ЛИТЕРАТУРА
Н.Ю.Харитонова
Пародия и эксперимент в прозе Рамона Гомеса де ла Серны 20-х годов
В статье рассматриваются повести из сборника «Шесть ложных романов» испанца Рамона Гомеса де ла Серны. Утверждение писателя, что его «романы» не являются пародией, пересматривается в контексте теоретических рассуждений о романе Хосе Ортеги-и-Гассета и о массовой испанской литературе начала ХХ в. Анализ позволяет уточнить природу пародийного и игрового характера текста, в чем и заключается его экспериментальность. Объектом травестии являются «экзотические» и «космополитичные» романы массовой литературы. Исследование, проведенное автором статьи, не оставляет сомнений в том, что это произведение авангардистской литературы.
Ключевые слова: «ложный роман», авангард, пародия; эксперимент, экзотизм; космополитизм.
Рамон Гомес де ла Серна (1888—1963) — испанский писатель, который сыграл особую роль в истории испаноязычной литературы XX в. Его ценили и знали не только в Испании. Им восхищались Хорхе Луис Борхес, Хулио Кортасар и Пабло Неруда, а Октавио Пас утверждал, что был момент, когда «устами Гомеса де ла Серны» говорила современность1. Жизнь Гомеса де ла Серны прошла между двумя континентами: он родился и пришел к литературной славе в Испании, но в начале Гражданской войны покинул страну и обосновался в Буэнос-Айресе вместе с супругой Луисой Софович, чьи родители эмигрировали в Аргентину из Российской империи. Там же, в Аргентине, писатель умер, но предан земле все-таки был в Мадриде, заняв почетное место в Пантеоне знаменитых людей, рядом с останками великого испанского поэта XIX в. Мариано Хосе де Ларры.
Рано почувствовав литературное призвание, еще шестнадцатилетним юношей Гомес де ла Серна начал публиковать первые произведения, в которых сразу же обнаружилось эстетическое несоответствие вкусам преды-
Наталия Юрьевна Харитонова — доцент НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник ИМЛИ РАН (barrocorggu@mail.ru).
В данной научной работе использованы результаты проекта «Европейская словесность XIX—ХХ вв. в кросс-культурной перспективе: текст и контекст», выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2015 г.
дущей эпохи. Об этом красноречиво свидетельствует мнение романтической поэтессы Каролины Коронадо, двоюродной бабки Рамона, не пощадившей внука и назвавший его экзерсисы настоящей «профанацией» литературы2. В 1909 г. Гомес де ла Серна начал издавать журнал «Проме-тео», на страницах которого появляется перевод футуристического манифеста итальянского поэта Филиппо Томмазо Маринетти и его же обращение к испанцам. Другим начинанием Гомеса де ла Серны, получившим большую известность, стали литературные собрания в мадридском кафе «Помбо». Среди завсегдатаев кружка были многие испанские писатели, такие, как Рафаэль Кансинос Ассенс, Хосе Бергамин и Томас Боррас. Бывали там и художники, так, известно, что захаживал в «Помбо» мексиканец Диего Ривера. Вечера зачастую посвящались творчеству древних и новых авторов, но когда внимание участников эпатажно сосредотачивалось на «доне Никто» или пустым оставляли место для давно почившего поэта Ларры, атмосфера собрания становилась отчетливо авангардистской.
Имя Гомеса де ла Серны тесно связано с грегерией — уникальным жанром; первое произведение, вышедшее в этом жанре, увидело свет в 1914 г. Слово «грегерия», происходящее от слова «греческий», дословно означает «шум голосов, гам». В поэтическом мире Гомеса де ла Серны ему соответствует короткая, остроумная или философская фраза, необычно схватывающая и передающая какой-то образ или явление. Сам писатель не оставил точного определения грегерии, но предложил ее формулу: грегерия — это «юморизм» плюс метафора. В основе грегерии могут лежать самые разные принципы: ложная этимология, парономазия, пародия пословиц или дилогия. Это делает грегерии по большей части невозможными для перевода, но исключения позволяют оценить изобретательность и новаторство их автора: «Лучше выпустить синицу, чем держать ее в рукавице», «Время — не золото, а блестки», «Шлейф невесты указывает на длинный шлейф последствий, который влечет за собой свершающийся акт»3. Или, в переводе Натальи Трауберг, «Бабочки — воздушные ракушки»; «Цветы без запаха — немые»4.
Несмотря на кажущуюся легкомысленность грегерии, ее значение для обновления поэтического языка испанской литературы было огромным. Это был новый способ видеть и воспринимать мир. Неслучайно считается, что грегерия Гомеса де ла Серны предугадала находки испанской авангардистской поэзии, которая сформировалась с некоторым запозданием по сравнению с другими странами. В ряду многих «-измов» начала ХХ в. Го-мес де ла Серна создал свое собственное направление — «рамонизм», начав переворот в испанской литературе еще до ультраистов. Писатель определял процесс творчества как претворение в жизнь видений какого-то иного измерения реальности, беззаботного и веселящего. В этом описании есть элементы той поэтической теории, которую позже сформулировали поэты поколения 1927 г., — Федерико Гарсиа Лорка, Хорхе Гильен, Рафаэль Альберти...5.
