ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2014, том 73, № 1, с. 37-50
__ИЗ ИСТОРИИ
ФИЛОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ
ОТ ПИСАТЕЛЬСКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ - К ТЕКСТОЛОГИИ ПИСАТЕЛЯ
В.Я. БРЮСОВ И СУПРУГИ БАЛЬМОНТЫ В РАБОТЕ НАД "ПУШКИНСКИМ СЛОВАРЕМ"
© 2014 г. С. И. Гиндин
В статье прослеживается работа Валерия Брюсова, Екатерины и Константина Бальмонтов в 1898-1899 гг. над словарем поэтического языка Пушкина. Утверждается, что идея такого словаря была выдвинута двумя поэтами раньше появления известной статьи А.И. Урусова. Выяснено, что программа и методика работы над словарем определялись ее участниками в сотрудничестве с А.А. Шахматовым. Показано, что сущностной причиной прекращения работ стало отсутствие научно установленного текста произведений Пушкина, а главным научным итогом - статья В.Я. Брюсова "Что дает Академическое издание сочинений Пушкина?"
The article engages itself with Valery Bryusov's, Yekaterina and Konstantin Balmont's work at the Pushkin poetic dictionary. It is argued that the two poets had arrived at the very idea of such a dictionary earlier than the famous article by A.I. Urusov came out. The approach to delimitation of contexts and to text excerption was elaborated by the project participants under direction of A.A. Shakhmatov. It is demonstrated that the work in question came to a halt largely because the definitive edition of Pushkin's works was lacking; as for the main project outcome, it was V.Ya. Bryusov's article "What Does The Academic Edition of Pushkin's Work Offer?".
Ключевые слова: первая попытка составления пушкинского словаря, письма Е. Бальмонт к Валерию Брюсову, А. Шахматов, методика разметки и росписи текста, зависимость лексикографии от текстологии, В.Ф. Саводник, "Словарь Пушкина", В.Н. Щепкин.
Key words: the first attempt at Pushkin's lexicography, letters of Yekaterina Balmont to Valery Bryusov, Aleksei Shakhmatov dependence of lexicography on textual criticism, V. Savodnik, the "Slovar' Jazyka Pushkina", V.N. Shchepkin.
Изменение статуса "Словаря языка Пушкина" в XXI в.
Для "Словаря языка Пушкина" [1] наступает, похоже, новая и благодатная пора. Его высокий научный уровень и культурный потенциал специалистам, при всех выдвигавшихся возражениях, были ясны с самого начала (ср., например, рецензию Ю.С. Сорокина [2]). И даже те, кто подобно Б.А. Ларину, не сходился с составителями "Словаря" в принципиальных вопросах, именно его выбирали в качестве точки отсчета для изложения собственной позиции [3].
Но издательская и читательская судьба "Словаря" долго не складывалась. Задуман и начат он был вслед за "большим" академическим изданием Пушкина [4], в эпоху больших культурных предприятий, патронируемых государством. А к изданию его приступили в пору "борьбы с излишествами", когда государственная пропаганда и продвижение культурных начинаний стали сходить на нет. Между тем необходимость в
многотомном словаре языка всего одного автора, хотя бы и Пушкина, как показал резкий отклик известного библиографа художественной литературы Н.И. Мацуева [5], даже активно читающим людям была не очевидна. В результате тираж уже со второго тома стали уменьшать, а вскоре после завершения издания оставшиеся комплекты были подвергнуты уценке и даже списанию. Не успев дойти до читателей, "Словарь" стал библиографической редкостью.
Неудачный опыт распространения первого издания долгие десятилетия лишал надежд на переиздание, а важные дополнения к основному корпусу [6] увидели свет лишь через 13 лет после кончины своего ответственного редактора.
На рубеже веков положение и статус "Словаря языка Пушкина" стали меняться. Появление к 200-летию Пушкина второго издания [7], впервые соединившего материалы [1] и [6], сделало "Словарь" доступным для новых поколений. Одновременно стали формироваться и новые потребности, новые запросы к "Словарю". Распространение
персональных компьютеров, доступ к ресурсам Интернета и внедрение новейших технологий ввода и обработки текста неожиданно превратили писательскую лексикографию, для которой еще 15 лет назад не нашлось места в академической истории [8], в едва ли не самую популярную и динамичную область словарного дела (см. указатель [9]). И выяснилось, что для современных составителей писательских словарей составленный вручную "Словарь" служит образцом и даже своего рода учебником. К 50-летию его завершения оказалось нужным и возможным собрать специальную научную конференцию [10]1.
Но сегодня значение "Словаря" не ограничивается авторской лексикографией. Пушкин не просто один из великих мастеров русского слова, его творчество - важнейшее звено истории русского литературного языка в целом. Поэтому основатель "Словаря" Г. О. Винокур, намечая программу и методику его составления, прозорливо определил его предмет как "факты русского языка, засвидетельствованные произведениями Пушкина". Основная "цель словаря - служить пособием по изучению русского языка в его истории" [11, с.11], и лишь во вторую очередь ставилась обычная задача писательских словарей - "служить общим путеводителем по текстам Пушкина, практические нужды в котором заранее не могут быть исчислены" [11, с.14].
