ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2009, № 10, с. 42-51
ЗА РУБЕЖОМ
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА СГОВОР ПО УГОЛОВНОМУ ПРАВУ США
© 2009 г. И.Д. Козочкин1
Преступление, именуемое сговором, появилось в Англии в период правления короля Эдуарда I. Тогда были приняты три статута2, которыми сговор определялся довольно узко: "Это объединение, созданное только для того, чтобы обеспечить предъявление ложных обвинений или принесение ложных апелляций либо поддержать сутяжнические иски"3. Следовательно, вначале сговор преследовался исключительно как преступление, направленное на борьбу с процессуальными злоупотреблениями.
Первый значительный шаг на пути к расширению понятия сговора был сделан в решении суда Звездной палаты по делу, рассмотренному в 1611 г. (Poulterers case). В связи с этим делом появилась существующая до настоящего времени доктрина, суть которой в том, что сговор - это соглашение, даже если его цель не была достигнута.
Второй шаг был сделан в том же столетии, но несколько позже. В то время сговор определялся как соглашение, направленное на совершение любого уголовно наказуемого деяния4. Тогда же в судебной практике наметилась тенденция, позволившая адвокатам утверждать, что объединение может быть признано преступлением, даже если его цели неприступны.
В 1716 г. У. Хокинс утверждал: "Не может быть сомнения, что все сообщники, которые неправомерно хотят причинить вред третьему лицу, являются в высшей степени преступными по общему праву". Однако тогда, как отмечает Ф. Сайер, в большинстве решений все-таки придерживались старого правила о том, что для признания лица виновным в сговоре необходимо установить, что преступными были цели сговора или используемые средства"5.
1 Профессор кафедры уголовного права и процесса Российского университета дружбы народов.
2 Первый ордонанс датируется 1292 г., второй - 1300, а третий -1305 г.
3 Sayre F.B. Criminal conspiracy. 35 Harv. L. Rev. 1922. Р. 396.
4 Ibid. P. 400.
5 Ibid.
Наконец, в 1832 г. появилось известное высказывание лорда Денмана, которое развязало руки судьям в преследовании за сговор: "Он состоит в соглашении либо о том, чтобы совершить противоправное действие, либо о том, чтобы совершить правомерное действие противоправными средствами"6. Неопределенный термин "противоправный" судами в Англии и США был истолкован весьма широко. Средства считаются противоправными, если они, как отметил суд штата Нью-Гемпшир в 1844 г.,«являются "развращенными" (corrupt), бесчестными, мошенническими, аморальными и в этом смысле незаконными»7.
В действующем американском уголовном праве существуют три модели дефиниции сговора. Там, где он определяется в статутах, он определяется так же или в основном так же, как по общему праву (ст. 750.157а УК штата Мичиган), или по-другому, но дефиниции включают в себя неприступные цели сговора (ст. 182 УК штата Калифорния); в ряде штатов ограничивается только преступными целями (ст. 506.040 УК Кентукки).
Когда-то, еще в 1925 г., судья Хэнд очень образно назвал сговор "любимцем современных яслей обвинителей". И он не погрешил против истины. Инкриминирование сговора предоставляет обвинению уникальные возможности в преследовании за него, а подозреваемый должен защищаться от тех предъявленных обвинений, которые он по существу может и не знать. Эго связано не только с нечеткой юридической концепцией сговора, но и с установленными специфическими правилами процесса, особенно касающимися доказательственного права.
У. Лафейв пишет, что сговор был и остается наиболее проблемным (спорным) институтом уголовного права. Обвинители, отмечает он, продолжают в значительной степени полагаться на это оружие в своем арсенале средств, и это может
6 ^t. no: Miller I. Handbook of criminal law. St. Paul (Minn.) 1934. P. 109.
7 State v. Barnham, 15 N.H., 396 (N.H. 1844).
привести к несправедливым выводам по отношению к лицам, которым инкриминируется сговор8.
Нечеткость, неопределенность конструкции сговора, его дефиниций является основным недостатком. Он - предмет его постоянной критики не только американскими учеными9, но даже судьями. Так, федеральный судья Джексон, выступая по делу "Крулевич V. Соединенных Штатов", назвал сговор "пластичным, растянутым и бесформенным преступлением.., настолько неопределенным, что оно почти не поддается определению и, подобно хамелеону, приобретает окраску в зависимости от каждого из многих посягательств, на котором может быть основан сговор"10.
Преступление, именуемое сговором, предусматривается законодательством почти во всех американских юрисдикциях, кроме УК Аляски.
Сговор выполняет две важные функции. Во-первых, так же как в случаях с подстрекательством и покушением, он является средством "превентивной интервенции" в отношении лиц, которые проявляют склонность к совершению преступлений. Во-вторых, это средство подавления особой опасности, присущей групповой деятельности11.
