ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
< 6
2008
© 2008 г. Л.Э. КАЛНЫНЬ
ОСОБЕННОСТИ КОНСОНАНТНОЙ СИНТАГМАТИКИ В СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ/ДИАЛЕКТАХ
В статье показано, что правила консонантной синтагматики в славянских языках/диалектах определяются звуковым пространством разного типа (или разными рамочными единицами). С одной стороны, это конкретное сочетание согласных, различающихся своей артикуляцией. А с другой - фонетическое слово, как общее пространство движения звукообразующего шума. Синтагматические решения в фонетическом слове имеют иную логику, чем в конкретном сочетании, и отражают синтагматические новации, возникшие на фоне тех преобразований звуковой линейной последовательности, которые были вызваны падением редуцированных.
В изучении славянской фонетики, начиная с праславянского состояния, значительное внимание уделялось правилам сочетания звуков в линейной последовательности. В славянских языках/диалектах на протяжении истории менялось пространство синтагматических определений. До падения редуцированных гласных таким пространством был слог, имевший однотипное устройство (открытый, восходящая сонорность) и унифицированный в отношении высоты тона (палатальная, велярная просодемы). Это, по мнению С.Б. Бернштейна, имело диагностическое значение для придания звуковой последовательности статуса сочетания. Он пишет: в праславянском «сочетанием согласных» можно считать только тавтосиллабические комбинации звуков, а звуки, разделенные слоговой границей, образуют «простое соседство» и к ним нельзя относить правила синтагматики, актуальные в слоге [Бернштейн 1961: 131, 137].
Падение редуцированных гласных не только изменило слоговую структуру слова, сделав допустимыми закрытые слоги, но и нарушило актуальные ранее правила консонантной синтагматики. Утрата слабых редуцированных гласных, в частности, провоцировала появление сочетаний согласных, которые ранее были синтагматически запрещены. В результате слово- и формообразования согласные могли появляться в таких позициях, которые ранее вообще отсутствовали и поэтому не могли соотноситься с какими-либо синтагматическими правилами. В ситуации, когда слово перестало быть последовательностью только открытых слогов, в соседстве друг с другом оказались согласные, различающиеся по любому из консонантных признаков - участие голоса, высота тона (палатализованность ~ веляризованность), место и способ образования, уровень сонорности. Изменилось и пространство синтагматических решений - это был уже не слог, а сегмент, образованный рядом стоящими звуками, безотносительно к границе слога.
Синтагматическая ситуация, возникшая после падения редуцированных, отличалась от праславянской количеством фонетических изменений, происходящих в слове. В пра-славянской фонетике в звуковой последовательности происходили: «воздействие гласных и j на согласные», «воздействие j и шипящих согласных на последующие гласные». В консонантных сочетаниях чаще всего происходило то, что А. Мейе называет «редукция сочетания», т.е. утрата одного согласного (damb < dadmb, osa < opsa и др.) [Мейе 1951: 71, 95, 102]. Более редки изменения по способу и месту образования (tt > st, возможно tl > kl, dl > gl) [Бернштейн 1961: 190]. После падения редуцированных в славянских языках/диалектах происходили более разнообразные синтагматические изменения в звуковой цепи. В особенности это касается консонантных сочетаний.
Некоторые из вновь возникших сочетаний согласных могли ощущаться как произно-сительно неудобные (тем более, если они противоречили ранее актуальным правилам синтагматики) и поэтому подвергались преобразованиям. Такими преобразованиями формировались новые правила сочетания согласных. О содержании этого процесса можно судить по тем изменениям, которые отражены в консонантных сочетаниях в современных славянских языках/диалектах. При этом надо отметить, что вновь возникшие правила сочетания согласных оказались весьма индивидуализированы в отдельных языках и диалектах. Как один из примеров этого, можно привести результаты изменения сочетания dn в разных славянских диалектах - н.-луж. parnus, sturna, pselnica; словац. gnes, gnu, honni, pannUt, slobono; хорв. lno, bo:lnok, glahna, 'lasna (= gladna); болг. utkmbnbl и др.
При сочетании согласных в линейной последовательности распространены изменения, направленные на снижение артикуляционного контраста между согласными. Наиболее очевидно это достигается путем ассимиляции согласных. Ассимиляция может иметь прогрессивную направленность, когда второй согласный уподоблялся первому (действие произносительной инерции), и регрессивную, при которой приоритет имела артикуляция второго согласного (действие принципа антиципации). При этом одинаковое сочетание согласных могло подвергаться изменениям в разных направлениях в разных диалектах. Таково, например, разное изменение сочетаний смычных зубных с фрикативными согласными. В македонском смычка распространяется на второй согласный - odzadi, nadzornik, potcepnit, otci (= otsi), otcucit [FO 1981: № 101], да го от'цее, от'цега, от'чие, над^и'вее [Vidoeski 1970: 87]. В белорусском полесском говоре наоборот, фрикативность распространяется на первый согласный - ац статна, nац'c'евáйом, ач rnání'i, адж жбнкЧ. Факты ассимиляции согласных достаточно полно каталогизированы в имеющихся описаниях славянской фонетики.
