РАДИАЦИОННАЯ БИОЛОГИЯ. РАДИОЭКОЛОГИЯ, 2014, том 54, № 1, с. 107-109
РЕЦЕНЗИИ
ОТЗЫВ НА
ОТЧЕТ МКРЗ ПО ТКАНЕВЫМ РЕАКЦИЯМ НА ДЕЙСТВИЕ ИОНИЗИРУЮЩЕГО ИЗЛУЧЕНИЯ В КОНТЕКСТЕ РАДИАЦИОННОЙ ЗАЩИТЫ (ПУБЛИКАЦИЯ 118 МКРЗ)
БО1: 10.7868/80869803114010147
Выпуск Публикации 118 МКРЗ в русскоязычном переводе представляется весьма ценным и своевременным. Для отечественных специалистов разного профиля это не только возможность ознакомиться с последними установками МКРЗ в области радиационной безопасности (и притом по нестохастическим эффектам ионизирующего излучения), но и получить информацию о конкретных исследованиях зарубежных ученых, доступ к которым ограничен и лимитированным списком выписываемых журналов, и закрытостью полного текста многих статей в интернете.
Важное место в рассматриваемой публикации занимают данные, касающиеся неблагоприятных не только ранних, но и поздних последствий лучевой терапии онкологических заболеваний. Несмотря на заверения многих специалистов физического профиля о том, что они в состоянии снизить вредные эффекты лучевого воздействия на здоровые ткани соответствующими техническими приемами или подбором разных видов излучения, оказалось, что это не совсем так, и что желательны медикаментозные средства борьбы с указанными осложнениями. Особая ценность этого материала для отечественных специалистов заключается в том, что как раз в отечественной радиологии эти исследования развиты значительно в меньшей степени и данная публикация, возможно, изменит сложившуюся ситуацию в лучшую сторону.
Следует оговориться, что данный отзыв касается только реакций кроветворной и иммунной систем из всех приводимых клеточных реакций.
Цель рассматриваемого Отчета, как заявляют его составители, заключалась в том, чтобы на новом этапе исследований рассмотреть и критически оценить всю совокупность данных по биологическим эффектам ионизирующего излучения (ИИ), именовавшимися ранее детерминированными, а теперь просто тканевыми реакциями. Можно отметить, что термин изменен в сторону большей нейтральности, но все равно ощущение условности остается, так как слово "реакция" ассоциируется с чем-то преходящим, не оставляющим необратимых последствий. Таким образом, теперь сделан крен в противоположную сторону. Получается, что наиболее удачным было первоначальное подразделение на ранние и поздние эффекты, ибо оно подчеркивало самое главное в разграничении эффектов, а именно временной аспект. Кроме того, теперь напрашивается изменение и термина "стохастический" на, скажем по аналогии, клеточную реакцию.
Далее, название раздела 4 "Пороговые дозы чувствительности органов и тканей к радиации" грешит, по-видимому, неточностью перевода в том же направлении подмены понятия радиочувствительности (т.е. радиопоражаемости) понятием чувствительности к радиации (т.е. радиореактивности), так как мне трудно представить, что в английском тексте было "sensitivity to radiation", а не "radiosensitivity". Знакомство с подразделом 4.2 "Кроветворная система" усиливает это подозрение, так как приводимые в нем пороговая доза острого и пороговая мощность дозы хронического облучения основаны на критерии "угнетения гемопоэ-за", но какой конкретный количественный показатель стоит за этим понятием — неясно. Не исключено, что при конкретизации понятия "угнетение гемопоэза" придется как раз столкнуться с необходимостью разграничения понятий "радиореактивности" и "радиопоражаемости", особенно для условий локального фракционированного облучения пациентов, как, например, принято различать клинические признаки первичной реакции организма на облучение и проявления острой лучевой болезни. Мне, в свое время, пришлось ввести указанные понятия при анализе реакции стволового кроветворного пула мышей на малые дозы низкомощностного излучения (Радиобиология, 1999).
Самым важным в Отчете является, конечно, вопрос о ревизии допустимых уровней облучения. Новый, сниженный предел дозы введен только для воздействия на хрусталик глаза у профессионалов. В отношении допустимых уровней радиационного воздействия на систему кровообращения сделано лишь предостережение. Таким образом, МКРЗ проявляет, наконец, разумную сдержанность при ужесточении норм радиационного воздействия по эффектам тканевых реакций.
Ясно, что нормы допустимого радиационного воздействия в отношении тканевых реакций устанавливаются на основе величины порога, а пороговая доза может быть установлена только расчетным путем. Можно и нужно рассчитывать не только некую усредненную пороговую дозу, а и ее доверительный интервал, хоть с 99.9%-ной достоверностью, и брать за основу нижнюю границу этого интервала, но это должен быть расчет именно пороговой дозы.
