Переживая немецкую катастрофу: Степун и Тиллих (с приложением их переписки)
В. К. КАНТОР
В своей статье, предисловии к переписке двух великих мыслителей ХХ в. Федора Степуна (1884-1965) и Пауля Тиллиха (1886-1966), В.К. Кантор рассматривает реакцию христианских философов на возникшую антихристианскую эпоху при большевизме и нацизме. Степун - эмигрант из Советской России, Тиллих - из нацистской Германии, их жизненный опыт обогатил их интеллектуальные построения. Общая тема Степуна и Тил-лиха - бытие христианства в тоталитарную и посттоталитарные эпохи.
In his article, introduction to correspondence of two great thinkers XX century - Fedor Stepun (1884-1965) and Paul Tillich (1886-1966), V.K. Kantor considers a response Christian philosophers on arise antichristian epoch under Bolshevism and Nazism. Stepun was an exile from Soviet Russia; Tillich was emigrated later in USA. Their life experience enriched their intellectual construction. A common ground of Stepun und Tillich - being of Christianity in totalitarian and posttotalitarian epoch.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Германия, Россия, революция, нацизм, большевизм, христианство, протестантизм, Степун, Тиллих, переписка.
KEY WORDS: Germany, Russia, revolution, Nazism, Bolshevism, Christianity, Protestantism, Stepun, Tillich, correspondence.
Стоит, наверно, еще раз (для дальнейшего рассуждения) акцентировать то обстоятельство, что в трагические и предгрозовые эпохи, с одной стороны, увеличиваются массы жаждущих общей идеи, подчинения общей воле, с другой - растет число творческих и независимых умов, отвечающих на вызов времени. Часто они концентрируются в каком-либо историко-культурном локусе. До Первой мировой это и Париж, и Петербург, и Москва, и Берлин, и Вена, про которую эссеист Карл Краус писал, что это была лаборатория по сотворению катастроф. В послевоенный период, когда Россия уже была взорвана двумя революциями, Запад, продумывая трагедию прошедшей войны, еще не видел наступление новой и более страшной катастрофы, продолжившей истребление человеческого в человеке. И Москва, и Петербург опустели интеллектуально, даже вернувшиеся потом, скажем, Андрей Белый, Илья Эренбург, Марина Цветаева в те годы покинули русские столицы.
© Кантор В.К., 2012 г.
Не говорю уж о трех миллионах сознательных и навсегда эмигрантах вроде Ивана Бунина или Мережковских. Эти умы создавали новые интеллектуальные локусы, оживляли прежние. Большинство русских эмигрантов сосредоточилось в Париже. Но немало их было и в Германии. Среди прочих значимых городов был и Дрезден, где состоялось знакомство, а затем и дружба героев моей статьи - великого немецкого теолога Пауля Тиллиха (ставшего после эмиграции американским теологом) и великого русского культурфилософа Федора Степуна, ставшего после высылки из Советской России немецким мыслителем, передумывающим и переживающим русско-европейские проблемы, как Тиллих остался в США при вопросах, заданных ему немецкой ситуацией.
Степун и Тиллих познакомились и сошлись в одном локусе (Дрезден) и в одном временном промежутке (они знакомы и в дружбе с 1925 г.), но за спиной Степуна было страшное знание о социализме, которого не имел Тиллих. Оба они прошли Первую мировую войну, но Степун пережил еще две революции, давшие ему жизненный и интеллектуальный опыт, которого был лишен Тиллих. А даже для великих мыслителей жизненный опыт значит немало. Так Тиллих мечтал о религиозном социализме, Степун, однако, уже видел реальное поражение аналогичной идеи в России. Хотя переживание войны стало важным опытом для западноевропейцев, опытом, заставившим Тиллиха поднять проблему демонического как реальной силы истории, сближающейся с сатанизмом (см. [Тиллих 2008, 142]). Стефан Цвейг так описывал эпоху своей юности: «Девятнадцатое столетие в своем либеральном идеализме было искренне убеждено, что находится на прямом и верном пути к "лучшему из миров". Презрительно и свысока взирало оно на прежние эпохи с их войнами, голодом и смутами как на время, когда человечество было еще несовершеннолетним и недостаточно просвещенным. Теперь, казалось, счет шел на какие-то десятилетия, оставшиеся до той минуты, когда со злом и насилием будет покончено. <. .> В такие рецидивы варварства, как войны между народами Европы, верили столь же мало, как в ведьм и привидения; наши отцы были убеждены в прочности связующей силы терпимости и дружелюбия» [Цвейг 2004, 11-12]. Пришлось искать причины появления этих ведьм. Поначалу, правда, Тиллих причину овладевшего миром демонизма видел в капитализме.