В славянских языках/диалектах представлены и такие изменения консонантных сочетаний, которые эксплицированы увеличением артикуляционного контраста между согласными. Это - диссимиляция согласных.
Логика ассимиляции и диссимиляции сегментов звуковой последовательности находятся в разном отношении к представлению о произносительном удобстве, на которое, по определению, должны ориентироваться линейные фонетические изменения. Целью таких изменений в принципе не должно быть усложнение артикуляции звукового ряда. Можно полагать, что линейный сегмент, компоненты которого по своей артикуляции не сильно различаются, является более удобным для произношения в сравнении с сегментом, состоящим из более контрастных единиц.
Однако в славянской фонетике имеются такие проявления консонантной синтагматики, логика которых не вполне совпадает с их фонетической экспликацией. Изменение может внешне выглядеть как увеличение контраста между согласными, а по существу является ассимиляцией и реализует произносительное упрощение.
Такого типа явление отмечено в севернорусском говоре (Холмогорский р-н). Здесь происходит мена n > n' перед s, z - оммáн > оммáн'шык, ц'тга > зац'ш'жыла, жена > ÊéH'rn4biHa. Внешне это выглядит как диссимиляция согласных по высоте тона (замена твердого согласного мягким перед следующим твердым согласным). Однако в действительности - это ассимиляция согласных по месту образования. Мена n > n' в этом случае является следствием сближения места затвора носового согласного с зоной образования передненебного спиранта. Но затвор, характерный для n', не сочетается с корональной формой языка, присущей n, и поэтому корональная форма заменяется дорсальной. В результате получается артикуляционное уподобление, сопровождаемое в то же время усилением контраста между согласными по высоте тона. Этот пример свидетельствует не только о несовпадении мотивировки ассимиляции и ее аудитивно воспринимаемого результата, но и об определенной иерархии признаков, по которым происходит уподобление. Контраст по высоте тона оказывается менее значимым на фоне приоритетного значения признака места образования.
Похожая ситуация отражена в хорватских говорах в виде изменения n, l > n, l после задненебных смычный g, k - gmizdo, gnà:j, glístina [FO 1981: № 45], g'luixi, g'le:tva, klin, kla'ci [FO 1981: № 31], kle:'pac, g'ledati, xlib, k'li:ska [FO 1981: № 37], 'legre, na'taknes, 'nikne, k'nga, g'rntav [FO 1981: № 69]. В основе этого изменения лежит прогрессивная ассимиляция по месту образования - передвижение n, l по направлению к задненебным g, k помещает сонант в палатальную зону.
Обычно как диссимиляция интерпретируется изменение mn > vn - словен. làkovnica, vnàugo, vnozina, spláunom (< plamenom) spovnit se [Ramovs 1924: 94]; хорв. gUvno, távno, tàvnica [Peco 1983: 257], slo:vnica, dU:vna [FO 1981: № 42], болг. зевник, numóeno, стръвно, nnaeник, meeno, cmoena [Умленски 1965: 61]; укр. шувний, зоунбу (= со мной), тёуний, запоунити [Жилко 1955: 95], сев.-русск. вного, m'eemmá, надо вн0й. Однако и это изменение можно считать ассимиляцией по месту образования, поскольку билабиальная артикуляция заменяется лабиодентальной, а дентальное сближение свойственно согласному n.
Один из примеров допустимости альтернативной интерпретации для таких консонантных изменений, которые имеют вид прогрессивной диссимиляции, имеется в белорусских говорах. Это - изменение сочетания фрикативных согласных в последовательность 'фрикативный + аффриката', т.е. ss > sc, zz > Z3, ss > se, zz > z3 : mu c'M'ijélc'u,'la, Ic'u/lénoc' мълако, валоСцЧа, каСц'/о am касы, ра/сц/ыпъу муку, Mál3'd3'ly (Inst sg), /здзШдз! (< зз), Ш nlbrnKbü (< ш#ш < с#ш), 1ш 4lyM'íxъй, lж джОнкъй (< ж#ж < с#ж) [Крывщю, Падлужны 1984: 177]. Можно полагать, что такое произношение является следствием достаточно высокого уровня напряженности фрикативных согласных. Напряженность усиливается в последовательности одинаковых согласных, а это ведет к образованию смычки между первым и вторым согласным. В этих условиях сочетание фрикативных согласных как бы приобретает свойства дифтонгоида, т.е. нерасчленен-ной последовательности, поскольку нельзя решить, каким из двух согласных обусловлено появление смычки. Здесь трудно применить понятие ассимиляция/диссимиляция -равновероятно приспособление первого согласного ко второму и второго к первому.
В белорусских говорах имеется и противоположное изменение в сочетании фрикативного согласного со смычным, когда вторая смычная артикуляция заменяется фрикативной (прогрессивная ассимиляция). Это - с'^ны (< сцены), кас'хй (касцей), кас:ы (кас-цы), р^ш:а (< решча imper) и под. [Там же: 178]. Такое слияние двух согласных в один долгий возможно на фоне более низкой напряженности согласных, чем э
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.