На деле же с определением порога для тканевых реакций сложилась довольно странная ситуация. Казалось бы, именно в этой области исследований, в которой пороговость эффекта заявлена как отличительная
108
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
черта тканевой реакции, должны быть разработаны пороговые модели расчета. Однако в разделе "Введение" акцент делается на линейно-квадратичной модель, которую к пороговым моделям никак не отнесешь. Выход из положения авторы отчета находят в том, что пороговая доза определяется "для практических целей как доза, вызывающая лишь 1% частоты реакций в конкретной ткани или органе". И дальше следует невразумительная фраза: "Использование более низких уровней [чем, вероятно, 1% — авт. вставка] приведет к меньшим неопределенностям величин, что приемлемо в практическом плане для некоторых целей, но не для других. Это было бы еще дальше от "истинного" порога" (стр. 44). Как видим, линейная беспороговая концепция здесь незримо присутствует и определяет общий подход к радиобиологическим эффектам, даже и позиционируемым как пороговые. Комментарии, как говорится, излишни.
В то же время в литературе описаны пороговые модели даже для стохастических эффектов (D.G. Hoel, P. Li. Threshold models in radiation carcinogenesis, 1998; M.P. Little, C.R. Muirhead. Curvature in the cancer mortality dose response in Japanese atomic bomb survivors, 1998; R.I. Ulrich, J.B. Storer. Influence of y-irradiation on the development of neoplastic disease in mice, 1979). Использование же беспороговых моделей для описания заведомо пороговых эффектов всегда будет оставлять подозрение в занижении пороговой дозы.
Возникает еще вопрос: а зачем определять допустимые уровни облучения для тканевых реакций, ибо они будут перекрыты допустимыми уровнями для стохастических эффектов. Вероятно, это связано с тем, что есть ситуации, когда уровень облучения диктуется не соображениями безопасности, а необходимостью уничтожить опухоль. И в этих случаях лучше говорить не о допустимых уровнях облучения в отношении тканевых реакций, а о порогах, которые должны служить ориентирами в оценке достигнутой эффективности борьбы с осложнениями лучевой терапии опухолей.
Как уже говорилось выше, в Отчете много внимания уделено модификаторам реакций нормальных тканей. Начнем с классификации противолучевых средств.
На с. 247 авторы пишут: "Классификация протекторов, паллиативных и лечебных средств примени-тельна не только к ситуации лечения рака, но также и к сценариям радиационных аварий и радиологического ядерного терроризма ... ". С приведенным заключением трудно согласиться. Классификация, используемая в отчете, имеет более частный характер. Она целиком вытекает из клинической практики борьбы с осложнениями лучевой терапии и мало учитывает значительно ранее сложившуюся систему взглядов в радиобиологии. Вместо используемого в радиобиологии обобщенного термина "противолучевые средства" авторы предлагают термин "модификаторы", очевидно требующий дополнения — тканевых реакций на облучение, что делает термин громоздким, а без этого дополнения — немного жаргонным (о чем идет речь, понятно только специалистам в этой области). В радиобиологии иногда используется термин радиомодификаторы для обозначения группы противолучевых препаратов, вводимых за более длительный срок до облучения, чем радиопротекторы. Для радиосенсибилизаторов в Отчете использован не очень-то компактный термин "усилители нормальной реакции тканей".
Далее, вряд ли можно рассчитывать на использование понятия "паллиативные средства" в радиобиологии. В целом же возникает вопрос: зачем строить собственную классификацию, если можно воспользоваться уже разработанной, конечно, с некоторой ее модификацией? Здесь же уместно отметить, по аналогии, что директивная рекомендация использовать ОБЭ-взве-шенную поглощенную дозу, ОБЭД (Гр) вместо ед. "зи-верт" тоже нельзя признать удачной из-за громоздкости предложенной единицы. Значит, надо вводить новый термин, отличный от зиверта.
По конкретному содержанию раздела 3. Модификаторы ... можно сказать следующее. Он оставляет впечатление некоторой перегруженности материалом. Конечно, собрано все, что только можно было собрать, и это дает богатый справочный материал. Но нет четкого разделения на реально доведенные до возможности практического применения препараты и чисто экспериментальные разработки, на действительно эффективные проверенные средства и только обозначившие свою эффективность.
Подраздел по механизмам действия оставляет впечатление эклектичности, вероятно, вынужденной, включенного материала, когда наряду с представлениями (пусть иногда и устаревшими) о механизмах инги-бирования процесса развития радиационного поражения упоминаются фармакологические группы (ингибиторы АПФ, факторы роста) или реализуемые эффекты препаратов самого разного профиля (ингибиторы апоптоза, модификаторы реакции эндотели-альных клеток). Вряд ли адекватно ассоциирование тиоловых протекторов с акцепторами/перехватчиками свободных радикалов, именно в смысле непосредственного участия самих вводимых препаратов (это механическое перенесение результатов опытов in vitro на условия организма без учета возможности создания аналогичных концентраций). По-прежнему нет четкого критерия отнесения противолучевого препарата к антиоксидантам, в конце концов, многие радиозащитные средства противоборствуют развитию окислительных процессов в облучен
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.