Проблемы Дальнего Востока № 4, 2015 г.
Круглый стол в ПДВ
Отношения КНР и США на современном этапе: состояние, перспективы и вызовы для России
Журнал «Проблемы Дальнего Востока» уделяет постоянное внимание отношениям между КНР, США и Россией, проблемам их взаимосвязи и влияния на процесс становления и совершенствования современной мировой архитектоники, актуальность которых в нынешней непростой международной ситуации возрастает многократно. Именно поэтому эти проблемы стали предметом обсуждения участников круглого стола, состоявшегося 10 июня 2015 года в редакции ПДВ.
Дискуссия развернулась в рамках трех тематических блоков:
1) Развитие китайско-американских отношений на современном этапе;
2) Факторы взаимодействия и соперничества Пекина и Вашингтона на региональном и глобальном уровнях;
3) Взаимоотношения России, США и Китая в контексте нынешней ситуации с учетом украинского фактора.
В ходе обсуждения было подтверждено, что отношения «нового типа», установление которых провозгласили в 2013 г. США и КНР, представляют собой приемлемую для обеих сторон более сбалансированную основу модели их сосуществования и взаимодействия.
Однако, в то же время, это не устраняет присущих китайско-американским отношениям многочисленных противоречий и разногласий, острота которых, скорее всего, будет усугубляться по мере усиления совокупной мощи Китая в процессе превращения его из региональной в одну из ведущих мировых держав.
Что касается России, то она всегда выступала и выступает за развитие нормальных и эффективных политических и деловых отношений между Вашингтоном и Пекином, но при условии, что общий их вектор не будет направлен против ее интересов, а взаимосвязи США и Китая не превратятся в «рычаг» для оказания давления на нашу страну. Во всяком случае, Китаю следует четко понимать, что любые американские действия, направленные против России, будут нацелены и на то, чтобы в итоге ослабить Китай.
В обмене мнениями по этим вопросам приняли участие: и.о. директора Института Дальнего Востока (ИДВ) РАН, профессор МГИМО (У) МИД РФ, доктор исторических наук С.Г. ЛУЗЯНИН; заместитель директора ИДВ РАН, главный редактор журнала «Проблемы Дальнего Востока», доктор экономических наук, профессор В.Я. ПОРТЯ-КОВ; заместитель главного редактора ПДВ, главный научный сотрудник ИДВ РАН, доктор исторических наук Я.М. БЕРГЕР; заместитель главного редактора ПДВ, ведущий научный сотрудник ИДВ РАН, кандидат исторических наук А.С. ДАВЫДОВ; заместитель директора Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова, зав. отделом истории и внутренней политики ПДВ А.Н. КАРНЕЕВ; руководитель Центра ин-
формации и документации ИДВ РАН, кандидат филологических наук Е.Н. РУМЯНЦЕВ; заместитель руководителя Центра изучения и прогнозирования российско-китайских отношений ИДВ РАН, кандидат исторических наук С.В. УЯНАЕВ; ученый секретарь ИДВ РАН по связям с общественностью, кандидат исторических наук А.С. ИСАЕВ; главный научный сотрудник ИДВ РАН, доктор политических наук В.Е. ПЕТРОВСКИЙ; профессор МГИМО (У) МИД РФ, кандидат исторических наук Ю.А. ДУБИНИН; доцент Санкт-Петербургского государственного университета, доктор политических наук Я.В. ЛЕКСЮТИНА; старший научный сотрудник ИДВ РАН, кандидат политических наук В.Б. КАШИН; старший научный сотрудник ИДВ РАН К.В. АНТИПОВ; сотрудник МИД РФ, аспирант ИДВ РАН Д.Н. ШАКУРА.
Вел заседание круглого стола заместитель главного редактора журнала «Проблемы Дальнего Востока» Я.М. Бергер. Ниже публикуются выступления его участников.
Лузянин С.Г.:
Большая группа экспертов в российской, западной и китайской политологии активно обсуждает состояние и перспективы так называемого треугольника «Россия — Китай — США». Причем независимо от противоположных оценок отношений между РФ и КНР или РФ и США, большинство едины в том, что данного «треугольника» де-факто или де-юре не существует, а речь идет, скорее, о некоей виртуальной возможности трехстороннего сотрудничества и различных акцентах отношений внутри трех пар — китайско-американской, российско-китайской и российско-американской.
В этой связи очевидно, что проведение этого «круглого стола» редакцией журнала «Проблемы Дальнего Востока» чрезвычайно важно как с точки зрения общественно-политической, так и экспертно-научной.
Я бы выделил 7 основных тезисов, которые, возможно, позволят несколько заострить дискуссию, определить точки совпадения и расхождения.
