ЗАГАДКИ ТЕКСТА
Н. В. ИЗОТОВА
Ростов-на-Дону
О ситуации общения в диалогах прозы А. П. Чехова
Изображая в художественной литературе жизнь общества и отдельных людей, писатель представляет читателю и такую важнейшую часть жизни, как общение. «Мы разговариваем с собеседниками, которые нам отвечают, — такова человеческая действительность»1. Как известно, одной из основных форм речевого общения является диалог. В целом ряде научных работ диалог в художественной литературе сопоставляется с диалогом в естественной разговорной речи, при этом «модель» сравнивается с ее «объектом», а средства, помогающие читателю воспринимать диалог персонажей «похожим» на диалог устной разговорной речи, внимательно анализируются2.
Мир персонажей прозы Чехова — это мир диалога, мир эмоций, изменений, переживаний, которые находят отражение как в авторском речевом плане, так и в речи персонажей, представленной читателю в основном в форме диалога. Передавая речевое поведение персонажей, Чехов делает это поведение естественным, что достигается включением в речь персонажей «сигналов разговорности» разного уровня (фонетических, лексических, синтаксических). Одним из средств создания естественности диало-
1 Бенвеннст Э. Общая лингвистика. — М., 1974.-С. 101.
2 См. об этом: Виноградова В. Н. О стилизации разговорной речи в современной художественной прозе // Очерки по стилистике художественной речи. — М., 1979; Пол ищу к
Г. Г., С и р о т и н и и а О. Б. Разговорная речь и художественный диалог // Лингвистика и поэтика. — М., 1979; С и рот и н и на О. Б. Разговорная речь в системе литературного языка и разговорность в истории русской художественной речи // БПИвЦка. — Оро1с, 1995. — IV.
гов в прозе Чехова является отражение в репликах ситуации общения, н которой происходит диалог.
Темпорально-локальные и аудиовизуальные параметры являются обязательными экстралингвистическими параметрами существования диалога. Для создания диалога необходимо наличие двух субъектов речи, которые находятся в одно и то же время в одном и том же пространстве, видят и слышат друг друга. Диалогическая речь всегда ситуативно обусловлена. Конкретная ситуация, объединяющая собеседников, часто бывает настолько близка и понятна им, что отдельные речевые «купюры» не мешают общению. Поэтому в диалогах возможны чрезвычайно краткие реплики, эллиптические предложения и другие средств«! экономии речи.
Речи персонажей художественного произведения обычно не свойственна передача конкретной ситуации, обстановочного фона общения; это, как правило, содержится в авторской речи. «Повествовательное обрамление диалога в прозе адекватно реальной конситуации устного общения в повседневной деятельности»3.
В диалогах персонажей Чехова встречаются случаи вербального обозначения различных элементов ситуации общения. В первую очередь, это касается самих персонажей, которые во время диалога, как и субъекты диалога в реальной действительности, перемещаются в пространстве (в допустимых для ведения диалога пределах), изменяют позы, совершают ка-
'Винокур Т. Г. Первое лицо в драме и прозе М. Булгакова//Очерки по стилистике художественной речи. — М., 1979.
кие^то действия, что находит отражение в репликах. Персонаж может прервать развитие темы высказывания и отреагировать на изменяющееся во время диалога поведение другого персонажа. Приведем пример диалога Степана Жилина и его жены из рассказа «Отец семейства»:
...Кто там звонил? Кого принесло?
— Это бабушка, что нашего Федю принимала, — отвечает жена.
— Шляются туг... дару«ооды'
— Тебя не поймешь, Степан Степаныч. Сам приглашал ее, а теперь бранишься.
— Я не бранюсь, а говорю. Занялась бы чем-нибудь, матушка, чем сидеть этак, сложа руки, и на спор лезть! Не понимаю этих женщин, клянусь честью! Не-по-ни-маю!.. Муж работает, трудится, как пол, как с-с-скотина, а жена, подруга жизни, сидит, как цапочка, ничего не делает и ждет только случая, как бы побраниться от скуки с мужем... Отворачиваешься? Ага! Неприятно слушать горькие истины?
— Странно, горькие истины ты говоришь, только когда у тебя печень болит.
— Да. начинай сцены, начинай...4.
Изменения в поведении жены, обозначенные в реплике Жилина глаголом отворачиваешься, связаны с динамикой внутреннего состояния жены во время произнесения мужем реплики. Необоснованное негодование Жилина вызывает у жены отрицательные эмоции и приводит к изменению позы. Исследователи невербальных компонентов общения отмечают, что в «устном коммуникативном акте наряду с языковыми принимают участие разнообразные неязыковые знаки, такие, как жесты рук, знаки — касания, позы, выражения лица или взгляды. Люди общаются между собой не только с помощью слов, но и посредством телесных поз и движений»5.
Изменяющееся во время диалога внутреннее состояние одного из персонажей может быть связано с изменением внешнего облика, что находит отражение в реплике другого участника диалога. Ср.:
— Тэк... Служили... Да-с, нельзя сказать, чтоб ваше жалованье было велико... Нельзя сказать... Негуманно было бы не давать вам бесплатного
* Курсивом выделены слова, в которых находит отражение ситуация общения.
5 К р е й д л и н Г. Е. Риторика позы // Язык и культура. Факты и ценности. — М., 2001.
