РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ, 2004, № 4, с. 142-150
ИСТОРИЯ НАУКИ
OTTO НИКОЛАЕВИЧ БАДЕР И ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХЕОЛОГИЯ
ЭПОХИ РАННЕГО МЕТАЛЛА
© 2004 г. С. В. Кузьминых
Институт археологии РАН
О.Н. Бадер принадлежит к тому поколению российских археологов, которое пришло в науку в послереволюционное десятилетие. В 1922 г. его сокурсниками на факультете общественных наук 1 МГУ стали А.В. Арциховский, А.Я. Брюсов, Б.Н. Гра-ков, П.А. Дмитриев, Л.А. Евтюхова, С.В. Киселев, Д.А. Крайнов, О.А. Кривцова, А.П. Смирнов, М.Е. Фосс и др., а их учителем и кумиром -Василий Алексеевич Городцов (Крайнов, 1975. С. 5) (рис. 1).
Городцовская школа привила Отто Николаевичу навыки классификации и систематизации археологического материала и умение использовать типологический метод для реконструкции древнейшего прошлого. Основополагающий исследовательский подход Городцова, являющийся его главной заслугой перед отечественной наукой (Платонова, 2002. С. 270), - необходимость построения культурной стратиграфии региона на базе опорных комплексов - прочно войдет в исследовательскую практику О.Н. Бадера. Однако среди студентов кафедры археологии Бадер оказался одним из немногих, кто преодолел "притяжение" город-цовской школы еще в начале творческого пути.
Определяющую роль в его научной судьбе сыграли палеоэтнологическая школа Д.Н. Анучина, сложившаяся при кафедре антропологии 1 МГУ, и ее лидер - Борис Сергеевич Жуков. Очень скоро круг общения и занятия на этой кафедре станут для Отто Николаевича гораздо более важными, чем на кафедре археологии. Лекции, практи-мумы и семинары Б.С. Жукова, В.В. Бунака и Б.А. Куфтина были направлены на то, чтобы привить студентам комплексный - палеоэтноло-гический подход к изучению археологических, антропологических, этнографических и лингвистических источников для восстановления облика древних культур (Бадер, 1968). При этом Жуков обращал особое внимание на методику археологических полевых и лабораторных исследований, придавая "первостепенное значение привлечению геологических, палеозоологических, палеоботанических, палеоклиматических данных, фиксации стратиграфических разрезов в раскопках, точному подразделению и обработке вещественного материала по слоям, исчерпывающей фик-
сации бытовых деталей в раскопках и расположения материала по площади" (Бадер, 1968. С. 236).
Созданные Б.С. Жуковым палеоэтнологическая лаборатория при Институте антропологии и Антропологическая комплексная экспедиция (АКЭ) по Центрально-Промышленной области (ЦПО) явились той научной школой, в которой произошло становление О.Н. Бадера как археолога. Эту школу прошли также А.Е. Алихова, М.В. Воеводский, Е.И. Горюнова, Г.Ф. Дебец, П.И. Зенкевич, А.В. Збруева, М.Г. Левин, С.Ф. Преображенский, М.В. Талицкий, С.П. Толстов, Т.А. Трофимова, Н.Н. Чебоксаров и др., внесшие заметный вклад в развитие советской археологии и антропологии (Бадер, 1968. С. 236). Кроме того, Бадер рано, еще студентом, "окунулся" в музейную работу - сначала в Музейном фонде Главнауки Наркомпроса, а с 1924 г. заведуя археологическим отделом Государственного музея ЦПО. В 1926 г., после окончания университета, Отто Николаевич зачислен в штат Института антропологии (Крайнов, 1975) и входит в круг ближайших сотрудников и помощников Б.С. Жукова (о чем последний неоднократно признается в письмах, адресованных А.М.Тальгрену)1.
Годы совместной работы с Жуковым во многом определили всю дальнейшую научную деятельность Бадера. Получив методическую подготовку в городцовской и анучинской школах, он рано состоялся как профессионал - археолог и музейный работник. Рано проявился и его организаторский талант. Три совещания палеоэтнологов ЦПО, проведенных в 1926-1928 гг. в Москве и Костроме под общим руководством А.А. Спицына и Б.С. Жукова, в немалой степени обязаны своим успехом кипучей деятельности О.Н. Бадера. Уже в 1920-е годы Отто Николаевич проявил себя как одержимый полевой исследователь, открывший десятки новых памятников на Оке, Верхней Волге, Унже, Ветлуге и их притоках (Крайнов, 1975). Он нередко завершал раскопки с первыми снежными метелями2.
1 РОБХУ, фонд 230 (А.М. Тальгрен), папка 15, письма Жукова от 18.05.1925, 24.11.1926 и 15.01.1929 гг.
2 РОБХУ, фонд 230, папка 2, письмо Бадера от 8.12.1929 г.
Рис. 1. В.А. Городцов с группой учеников, вторая половина 20-х годов. XX в. Слева - направо, верхний ряд: 1 - П.А. Дмитриев; 2 - О.Н. Бадер; 3 - ?; 4 - ?; 5 - ?; 6 - ?; 7 - А.П. Смирнов; 8 - А.В. Арциховский; 9 - ?; средний ряд: 1 - Л.А. Евтюхова; 2 - М.Е. Фосс; 3 - В.А. Городцов; 4 - ?; 5 - ?; 6 - А.Я. Брюсов; 7 - ?; 8 - ?; нижний ряд: 1 - Е.Н. Дмитриева; 2 - В.П. Левашева.