П. Робинсон полагает, что сговор выполняет три роли. Во-первых, это деяние влечет ответственность за подготовительную деятельность, т.е. играет роль, аналогичную покушению. Во-вторых, роль, которая вытекает из взгляда на него по общему праву и законодательства тех штатов, где нет современных уголовных кодексов, а именно: сговор - это зло само по себе и уж по крайней мере фактор, усиливающий опасность основного преступления (т.е. деяния, на которое он направлен) в силу особой опасности, присущей групповой преступной деятельности. Наконец, в-третьих, обвинители часто вменяют в вину сговор не за ту ответственность, которую он порождает как неоконченное посягательство или как обстоятельство, ее усиливающее за групповой характер преступления, а за те процессуальные преимущества, которые сговор предоставляет12.
8 См.: LaFave W. Criminal law. St. Paul, MN. Thomson (West). 2003. Р. 615.
9 А. Харно писал: "В длинном перечне преступлений, не исключая покушение, нет ни одного, которое было бы так трудно ограничить рамками определенного заявления, чем сговор" (Harno A. Intent in criminal conspiracy. 89 . U. Pa. L. Rev. 1941. Р. 624).
10 Krulewitch v. United States, 336 U.S. 440, 69 S. Ct. 716, 93 L. Ed. 790 (1949).
11 См.: American law institute (AL1). Model penal code and commentaries. Phil. 1985. Р. 387.
12 См.: Robinson P. Criminal law. N.Y. Aspen law & business.
1997. P. 644.
Вышеизложенное в комментарии к Примерному УК13 возражений не вызывает. Однако вряд ли можно безоговорочно согласиться со всем, что пишет П. Робинсон. Прежде всего следует отметить, что ответственность за сговор наступает уже тогда, когда достигнуто соглашение, направленное на реализацию его цели, т.е. на стадии обнаружения умысла. Далее, по существу речь идет не о роли сговора, а о тех "процессуальных преимуществах", которые предоставляются обвинителям в борьбе с этим преступлением.
Подобно другим посягательствам, сговор требует установления двух основных элементов преступления - actus reus & mens rea14. Считается, что первый - это соглашение двух или более лиц. Второй - это намерение, направленное на достижение определенной цели, которая, как отмечалось выше, по общему праву состоит в совершении незаконного действия или законного действия незаконными средствами (способом). В ряде штатов также требуется установление совершения "явного действия", о чем будет сказано далее. Но обычно это считается доказательственным требованием, а не каким-то другим элементом этого преступления.
Американские суды часто заявляют, что сутью сговора является соглашение15. И это действительно так. Но, строго говоря, соглашение, тем более молчаливое согласие, не может считаться действием. По существу, это исключение из правила, которое требует, чтобы в каждом преступлении был actus reus. Некоторые же американские ученые и суды, наоборот, утверждают, что само соглашение - это уже действие. Так, суд штата Нью-Джерси обосновал это следующим образом: "Если двое соглашаются осуществить (общий план), сам сговор - это уже действие само по себе... Соглашение - это продвижение намерения, которое каждый замыслил в своем разуме"16.
Необязательно, чтобы соглашение было выражено в устной или письменной форме. Договоренность может быть достигнута кивком или даже путем молчаливого согласия. Например, хотя не было установлено, что между компаниями было выраженное согласие относительно монополизирования рынка, практика их деятельности, по
13 Op. cit. P. 387.
14 Англосаксонскому праву не известно понятие состава преступления. Основанием уголовной ответственности являются деяние (actus reus) и виновное психическое состояние (mens rea).
15 См., например: People v. Gem Hang, 131 Cal. App. 2d 69, 280 P. 2d 28 (1955).
16 State v. Carbone, 10 N.I. 329, 91 A. 2d 571 (1952).
мнению суда, свидетельствовала о том, что они следовали невысказанному соглашению, которое представляло собой сговор с целью монополизации.
Резюмировать изложенное можно словами Верховного суда17: "Необязательно, чтобы соглашение было явно выраженным. Оно может быть выведено из фактов и обстоятельств дела".
Но может ли лицо быть признано участником сговора, даже если оно не давало никакого согласия? Например, может ли А. быть признан участником сговора между В. и С., если он знал о сговоре и намеренно оказывал помощь в достижении цели сговора? Верховный суд дал на этот вопрос утвердительный ответ, и другие суды исходят из того, что оказание лицом содействия сговору, зная о его цели, является основанием для признания его участником этого преступления18. Аргументируется такая позиция комментаторами Примерного УК следующим образом: тот, кто оказывает содействие тому, что, как известно, является сговором, заслуживает наказания, так как он имеет требуемое "злое намерение" и сделал что-то, чтобы это намерение было реализовано.
Однако в юридической литературе высказывается и другая точка зрения: «Лицо не способствует сговору, содействуя "сговору" совершить основное преступление, так как сговор - посягательство, отдельное от этого преступления, которое является его целью. Необходимо, чтобы оказывалось содействие "сговору", т.е. в совершении акта соглашения»19. Судеб
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.