Но пойдем все же по биографическим вехам. После высылки Степун осел в Дрездене, где он нашел друзей, общество, атмосферу. Но прежде всего он нашел работу. В 1926 г. он занял кафедру по социологии в Дрезденской высшей технической школе при содействии двух влиятельных друзей и коллег - Рихарда Кронера, профессора кафедры философии, и Пауля Тиллиха, профессора кафедры теологии, из Фрайбурга письмом поддержал его кандидатуру Эдмунд Гуссерль. Кафедра дала ему профессорскую должность и возможность жить. Ближайшим другом в 20-е годы стал для него Тиллих. Кроме Тиллиха и Рихарда Кронера, соученика Степуна по Гейдельбергскому университету, там же работал и специалист по романской литературе, злоязычный Виктор Клемперер, автор знаменитой книги "ЦП. Язык Третьего рейха". Как пишет немецкий исследователь: "Гениальный дуэт, который играли в Дрездене Тиллих и Степун, существовал не только на светских научных вечеринках. Он входил в некое общее артистическое представление неподражаемой духовной атмосферы Дрездена двадцатых годов, где образованное общество кристаллизовалось вокруг философа Рихарда Кронера и группы значительных художников - таких, как Отто Дикс, Георг Гросс и Пауль Клее" [Боссле 1991, 49]. Сам Тиллих вспоминал: "В 1925 г. я был приглашен в Дрезден, а немного позже - также и в Лейпциг. Я уехал в Дрезден и стал отходить от более традиционной теологической позиции Гиссена по причине большей открытости Дрездена как в пространственном, так и в культурном отношении. Дрезден был центром визуального искусства, живописи, архитектуры, танца, оперы, - и со всем этим я близко соприкасался" [Тиллих 2002, 168]. К сожалению, дрезденский период жизни Тиллиха, его многолетней дружбы со Степуном, не упоминается ни в одном отечественном исследовании, в отличие от многочисленных текстов западноевропейцев (жены Пауля Тиллиха - Ханны, К. Хуфена, К. Пинггеры, В. Штелина, М. Юнггрена, А. Кристо-ферсена и др.), где тема их дружбы и полемики есть непременный предмет анализа. Интересно замечание современного марбургского профессора теологии о полемике Степуна с Тиллихом: «Несмотря на личную симпатию к Тиллиху, Степун резко критиковал его
теологию. В этот период своего творчества Тиллих обратился к концепции "религиозного социализма". Такой ход мыслей своего друга Степун не мог поддержать. Его критика была фундаментальной, в том числе и в теологическом отношении. В конечном счёте она касалась протестантизма в целом. Если говорить о "Степуне и протестантизме", то это значит говорить о его критике протестантизма» [Пинггера 2008, 77]. Действительно, Степун не раз обращался к теме разного подхода к миру у протестантизма и православия [Степун 1933, 73-77].
Это была эпоха свободы, сравнимой со свободой между Февралем и Октябрем в России. Но длилась дольше. И национал-социалисты именно в эти годы набирали силу. Как вспоминал в своей знаменитой книге "Язык Третьего рейха" Виктор Клемперер: "Республика дала слову - устному и письменному - фактически самоубийственную свободу. Национал-социалисты открыто обливали грязью все и вся, они пользовались дарованными конституцией правами исключительно в своих целях, нападая в своих изданиях (книгах и газетах) на государство разнузданной сатирой и захлебывающимися проповедями, черня все его учреждения и программы. В сфере искусства и науки, эстетики и философии не было никаких ограничений. Никто не был связан какими бы то ни было моральными предписаниями или эстетическими нормами, каждый делал выбор, руководствуясь своими вкусами. Эту многоголосую духовную свободу охотно прославляли как небывалый и радикальный прогресс в сравнении с кайзеровской эпохой" [Клемперер 1998, 31]. Именно в эти годы, а именно в 1926 г., Тиллих пишет свою знаменитую работу о демоническом, в которой указывает двух демонов современности - замкнутый в себе капитализм и национализм, как нечто ужасное надвигающееся на Европу. Будучи убежденным рационалистом, Тиллих, тем не менее, как философ понимал, что если существует "рациональное", то по закону диалектики существует и его антиномия - "иррациональное", с которым он боролся. Он писал, что демоническое по сути своей амбивалентно, что в гуманистические моменты в нем сильна созидающая, творческая струя, но в эпохи повышенного социально-религиозного брожения "демоническое так сближается с сатанинским, что вся его творческая потенция исчезает" [Тиллих 2008, 142]. Как уже отмечалось в нашей литературе, фанатично настроенные нацисты-протестанты организовали в 1932 г. "движение немецких христиан". "Немецкие христиане" активно проповедовали нацистские идеи расового превосходства, стремясь привить их церкви рейха и тем способствовать вовлечению всех протестантов в единую конгрегацию. В 1933 г. из 17 тысяч протестантских пасторов около трех тысяч приходилось на долю "немецких христиан".
Существенную роль в этом движении играла и нацистская установка на религиозный смысл своего движения, требовавшая нечто вроде травестийного христианского богослужения. Клемперер писал: «При всей затасканности средств, при всей своей вопиющей лжи, пропагандистская обработка обрела особую силу, и новый прилив ее связан с одним приемом, который я отношу к удачным, а среди них - к выдающимся в своем роде и решающим. В объявлениях говорилось: "Торжественный час с 13.00 до 14.00. В тринадцатый час Адольф Гитлер придет к рабочим". Всякому ясно, это - язык Евангелия. Господь, Спаситель приходит к бедным и погибающим. Рафинированность режиссуры вплоть до указания времени. Не в тринадцать часов, а "в тр
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.