1) Происходит достаточно быстрое обновление блоковой американской политики в Восточной Азии, идущее как на институциональном, так и на идеологическом уровнях. Используя свои двусторонние военно-политические союзы (японо-американский, американо-южнокорейский), США активно формируют «антикитайские группы» (Австралия, Вьетнам, Индия, Мьянма), пытаясь институционально оформить их в некие «структуры безопасности». Понятно, что до создания аналога «азиатского НАТО» еще далеко. Но процесс, к сожалению, для интересов КНР и РФ складывается неблагоприятно. В основе «американского вызова» КНР и РФ несколько базовых «аргументов»: а) общее возвышение Китая в мире и регионе Восточной Азии, которое якобы несет угрозу и вызывает необходимость сдерживания Поднебесной; б) обострение территориальных (островных) споров КНР в Южно-Китайском (ЮКМ) и Восточно-Китайском (ВКМ) морях с Японией, Вьетнамом, Филиппинами и рядом других государств. За последние годы американо-вьетнамские отношения, например, вышли фактически на уровень полновесного стратегического сотрудничества. На ноябрь 2015 г. (после очередного саммита АТЭС в Маниле) запланирован официальный визит американского президента во Вьетнам, на котором тема военно-политического сближения скорее всего будет центральной.
2) В регионе СВА, несмотря на островные и прочие трудности, не сложилось открытого противостояния по российско-европейской/украинской модели. Среди азиатских стран нет единства по вопросу о присоединении к антироссийским санкциям, а те, кто присоединился (Япония и др.), сделали это чисто формально. США не удается сформировать в Восточной Азии единый антироссийский фронт. Украинский кризис сковал часть американских военно-политических ресурсов, объективно затормозив процесс «возвращения США» в АТР. При этом Вашингтон, реагируя на глобальное возвышение Китая, вынужден проводить «двойное» сдерживание — против России и против КНР. Многие китайские ученые признают, что украинский кризис дает Китаю своеобразную «передышку» в плане геополитического китайско-американского соперничества. При этом следует учитывать,
что это соперничество сочетается с дальнейшей регионально-экономической интеграцией и кооперацией США и КНР. Отношения «нового типа», которые три года назад провозгласили лидеры двух стран Б. Обама и Си Цзиньпин, будут скорее всего усилены. В октябре 2015 г. Председатель КНР Си Цзиньпин планирует посетить США и провести полномасштабные переговоры с Б. Обамой о согласовании общего видения по проблеме реализации проекта Транстихоокеанского партнерства (ТТП) и другим вопросам.
3) Ключевым трендом в системе США — РФ — КНР остается дальнейшее сближение России и Китая. Визит Председателя и Си Цзиньпина в Москву 8-9 мая 2015 г. на празднование 70-летия Великой Победы и подписание 37 официальных двусторонних документов еще раз подтвердили приоритетность целей китайской политики в глобальном масштабе. Что касается украинского кризиса, он лишь отчасти стал дополнительным фактором углубления российско-китайского стратегического партнерства, хотя и не единственным. Концепция «поворота России» на Восток была, как известно, разработана задолго до украинских событий. Начало ее нынешней реализации — скорее совпадение по времени, чем закономерность. 3 сентября 2015 г. состоится визит российского президента в КНР, приуроченный к завершению празднования 70-летия Победы, в ходе которого российско-китайские связи, несомненно, получат дополнительный положительный импульс. Причем нынешняя специфика российско-китайского сближения в сфере безопасности состоит в том, что оба государства вплотную подошли к той черте, которая отделяет партнерство от военно-политического союзничества. Но в нынешних условиях ни Москва, ни Пекин не хотят ее переступать и не планируют создание двустороннего военного союза. В рамках существующего партнерства многие атрибуты союзнических отношений неформально присутствуют и успешно развиваются — регулярные военные (сухопутные и морские) учения в двустороннем и коллективном (ШОС) форматах, совещания министров обороны и пр. Базовым документом российско-китайского партнерства, как известно, является двусторонний Договор 2001 г., который содержит статью 9 о режимах консультаций в случае угроз для одной из сторон со стороны третьих держав.
4) Выдвижение Председателем Си Цзиньпином глобального проекта «Один пояс — один путь» — это отражение новой фазы китайского возвышения, формирование на длительный период обновленной сухопутной (евразийской) и морской геополитики КНР. И хотя китайские ученые в один голос говорят о том, что речь идет исключительно об экономическом развитии и экономических шагах, большинство экспертов склонны видеть, что за фасадом заявленных грандиозных экономических мер просматривается новая формирующаяся китайская геополитика растущей сверхдержавы.
5) 8 мая 2015 г. накануне празднования Дня Победы Си Цзиньпин и В.В. Путин подписали в Москве в числе прочих документов Заявление о возможностях «стыка» Экономического пояса (ЭП) и Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Стратегической площадкой этого стыка объявлена ШОС, которая после саммита в Уфе 8-10 июля 2015 г. вступит в этап радикальных преобразований (принятие Стратегии развития до 2025 г., расширение состава участников и пр.). В КНР и других странах идет активная экспертная разработка механизмов реализации Сухопутного пояса. Вопросов пока больше, чем ответов. Например, какие инструменты (транспортные, инвестиционные, торгово-экономические или иные) будут использованы Пекином в качестве основных и приоритетных? Какие страны попадут в зону Пояса в первую очередь, а какие во вторую?
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.