202
ВОСТОК (QRIENS) 2008 < 2
Но Н.П. Игнатьев не сдается и развивает бурную общественную деятельность, будучи членом и возглавляя многие общественные организации. В 1882 г. он избирается почетным членом Русского географического общества, с 1897 г. возглавляет комитет по строительству храма - памятника на Шипкинском перевале, идея которого в 1879 г. родилась в обществе Ольги Николаевны Скобелевой - матери великого русского полководца М.Д. Скобелева - и Игнатьевых. Торжества по случаю открытия храма состоялись в сентябре 1902 г. в рамках празднования 25-летия шипкинской эпопеи. В них принял участие и граф Игнатьев. 3 марта 1908 г. он в последний раз появляется в Санкт-Петербургском славянском обществе на торжествах по случаю 30-летия освобождения Болгарии.
Вторая часть книги К. Каневой посвящена ее усилиям по поиску родственников и потомков Н.П. Игнатьева, документов и материалов о его жизни и деятельности. Для этого ей пришлось преодолевать порой огромные трудности, хотя бы для того, чтобы увидеть могилу Игнатьева под Киевом еще в советское время.
В новые времена имена великих сынов прошлого возвращаются народу, вырастившему их. Ощутимый вклад в это вносят как отечественные историки, так и зарубежные исследователи, в числе которых видное место заняла болгарка Калина Канева.
ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ВОСТОКОВЕД ОБ ЭКОНОМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ РОССИИ А.И. ДИНКЕВИЧ. РОССИЯ: ОЧЕРКИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ.
М.: Восточный университет, 2006. 320 с.
© 2008 А. М. ПЕТРОВ
Анатолий Иосифович Динкевич уже был самодостаточным японоведом, не только занимавшимся экономикой, но и отличавшимся знанием литературного процесса, когда в начале 1960-х гг. создал совершенно новое для всего отечественного востоковедения научное направление. Это -экономика развивающихся стран. Через какое-то время его титаническими усилиями направление организационно превратилось в Отдел финансово-экономических проблем ИВ АН СССР. И стала создаваться школа. Хорошо известно, что организационный титанизм отнюдь не залог даже кратковременного успеха. Однако у Динкевича были (и есть!) выдающиеся знания, широта представлений, научный талант, наконец, умение абстрагироваться от политической конъюнктуры и тем более угодничества, которые погубили немало действительно творческих и, естественно, глубинных начинаний. Школа, руководимая и питаемая им, начала создавать яркие работы по проблемам финансов, бюджетов, экстраординарных и обычных доходов, кредитных систем, инвестиций, внешней торговли, займов, дефицитного финансирования (что вообще считалось неслыханной крамолой), денежного обращения, воспроизводства и распределения, теорий и практики экономического роста. Это было таким сильным явлением, таким научным прорывом, что даже в нынешнее ветреное время направление живо, хотя поредевшие ряды способны светить лишь лампадой. И это уже хорошо.
Но вот что неожиданно более хорошо. Те знания о моделях переходной экономики ("третий мир"), которые были в буквальном смысле отвлеченными от происходившего в нашей тогдашней стране, теперь как бы рентгеном высвечивают отечественные недуги от эскулапства российских же экономпрожектеров периода перестройки, постперестройки, да и немалых лет рыночных восторгов.
Динкевичу, с опорой на его феноменальный экономико-востоковедный опыт и познания об уже пройденных развивающимися странами этапах со всеми их спотыканиями в атмосфере квазирынка, неудачами от слепого подражания явно недостижимому образцу и так далее, не составляет труда вскрыть по-настоящему научные причины провала тех эйфорийных отечественных реформ. Все это видно через авторский анализ финансов, кредита, денежного обращения, особенностей скрипящей системы распределения в условиях дуальной экономики (явно игнорирующей лозунг персонажа Жванецкого: с завтрашнего дня все в рынок), через показ того, что печатный станок это еще не дефицитное финансирование.
И все же главное в книге другое - опыт моделей современного мирового развития, тоже во многом основанный на поисках путей преодоления отсталости развивающимися странами, но не
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
203
только. Автор убежден, что современная цивилизация уже близка к завершению создания оптимального варианта. Проблема решается на путях соединения рынка и плана, преобразований в системе экономической организации и управления, в том числе модели регулируемой рыночной экономики и экономической демократии. Такому варианту вроде бы действительно нет альтернативы в современном мире. Для переходных обществ это имеет основополагающее значение при проведении реформ, так как не оправдавшие себя заменяются другими, более эффективными. Кроме того, государствам, находящимся в подобном состоянии, нет другого способа отстаивать свои жизненные интересы в условиях сложившейся неконтролируемой глобализации. В свою очередь, развитой мир нуждается в плановом предвидении, хотя бы потому, что без него невозможно решение тех грандиозных задач, которые выдвигает техногенная эра, а также вследствие надвигающегося ресурсного и экологического кризиса, который традиционный рынок тоже не сможет решить.
А.И. Динкевич напоминает: история XX - начала XXI в. знает несколько моделей экономической организации, управления и функционирования. Они последовательно сменяли одна другую. Это - модель рыночной экономики прежних этапов, в основном сложившаяся в конце XIX - начале XX в. После нее пришла модель регулируемой рыночной экономики, прошедшая после кризиса 1929-1933 гг. несколько витков в своем развитии и дополненная во второй половине прошлого века системой экономической демократии. Из данной модели вызревает третья. Она связана с принципиальными изменениями как в системах организации и управления, так и в отношениях распределения (небывало значимый для обществ социальный фактор). Эти три основные модели формируют генеральную траекторию социально-экономического развития, воплощая в себе ее разные этапы и одновременно возможность и цель перехода - либо назад, к началу прошлого века, либо к современной модели, либо вперед - к еще только складывающейся. Правда, по мнению некоторых специалистов, есть еще и четвертая - возврат переходных обществ к прежней административной системе. Но это социально-экономический регресс (административно-командной системе на примере СССР в книге дан хороший анализ).
Таким образом, реализация первой из трех вышеназванных моделей означала бы попытку возврата к начальным этапам развития капитализма. Не буду даже себя утруждать комментарием к данному варианту. Вторая, безусловно, прогрессивная. Но третья, только еще формирующаяся, как пишет в Заключении автор, станет высшим достижением современной цивилизации. Эта модель регулируемой, максимально социально ориентированной рыночной экономики реализуется на основе существенных изменений в капитализме, в его организационных и функциональных структурах, в изменениях, которые не имеют аналогов в прошлом.
Что ж, неплохо задумано. Поживем - увидим.
Теперь о пользе просвещения. Зная экономику развивающихся стран и то, что описал автор на примере России прошедших двух десятилетий, поражаешься: как это могло случиться, что общеизвестное "третьемирское" было секретом только для отечественного полишинеля.
Ю.Н. ТИХОНОВ. ПОЛИТИКА ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ В АФГАНИСТАНЕ И ПУШТУНСКИЕ ПЛЕМЕНА (1919-1945). Москва-Липецк: ООО "Информ", 2007. 382 с.
© 2008 А. В. ПАНЦОВ
В настоящее время в отечественной историографии происходит процесс переосмысления истории международных отношений, важной составной частью которых была внешняя политика Российской империи - Советской России - СССР. Благодаря новой источниковой базе выявляются устойчивые тенденции в дипломатической борьбе великих держав на Востоке в XX в. Учитывая специфику советских внешнеполитических акций 1920-1930-х гг., исследователи пристальное внимание уделяют изучению деятельности Коминтерна в различных регионах мира. В
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.