В начале научной деятельности О.Н. Бадер -самостоятельно и совместно с Б.С. Жуковым - обратился к разработке проблем неолита, бронзового и раннего железного веков Волго-Окского междуречья и лесного Заволжья, поскольку основные памятники, раскопанные АКЭ3, были связаны именно с данными эпохами. Спустя 40 лет, оценивая результаты работ АКЭ, Бадер отмечал, что "еще тогда, в конце 20-х годов, были выделены основные культуры и сформулированы некоторые положения, лежащие в основе наших современных представлений об окской бронзе" (Бадер, 1970. С. 10). Предварительные итоги исследований экспедиции были опубликованы в обзорных статьях Б.С. Жукова (1929; Joukov, 1929) и О.Н. Бадера (Bahder, 1929). Несмотря на лаконичность, они, безусловно, явились этапными для своего времени и, благодаря журналу "Eurasia Septentrionalis Antiqua",
Поселения Балахнинское, Льяловское, Больше-Козинские I, IV, Волосовское, Сейминское, Николо-Перевоз, Поздня-ковское, Мало-Окуловское, Велетьминское, Подборнов-ское, Ибердус 1-111, Малый Бор, Ефановское, Холомониха, Липкинское, Коренецкое, Нармусоло, Черная гора, Владыкинское, Пановское; могильники Мало-Окуловский, Земской, Младший Волосовский; городища Пирово, Лысая Гора, Кондраковское, Русенихинское, Одоевское, Чор-тово, Богородское и др. (Бадер, 1963а; 1968. С. 236; 1970. С. 8, 9).
принесли авторам европейскую известность. Важно при этом отметить, что "не только российская, но и мировая археологическая практика того времени не знала примера более продуманного подхода к анализу массового керамического материала, чем тот, что был осуществлен в Палеоэтнологиче-ской лаборатории при 1 МГУ" (Платонова, 2002. С. 269). Для последующего изучения проблем неолита и бронзового века лесной полосы Восточной Европы методические разработки Жукова оказались существенно более важными, чем сама картина модификации "керамических культур" Волго-Окского междуречья. Бадер при работе с керамикой опирался на те же методические подходы, однако к проблеме выделения археологических культур он подошел скорее по-городцовски. Неолитические поселения Поочья были подразделены на балахнинскую и мещерскую локальные группы, а памятники эпохи раннего металла (ЭРМ) -на три последовательные культуры, а именно: волосовскую (типа Волосово I - Холомониха), поздняковскую (срубно-хвалынского типа) и культуру "текстильной" керамики с кремневым инвентарем.
Работы Б.С. Жукова и О.Н. Бадера конца 1920-х годов, базировавшиеся на полноценных источниках, коренным образом изменили представления об
ЭРМ Волго-Окского междуречья. Особенно важные результаты принесли масштабные раскопки поселений с послойной фиксацией и полной выборкой керамического материала для последующей камеральной обработки. Это позволило Жукову и Ба-деру, пожалуй, одними из первых в отечественной археологии построить периодизацию, основанную на стратиграфическом распределении керамических комплексов. Данный опыт стал шагом вперед по сравнению с разработками В.А. Городцова и А.М. Тальгрена, которые при характеристике окской бронзы - и прежде всего погребальных древностей - опирались на культурно-хронологические сопоставления с южными, восточными и западными культурами.
Нет сомнения в том, что выход на рубеже 1920-1930-х годов монографических работ АКЭ стал бы событием в советской и европейской археологии. Еще в начале 1929 г. были вычитаны гранки 1-го тома трудов Ветлужской экспедиции, в котором, как явствует из письма Б.С. Жукова А.М. Тальгрену4, "издаются наша (вероятно, Жукова и Бадера - С.К.) работа о Ветлужских городищах (10 печ. листов), моя о Пановской стоянке (4 л.) и 1-я серия элементов орнамента (вероятно, труд М.В. Воеводского - С.К.)". В середине лета Жуков сообщает Тальгрену о задержке выхода тома до конца года5. На очереди - издание монографий о поздняковской и волосовской (Волосо-во I, по терминологии Жукова) культурах и Сей-минском могильнике6. Анонс первой из них уже появился на обложке одного из сборников (Материалы..., 1927).
В 1929 г. Б.С. Жуков и О.Н. Бадер стояли на пороге качественно нового этапа исследований. Последний писал в те дни Тальгрену: "Работа нашей лаборатории идет в этом году с большой интенсивностью. Из периода собирательских работ мы начинаем вступать в период осмысливания накопленных материалов." . Этим планам, однако, не суждено было сбыться. Год надежд наяву стал годом "великого перелома". С арестом осенью 1929 г. Жукова и Куфтина палеоэтнологиче-ская школа 1 МГУ лишилась своих самых ярких лидеров и перестала существовать как единый научный организм. Типографский набор ветлуж-ского тома трудов АКЭ был рассыпан, а сама экспедиция прекратила существование (Бадер, 1968. С. 236). В целом, по признанию А.В. Збруевой (1935. С. 267), археологические работы Института антропологии в течение 1930-1933 годов были существенно свернуты.
Подготовленные или задуманные к изданию совместные труды Б.С. Жукова и его учеников бу-
4 РОБХУ, фонд 230, папка 15, письмо Жукова от 15.01.1929 г.
5 Там же, письмо Жукова от 6.08.1929 г.
6 Там же, письмо Жукова от 15.01.1929 г.
7 Там же, папка 2, письмо Бадера от 8.12.1929 г.
дут опубликованы О.Н. Бадером и М.В. Воеводским спустя годы (Зарецкая, 1975. № 16, 117, 125, 326), но не в полном объеме и уже без участия Бориса Сергеевича. Так и не состоятся монографии о волосовской, поздняковской и культуре "текстильной" керамики. Со временем этой проблематикой займутся археологи ГИМа (И.К. Цветкова, Т.Б.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.