билета... Гм... К родителям едете, значит... Ну, а 1ебось в Курске и амурчик есть, а? Амурашка? Хе-хе-хо... Женишок? Покраснели? Ну, что ж! Дело хорошее. Езжайте себе. Вам уж пора за-иуж... А кто он?
— В чиновниках...
— Дело хорошее. Езжайте в Курск... Говорят, что уже в ста верстах от Курска пахнет щами и ползают тараканы... Хс-хс-хо... Небось скука в этом Курске? Да вы скидайте шляпу! Вот так, не стесняйтесь! Егор, дай нам чаю! Небось скучно в этом... ммм... как его... Курске?
Барышня, не ожидавшая такого ласкового приема, просияла и описала милостивому государю все курские развлечения... («Баран и барышня»).
Реплики милостивого государя здесь прерываются на горизонтальном уровне движения информации. В первой реплике единство темы нарушается глаголом покраснели, обозначающим изменение цвета лица барышни, что свидетельствует о ее внутреннем замешательстве в связи с обсуждаемой темой; во второй реплике рассуждения прерываются предложением милостивого государя барышне снять шляпу, т. е. немного изменить внешний облик, констатацией произошедшего изменения и обращением к слуге. Затем тема реплики вновь восстанавливается. Гак у читателя создается представление о полноценном диалогическом общении персонажей, наполненном внутренней и внешней динамикой.
В рассказе Чехова «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь» характер поведения и обозначение особенностей поведения одного из персонажей, нашедшие отражение в реплике другого персонажа, связаны с социальным происхождением и статусом собеседников:
Затрещала дверь, и пред лицо майора предстал его камердинер, куафер и поломойка Пан-телей. в одежонке с барскою плеча и с щенком под мышкой. Он уперся о косяк двери и почтительно замигал глазами.
— Послушай, Пантелей, — начал майор. — я хочу с тобой поговорить по-человечески, как с человеком, откровенно. Стой ровней! Выпусти из кулака мух! Вот так! Будешь ли ты отвечать мне откровенно, от глубины души, или нет?
— Буду-с.
— Не смотри на меня с таким удивлением. На господ нельзя смотреть с удивлением. За-
крой рот!.. Отвечай мне прямо, без запинки! Колотишь ли ты свою жену, или нет?
Пантелей закрыл рот рукою и преглупо ухмыльнулся.
— Кажинный вторник, ваше в-е! — пробормотал он и захихикал.
— Очень хорошо. Чего ты смеешься? Над этим шутить нельзя! Закрой рот.' Не чешись при мне: я ■того не люблю. (Майор подумал.)
Персонаж, произносящий реплику, может одновременно совершать какие-то действия, связанные с содержанием реплики собеседника и обозначенные говорящим только в своей реплике. Ср.:
— Только мне удивительно, как это вы курс кончили, образование получили, а вместо того, чтоб этого индюка наставлять, руку его держите. Да я бы его на вашем месте в остроге сгноил! И потом, чего вы сердитесь? Ведь я извинялся? Чего же вам от меня еше нужно? Не понимаю! Господа посетители, вы будьте свидетелями. я извинялся, а извиняться в другой раз перед каким-нибудь дураком я не намерен!
— Вы сами дурак! — прохрипел Осип и в негодовании ударил себя по груди.
— Я дурак? Я? И ты можешь мне это говорить?..
Градусов побагровел и затрясся...
— И ты осмелился? На же тебе!.. И кроме того, что я тебе, подлецу, сейчас оплеуху дал. я еше на тебя мировому подам! Я покажу тебе, как оскорблять! («Из огня да в полымя»).
Обозначение элементов ситуации общения, в которой происходит разговор, находит отражение и на вертикальном уровне. Внимание обоих собеседников на некоторое время переключается, «сдвигается» в сторону ситуации и вербализуется в репликах участников диалога, затем тема диалога восстанавливается. Ср.:
Два друга, мировой судья Полуехтов и полковник генерального штаба Финтифлеев, сидели за приятельской закуской и рассуждали об искусствах.
— Я читан Тэна. Лессинга... да мало ли чего я читат? — говорил Полуехтов, угошая своего друга кахетинским. — Молодость провел я среди артистов, сам пописывал и многое понимаю... Знаешь? Я не художник, не артист, но у меня есть нюх этот, чутье!.. Сразу пойму, ежели что-нибудь этакое... фокус какой-нибудь. Да ты чего же не ешь? Ведь у меня больше ничего не будет!
— Я уже наелся, брат, спасибо... А что драма наша, как ты говоришь, пата, так это верно... Сильно пата. («О драме»).
В рассказе А. П. Чехова «Обыватели» персонажи поляк Ляшкевский и немец Финке во время игры в пикет комментируют содержание слышимого ими разговора соседей и в то же время продолжают играть. И основная тема диалога, и побочная (название действий во время игры) находят отражение в репликах, которые строятся, таким образом, из двух параллельно развивающихся тематических цепочек на вертикальном уровне движения информации:
Ляшкевский и Финке садятся у открытого окна и начинают партию в пикет...
— Терц-мажор... — бормочет Ляшкевский. — Карты от даны... пять пятнадцать... О политике. подлецы, говорят... Слышите? Про Англию начали.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.