ИРИНА ТИХОМИРОВА
Открыть
невидимое взору
Литература как человекознание и человековедение
Предложенная тема вместе с эпиграфом вбирают в себя несколько связанных и зависимых друг от друга предметов рассмотрения — литература, чтение, человек, гуманистическое воспитание, образовательный процесс, библиотека. Рассмотрение их в едином комплексе применительно к детской литературе, детскому чтению и ребёнку были центральными в моей профессиональной библиотечной деятельности. Я отдала им более полувека.
Ирина Ивановна Тихомирова, кандидат педагогических наук, Санкт-Петербург
Сделаться человеком нельзя разом, а надо выделаться в человека.
Ф. М. Достоевский
НАЧНЁМ с человекознания. Ребёнок, как и взрослый, живёт среди людей. Понимать их, общаться, налаживать добрые отношения — это залог его собственного благополучия и статуса в среде сверстников и взрослых. Чаще всего он познаёт людей путём непосредственного контакта, наблюдения, размышления, или направляющей руки родителей и педагогов.
Что касается взрослого населения, особенно тех, кто работает с людьми, то им в этом деле кроме личной практики общения, проб и ошибок в контактах с ними, самоанализа на помощь приходит наука. Человека изучают философы, социологи, физиологи, антропологи, медики, юристы. Проводником гуманитарных и гуманистических ценностей является журнал «Человек», издаваемый с 1989 г. Российской Академией Наук. Применительно к проблеме воспитания, человека изучают педагоги и психологи.
Широко известен в этом плане фило-софско-педагогический труд К. Д. Ушинского «Человек как предмет воспитания». Чтобы знать законы воспитания человека, говорил автор, надо прежде всего изучать сам предмет воспитания. «Если педагогика хочет воспитать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях», — писал он (Собр. Соч. — Т. 8, 1950. — С. 20). При этом он считал, что обучение строится не на основе абстрактных представлений и слов,
а на основе впечатлений, полученных из окружающего мира. Он подчёркивал особую роль психологии как центра науки о человеке, которая занимает первое место между всеми науками по своей необходимости для педагога.
Из психологических трактатов российских учёных, разрабатывавших систему человекознания, наиболее известны труды Б. Г. Ананьева «Человек как предмет познания» (Л.: Изд-во ЛГУ, 1968) и «О проблемах современного человекознания» (М.: Наука, 1977). Во второй из этих работ, говоря о психологии будущего, Б. Г. Ананьев писал: «В наши дни осуществляется историческая миссия психологии как интегратора всех сфер человекознания и основного средства построения общей теории». Учёный вместе с учениками эмпирически обосновал теоретические положения об индивидуальности как конкретном воплощении целостного человека. В конце жизни Б. Г. Ананьев вплотную подошёл к изучению проблемы воспитания на основе человекознания. Об этом свидетельствует его труд «Человек как предмет воспитания (перспективы педагогической антропологии» (М.: Педагогика, 1980).
Вывод напрашивается сам собой: во главу угла проблемы воспитания гуманного отношения к человеку, которой сегодня остро озабочено общество, должно быть поставлено изучение человека. Но с чего начать? Какой «инструмент» целесообразно использовать?
Искусство как познание
Важно заметить, что представители той или иной науки, говоря о человеке, пользуются языком своей науки. Сум-
Щщё Д ЛО #15 [249]
2015
мирование сведений, взятых из разных областей знаний, не даёт эффекта целостности. Человек как предмет познания остаётся разобранным на отдельные сегменты. Изучая вопросы междисциплинарной концепции человека, известный психофизиолог, академик П. В. Симонов в своей работе «Эмоциональный мозг» (1981) пришёл к выводу, что методы науки не годятся для этого. Они не в состоянии познакомить нас с переживаниями боли, радости, удовольствия, страдания другого человека. Субъективную сторону внутреннего мира человека даёт познать только искусство и прежде всего — литература. Миллионы страниц художественной литературы заняты изображением внутреннего мира человека, его поведения и его взаимоотношений с окружающим миром и другими людьми. Эта созданная фантазией писателя «человеческая Вселенная» познаётся иначе, чем познаётся она в науке. Язык науки — понятия, законы, теории, выводы, гипотезы. Язык искусства — художественные образы. Именно в искусстве П. В. Симонов увидел междисциплинарную сущность познания человека, где человек как личность предстаёт перед читателем, зрителем, слушателем целостно. Учёный включил искусство в систему, названную им человековедением, то есть связанную с воспитанием в человеке Человека.