Это положение о "Словаре языка Пушкина" как словаре историческом долгие годы воспринималось скорее как характеристика метода словарного описания, нежели его предмета и задач. В академической историографии [8] в разделе об исторических словарях "Словарь языка Пушкина" даже не упоминается. Причина тут была не в перемене задач в процессе создания "Словаря", а скорее в состоянии системы исторических словарей, долгое время представленной в основном словарями древнерусского языка. Стоило продвинуться изданию капитального "Словаря русского языка 18 века" - и исторический характер предмета и задач "Словаря языка Пушкина" стал выявляться с полной отчетливостью (см., об этом напр., у В.А. Плотниковой [12, с. 12], а С.Н. Бору-нова даже предложила квалификацию "культурно-исторический словарь" [13, с.13]).
Так "Словарь языка Пушкина" вошел, - надо думать, окончательно - в семейство "больших" исторических словарей русского языка, представ-
1 Настоящая статья также написана на основе доклада, прочитанного на этой конференции. В оформлении окончательного варианта текста большую помощь оказала мне М.В. Прокопович.
ляющих общенациональное культурное достояние. А в таких словарях поучительно всё, включая историю их составления. Большие словари составляются десятилетиями, а это огромный срок не только в жизни одного человека, но и в истории науки. Отсюда возможность разнообразных драм и трагедий, особенно многочисленных в истории русской лексикографии (см., в частности, [8]). Исток этих драм не только в скоротечности человеческой жизни или в человеческих конфликтах. Он может корениться и в историко-научной ситуации, например, когда осознание необходимости некоторого словаря рождается раньше, чем условия и средства для его реализации.
Именно этот последний случай и будет рассмотрен в данной статье на примере одной из начальных и практически неизвестной попытки составления словаря пушкинского языка. Заодно нам придется коснуться вопросов научного приоритета: кто же на деле выдвинул идею такого словаря и кто первым начал его составлять?
Был ли первым А.И. Урусов?
Загадочные умолчания историографов
Возвращение к вопросу о приоритете может показаться странным. В печати мысль о желательности создания словаря пушкинского языка печатно была впервые высказана в статье кн. А.И. Урусова [14], опубликованной 20 декабря 1898 г. в газете "Биржевые ведомости" 2.
Но в интерпретации этого безусловного факта разными поколениями историографов "Словаря" наблюдается существенное расхождение, до сих пор почему-то не замечавшееся.
Современные историографы [12, 15, 16] единодушно отдают А.И. Урусову приоритет в выдвижении идеи и в попытках составления пушкинского словаря. Л.Л. Шестакова при этом подкрепляет первенство А.И. Урусова и ссылкой на авторитет Г.О. Винокура: «Об идее словаря Пушкина, возникшей у А.И. Урусова в преддверии столетнего юбилея поэта, упоминал Г.О. Винокур в Проекте "Словаря языка Пушкина"» [16, с. 161].
Между тем отношение Г.О. Винокура было сложнее, и соответствующее место его историо-
2 Современные историографы отодвигают нижнюю границу допечатной предыстории словаря пушкинского языка, указывая, что еще в 1870-1880-х гг. И.И. Срезневский не то руководил "не имевшей успеха попыткой создания такого словаря" [15, с. V; 12, с. 4], не то "высказал" его "идею" [16, с. 160]. Но документальных подтверждений этому в названных работах не приводится.
графического обзора3 таит в себе определенную загадку чуть не детективного свойства. Отдав должное, вслед за С.А. Венгеровым, эстетическому чутью Урусова, Винокур ни статью [14], ни других его выступлений о пушкинском словаре (см. о них [16, с.161-162]) не упоминал, а вопрос о его личной роли мягко, но недвусмысленно снимал: "Инициатива словаря принадлежала кружку любителей во главе с кн. А.И. Урусовым" [11, с. 7]. Указания на то, кто входил в указанный кружок и как распределялись роли между его членами, в обзоре Г.О. Винокура отсутствовали.
В своем скепсисе по отношению к личной роли А.И. Урусова в истории словаря пушкинского языка Григорий Осипович был не одинок и даже не оригинален. Изо всех специалистов, писавших об этой истории до него, только С.А. Венгеров связывал идею словаря и начало работы над ним лично с Урусовым. При этом Венгеров также не упоминал статьи [14], а ссылался на более ранние, чем она, устные свидетельства. В датированном 15 марта 1914 г. предисловии к первому выпуску трудов своего знаменитого пушкинского семинария он писал: "Еще лет 20 тому назад мне приходилось слышать от <...> кн. А.И. Урусова, что по его инициативе в Москве образовался кружок для составления Пушкинского словаря" [18, с. XVII; подчеркнуто мной. - С.Г.]
Но еще в 1904 г. В.Ф. Саводник в замечательной для своего времени попытке типологизации важнейших писательских словарей не упоминал не только статьи [14], но и самого имени А.И. Урусова: "Правда, в юбилейный 1899 год <.> в газетах поя
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.