Автор сотен произведений, прозаических и театральных, эссе и сборников грегерий, число которых, по подсчетам исследователей, доходит до двадцати тысяч, он никогда не переставал писать и даже умер с пером в руке. Самым знаменитым произведением Гомеса де ла Серны считается его роман «Автоморибундия» (1948), который можно было бы назвать ав-
Рамон Гомес де ла Серна
тобиографическим, если бы автор определил его не как историю своей жизни, а как историю своего пути к смерти, на что и указывает необычное слово, вынесенное в заглавие.
Остается только сожалеть, что русскоязычному читателю Рамон Гомес де ла Серна знаком не слишком хорошо. Его романы «Шум»6, «Необыкновенный доктор»7 и «Ки-ноландия»8 не переиздавались после 1927 г., а сборник избранных произведений9 вобрал в себя лишь небольшую часть наследия Гомеса де ла Серны, которая может дать только общее представление о творчестве эксцентричного испанца.
Гомес де ла Серна начинает осуществлять свои литературные эксперименты несколько раньше, чем по-
коление молодых испанских романистов, печатавшихся с середины 20-х годов в серии «Nova Novorum» журнала «Revista de Occidente» (Бенхамин Харнес, Антонио Эспина, Валентин Андрес Альварес, и др.). Поэтому Го-меса де ла Серну следует рассматривать как одного из самых оригинальных и влиятельных представителей испанского авангарда, ведь очень многое в его поэтике созвучно поискам авангарда не только испанского, но и европейского. В частности, аспектами такого «универсального» характера в творчестве Гомеса де ла Серны являются жанровые эксперименты и пародия.
Романы Рамона Гомеса де ла Серны привлекают к себе не слишком много внимания историков литературы. Показательно в этом смысле мнение современного мадридского эссеиста Франсиско Умбраля. Он считает, что прозаические произведения Рамона не интересны прежде всего потому, что речь идет о «писателе без жанра», романы которого — одно только притворство, так как они рождаются не из романной идеи, а из идеи поэтической .
Анализируя творчество писателя, другой испанский литературовед, Хо-се Камон Аснар, указывает на формирование особой романной техники у Гомеса де ла Серны. В его романах, по мнению Камона Аснара, исчезают такие традиционные элементы повествования, как экспозиция, завязка и развязка, а центральное место занимает главный герой. Именно вокруг последнего группируются эпизоды, из которых в итоге и складывается повествование .
Приведенные мнения свидетельствуют о том, что исследователи выделяют следующие характерные черты романного творчества Рамона: поэтизация, метафоричность, ослабление сюжетной линии и фрагментарность сюжета, и, наконец, особое значение центрального персонажа действия или же замена его героем не антропоморфным. Указанные признаки романной поэтики, характерные для Гомеса де ла Серны, вполне соответствуют общему пафосу обновления жанра у писателей-авангардистов в Испании.
Ортега-и-Гассет, как его иногда называют, praeceptor Hispaniae, — ключевая фигура литературной жизни Испании первой трети ХХ в. Именно ему принадлежал проект обновления современного испанского романа, и, как хорошо известно, он активно способствовал тому, чтобы молодые авторы печатали свои произведения на страницах журналов «Испания» и «Revista de Occidente». Эссе «Мысли о романе» (1925)12 являются свидетельством пристального интереса философа к проблеме романа. Здесь излагаются размышления по поводу поэтики романа, которые, по мнению философа, и позволили бы романистам преодолеть кризис жанра. Ортега указывает на необходимость сконцентрировать внимание читателя на мельчайших событиях существования и придать изложению медлительность. Так как новые темы для романа найти в начале двадцатого столетия невозможно, ставку следует делать не на сюжет или четко прописанную интригу, а на персонажей, новые образы, привлекательные типажи. А привлекательность персонажу, по мнению философа, придает особый психологический профиль, яркий внутренний мир, каким и должен наделить автор своего героя. Справедливости ради стоит отметить, что пути обновления жанра, намеченные в этом эссе Ортеги, не определили поиски авангардных авторов, скорее, именно его издательская и наставническая деятельность сыграла большую роль в формировании новой прозы, но это не отменяет того, что авторитет Ортеги был общепризнан. Так вот, среди современных авторов, проза которых наилучшим образом выражала дух обновления жанра романа, Ортега, кроме Джеймса Джойса и Марселя Пруста, выделял и Гомеса де ла Серну, мотивируя это тем, что последний в своем творчестве наметил новые направления развития жанра романа.
Отталкиваясь от схемы реалистического романа, авангардные повествователи предприняли решительные действия против сюжета и персонажа в традиционном понимании. Итак, сюжет становится фрагментарным, а персонаж более не нуждается в пластическом воплощении, теперь это схематичная и неясно очерченная фигура. Речь идет о формировании новой романной техники, и в таком контекст
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.