Есть и другое основание для того, чтобы признать первенство искусства перед наукой в изучении человека. Это основание состоит в том, что искусство более древнее, чем наука, изобретение человека в отображении его самого. Психолог В. П. Зинченко утверждал, что искусство на столетия опережает науку в познании человека. (Человек. — 1990. — №2. — С. 7). Если наука — воплощение разума человека, то искусство — это воплощение его души, проникновение в глубины внутреннего мира. Говоря об искусстве, исследователи особое внимание обращают на литературу —искусство слова, — первый из великих универсальных видов искусства. Именно литература как базовый элемент культуры является самым сильным регулятором, управляющим жизненными процессами, помогающим читающему человеку «выделаться в человека».
Слово, в отличие от других видов искусства, принадлежит ко второй сиг-
нальной системе высшей нервной деятельности, порождённой языком как особым общественным явлением. «Поскольку в слове, как заметил критик Ю. А. Андреев, собираются все без исключения наши ощущения, все восприятия, все чувства, постольку обратный путь — от слова к этим бесконечно разнообразным ощущениям, испытываемых нами в жизни, является естественным и логичным, ибо слово способно разворачиваться в любое без исключения чувство и порождать всевозможные зрительные, звуковые, тактильные образы» (Волшебное зрение. — Л., 1990. — С. 51).
Говоря о человекознании посредством литературы нельзя обойти художественный опыт Ф. М. Достоевского. Критик Юрий Карякин — знаток и исследователь творчества Достоевского — в своей статье «Найти в человеке человека», посвящённой анализу внутреннего мира Раскольникова, показал способность писателя подвергнуть душу человека микроскопическому анализу. Он невидимое, скрытое внутри человека, сделал видимым и открыл его читателю. Благодаря внелогическим элементам, литература под пером гениального писателя приобрела ту степень убедительности, которая стала непреложной и признанной во всём мире.
В своей Нобелевской лекции А. И. Солженицын эту особенность литературы определил так: «Убедительность истинно художественного произведения неопровержима и подчиняет себе даже противящееся сердце». Размышляя о познании человека, интересное сравнение человека с айсбергом сделал социолог профессор В. Н. Шубкин. Наука, как он заметил, рассматривает лишь видимую часть человека, а главную часть, скрытую «под водой», изучает художник-писатель и передаёт познанное через чтение читателю. (Шубкин В. Н. Социология и искусство. — М: 1980. — С. 51.).
«Нетленное племя людей»
Как же протекает процесс познания человека через чтение литературы и как его регулировать с целью воспитания? Это главные вопросы, которые волнуют учителей литературы, родителей, библиотекарей, специалистов по чтению.
Начать осмыслять эти вопросы поможет «Энциклопедия литературных героев», изданная в 1997 г. в издательстве Аграф. Она вместила в себя более девятисот персонажей литературной классики, вошедших в культурное сознание человечества, в том числе более сорока персонажей детей. Среди них — Герда, Том Сойер, Маленький принц, Незнайка, Мальчиш-Кибальчиш, Оливер Твист, Чиполлино и другие. Литературные герои в Энциклопедии не просто поименно названы, а каждый охарактеризован с учётом его индивидуальности и вместе с тем — универсальности, с той степенью убедительности, будто это не плод фантазии писателей, а живые реальные люди.
Отношение к персонажам как к живым людям в процессе создания произведения и в процессе чтения обосновал писатель Фёдор Сологуб, чья трактовка этого феномена нашла отражение в предисловии к энциклопедии. Размышляя о судьбах героев литературной классики, он назвал их «нетленным племенем людей, вечно живущими на земле». По его мнению, «они-то и есть настоящие подлинные люди, истинное неумирающее население нашей планеты, могущественные строители наших душ». Плод воображения и фантазии писателя, претворённый в худо-
жественном образе, обладает, как он сказал, «неизъяснимой витальной силой... более жизненной, чем сама жизнь». Все, что свойственно реальным людям, спрессовано в персонажах до образа, до типа, в которых каждый читатель узнает себя и окружающих его людей. Созданные поэтической фантазией писателей-классиков литературные герои настолько индивидуализированы, что они предстают перед читателем «живее живых», раскрывая общечеловеческие характеры и судьбы людей. В качестве примера он привёл образ Под-колёсина, созданного Гоголем и раскрытого Достоевским. «Какое множество умных людей, — писал Достоевский в романе «Идиот», — узнав от Гоголя про Подколёсина, тотчас же стал находить, что десятки и сотни их добрых знакомых и друзей ужасно похожи на Подколёсина». Гений писателя открыл в человеке то, что свойственно многим людям, но они в реальной жизни этих свойств не замечали, их черты были распылены, пока не открыл, не познал, не сгустил их характерные качества до образа Гоголь. Каждому великому художнику слова дано острее других ощутить внутренний мир человека с его плюсами и минусами и передать эту тайну людям.
Благодаря жизненной силе и способности писателя «глаголом жечь сердца людей» литература и становится средством человекознания, ибо в ней человеческие качества более действительны, чем они проявлены в действительности. Гюго, говоря о влиянии на него Шекспира, сравнил себя со слепорожденным, которому чудотворная рука Шексп
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.