МИХАИЛ ГЛАЗКОВ
От власти — до опалы
Имя в истории библиотечного де;
О видном послереволюционном библиотечном деятеле Марии Аркадьевне Смушковой (урождённой Гар, 1893-1986) имеется немало публикаций. Их авторы* обращались в основном к тому периоду её жизни, когда она занимала ответственные библиотечные посты в Народном комиссариате просвещения. Мы же исследуем годы её опалы, ещё не столь детально изученные историками библиотечного дела. Хочу подчеркнуть, что целый ряд фактов, изложенных в статье, приводится впервые.
Михаил Николаевич Глазков, профессор Московского государственного университета культуры и искусств, доктор педагогических наук
%28[-
^Эьй #15 [129]
МАРИЯ АРКАДЬЕВНА к
1929 г. совмещала три руководящих поста — заведующей Библиотечным отделом Наркомпроса, председателя Центральной библиотечной комиссии, главного редактора журнала «Красный библиотекарь». Ей было всего 35 лет, но, как оказалось, её карьера подошла к концу. Чтобы понять дальнейшее развитие событий, следует кратко напомнить о судьбах вышестоящих лиц.
Конец 1920-х гг. оказался временем смены высшего руководства в Комиссариате просвещения. В сентябре 1929 г. был снят бессменный «ленинский» нарком А. В. Луначарский. Тогда же начинается реорганизация внутри Наркомпро-са, одним из важных пунктов которой стала ликвидация Главполитпросвета.
Главный политико-просветительный комитет Советской России был образован ещё в 1920 г. для руководства всем политическим просвещением в стране. Всё это время он возглавлялся Н. К. Крупской, супругой В. И. Ленина. Однако к концу десятилетия Надежда Константиновна потеряла свою влиятельность. Вместо должности с реальной властью, каковой было председательство в самостоятельном крупнейшем Главке, Крупская получила в 1929 г. «свадебный генеральский» пост заместителя наркома просвещения РСФСР, чьи функции фактически сводились к исполнительству распоряжений наркома А. С. Бубнова и советского правительства.
С момента встречи с Надеждой Константиновной в мае 1918 г. М. А. Смуш-кова являлась одной из ближайших её сотрудниц. Благодаря активному покровительству Крупской, Мария Аркадьев-
на, не имевшая до этого никакого профильного образования и опыта, уже в 1920 г. стала, пожалуй, главным руководителем библиотечного дела в Советской России. Надежда Константиновна получила в лице М. А. Смушковой энергичного, преданного ей помощника.
Здесь уместно отметить некоторые человеческие качества Марии Аркадьевны, во многом определившие её судьбу. По-видимому, она была хорошим человеком (что не часто встречается среди начальников высшего звена), умевшим ладить с людьми, надёжным и верным. Последнее обстоятельство позднее станет особенно важным.
У нас нет сомнений, что именно потеря Н. К. Крупской своего влияния стала главной причиной завершения карьеры М. А. Смушковой. Остальное — только поводы. Да, неудачи практических экспериментов по централизации библиотечного дела в 1920-х гг. не добавили авторитета Марии Аркадьевне, упорно державшейся за идею централизации, сформулированную В. И. Лениным и постоянно пропагандировавшуюся Н. К. Крупской. Да, поводом к снятию Смушковой весной 1931 г. с поста ответственного редактора «Красного библиотекаря» послужила история с публикацией в журнале в октябре 1930 года статьи Владимира Александровича Невского.*) Но за всем этим видится нечто общее: ослабление позиций Н. К. Крупской.
Тем не менее даже после упразднения Центральной библиотечной комиссии и ликвидации Главполитпросвета в 1930 г. М. А. Смушкова оставалась заметной фигурой в отрасли. Мало кому
* П. С. Соков, К. И. Абрамов, И. Л. Бендерский и другие.
*2010
известно, что осенью того же года по распоряжению Совета народных комиссаров на короткое время была образована «особая тройка» в составе Н. К. Крупской, М. А. Смушковой и представителя от Совнаркома. Именно им поручили проработать вопрос о новой руководящей структуре для библиотек. По итогам работы «тройки» разные типы библиотек были переведены в ведение разных подразделений Наркомпроса и других ведомств, в частности, сетью массовых библиотек стал руководить Сектор массовой школьной и политико-просветительной работы, тогда же организованный приказом А. С. Бубнова в наркомате. Заведующим сектором был назначен А. П. Шохин, функционер сферы образования. Такая реорганизация оказалась неудачной, что не раз отмечалось советским правительством, и 19 сентября 1933 г. директивой Совнаркома РСФСР и ЦИК СССР было создано единое Библиотечное управление.
После ухода с должности заведующей реорганизованного библиотечного отдела Наркомпроса, где М. А. Смушко-ва работала до февраля 1931 г. включительно, она с марта возглавляет социально-экономический сектор Объединения государственных книжно-журнальных издательств при Наркомпросе (ОГИЗ). К1936 г., ставшим поворотным в её судьбе, Мария Аркадьевна заведует учебно-педагогическим сектором там же, в ОГИЗе.
В ночь на 7 апреля 1936 г. арестовывают её мужа, Ефима Ильича Рубинштейна (11.06.1892-01.02.1969). Он работал заместителем заведующего сектором (по другим сведениям — заведующим отделом) Книготоргового объединения государственных издательств (КОГИЗ). В июле 1936 г. он был осуждён по политической статье 58-14 на 5 лет исправительно-трудовых лагерей. Срок отбывал в Коми АССР.
Это не могло не отразиться на судьбе его супруги и матери двух его дочерей. В июле 1936 г. М. А. Смушкова увольняется из ОГИЗА и начинает работать зав. сектором в НИИ библиотековедения и рекомендательной библиографии. С этого времени мы сталкиваемся с отсутствием многих важных биографических документов о ней. Приходится использовать не всегда полные и точные воспоминания её близких.
В связи с мужественным отказом М. А. Смушковой прекратить контакты с осуждённым супругом, её исключают из партии, в которой она состояла с декабря 1919 г. Закономерно следует понижение в должности: Мария Аркадьевна теперь числится методистом-аннотатором в том же НИИ библиотековедения и рекомендательной библиографии. Затем, 5 августа 1937 г. Смушкову вместе с тремя детьми в административном порядке высылают из столицы как ближайшего члена семьи «врага народа».
Здесь необходимо пояснить некоторые подробности семейного положения Марии Аркадьевны. В 1916 г. она вышла замуж за Вадима Васильевича Смушко-ва, ставшего позднее известным в своей области учёным-экономистом. У них родились две дочери: Вера (1917) и Татьяна (1921). Примерно в 1922-23 гг. семья распалась. Впоследствии Вадим Васильевич тоже был арестован и в 1938 году расстрелян по ст. 58-10 УК РСФСР. В 1937 г. М. А. Смушкова уехала из Москвы вме-
Н. Е. Миклашевская и её сын Илья Миклашевский предоставили мне только копию письма из семейного архива, но оснований сомневаться в аутентичности текста нет.
«27/IX. Уважаемая Екатерина Павловна.
Привет Вам из далёкого Бродокал-мака. Действительность превзошла все ожидания. Нашу жизнь здесь трудно себе представить. Приехала сюда на 12 день.
До станции Чернявской ехала 2,5 суток, а 8,5 суток жили на станции и ждали транспорта, который должен был выслать НКВД из Бродокалмака (до Чернявской 40 километров).
Когда в конце концов добрались до Бродокалмака, то оказалось, что и спешить было нечего:работы нет, — нужно искать, — квартир тоже нет. Ходила недели две, пока не устроилась педагогом. Нужно было ездить в область за получением путёвки (направления на работу. — М. Г.).
сте с несовершеннолетними Татьяной Вадимовной и её сводными сестрами Надеждой Ефимовной (1925 г. р.) и Любовью Ефимовной (1931 г.р.).
Местом их поселения стал районный центр Челябинской области село Бродо-калмак. Мария Аркадьевна, по рассказам близких, устроилась на работу в школу местного детского дома учителем. Но уже через две недели в сентябре 1937 г. её уволили, предположительно в связи с её статусом переселённого по политическим мотивам лица.
В таком тяжёлом положении в сентябре 1937 г. она пишет письмо Е. П. Пешковой, супруге М. Горького. Текст этого письма публикуется здесь впервые. Замечу, что дочь Марии Аркадьевны
С 31 августа начала работать в школе деткоммуны — преподавать немецкий и русский языки. Но не тут-то было! 16-го всех педагогов из переселённых (всего четыре человека) сняли с работы. Говорят, что по распоряжению Облоно (Областного отдела народного образования. — М. Г.), выдавшему 29 августа нам всем путевки! В чём дело? Получено ли было какое-то распоряжение из Москвы, выяснить не удаётся. Местное НКВД утверждает, что это творчество ОНО, что распоряжения свыше такого нет, что это противоречит политике в этом вопросе, но пока что мы все ходим без работы. Мне это особенно трудно — ведь на моих руках трое ребят.
#15 [129] *2010 |
Педагогов здесь не хватает, учёба срывается.
Очень прошу Вас, Екатерина Павловна, выяснить этот вопрос, если можно, там в центре. Это одно дело. Другое, тоже очень неприятное, — Вера мне написала, что меня собираются исключать из жилищного кооператива, а мою семью выселять. Мне кажется, что это незаконно, поскольку я не лишена гражданских прав, меня не имеют права исключить. Отъезд из Москвы не является поводом для исключения меня — ведь семья осталась, а я имею право свою собственность передать кому хочу. Пожалуйста, помогите Вере отстоять свои права.
Очень прошу Вас её принять и с ней поговорить обо всём. Привет.
М. Смушкова.»
По причинам, о коих можно только гадать, письмо не было отправлено. Обращает на себя внимание тот факт, что Мария Аркадьевна искала помощи не у Н. К. Крупской, своей многолетней покровительницы. На мой прямой вопрос, дочери М. А. Смушковой сообщили, что им ничего не известно о каких-либо её попытках получить поддержку от Надежды Константиновны, в то время являвшейся членом ЦК ВКП(б), членом Президиума Верховного Совета СССР, почётным академиком АН СССР, и прочее и прочее.
Как бы то ни было, на педагогической работе Марию Аркадьевну не восстановили, и ей пришлось около года перебиваться на должности счетовода в местном Райпотребсоюзе. Отметим, что её трудовая деятельность с сентября 1937 г. по август 1938 г. по документам не прослеживается.
В
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.