VALENTIN VADIMOVICH GOLOVIN
Doctor of Philology, Professor, Head of the Children's Literature Research Center, Institute of Russian Literature, Russian Academy of Science Russian Federation, Saint Petersburg, Makarov emb., 4 E-mail: valentin_golovin@mail.ru
The first comparative research in the field of children's folklore, or criticism through
two centuries and seven years
The article deals with the first native experience of comparative analysis of the texts of children's folklore - the chapter «Supplement to the Russian mothers» from the book of F.V. Rostopchin «Oh, the French! Composing the story of byley, wrote in Russian» (1806-1807). In his book, Rostopchin, having based on the accepted notions of pedagogical function of children's folklore, criticized the two English and two French texts of children's folklore. Content of foreign nursery rhymes was criticized as harmful to Russian children. As an ideal text one of the versions of Russian tales «The thieving magpie» was proposed. For all the criticism of the Rostopchin's concept, this is the first article comparing native and foreign-language texts of children's folklore and the first translation of the English and French folklore texts for children in the Russian language. Also for the first time Rostopchin analyzed children's library fabulous repertoire, giving the advantage to four «Russian Fairy Tales», three of which have foreign-language source. However, Rostopchin confirmed his day view of the fabulous genre, which indicates «blur» representations to the story at the beginning of the XIX century. Criticism of Rostopchin's text, first of all, fixation of the logical contradictions, deliberateness of the translation of the English phrase «A nasty slut», as well as the selective targeting of foreign language texts for his rhetorical concept. In conclusion, we present a number of well-known Russian children's folklore texts as opposing the pedagocical idea of V.F. Rostopchin.
Key words: V.F. Rostopchin, Russian children's folklore, comparative analysis, translation, teaching folklore, fairy tale, Charles Perrault, French children's folklore, English children's folklore, education.
ВАЛЕНТИН ВАДИМОВИЧ ГОЛОВИН
доктор филологических наук, профессор, руководитель Центра исследований детской литературы ИРЛИ
(Пушкинский Дом) РАН (Россия, Санкт-Петербург, наб. Макарова, д. 4) Тел.: +7 (812) 328-19-01; Е-mail: valentin_golovin@mail.ru В статье рассматривается первый отечественный опыт сравнительного анализа текстов детского фольклора - глава «Дополнение к русским мамам» из книги Ф.В. Ростопчина «Ох, французы! Наборная повесть из былей, по-русски писанная» (1806-1807). В своей книге Ростопчин, исходя из принятых представлений о педагогической функции детского фольклора, подверг критике два английских и два французских текста детского фольклора. Критике подверглось содержание иностранных потешек, как вредных для русских детей. В качестве идеального текста предложен один из вариантов русской потешки «Сорока-ворона». При всей критике концепции Ростопчина, это первая статья, сравнивающая отечественные и иноязычные тексты детского фольклора и первый перевод английских и французских фольклорных текстов для детей на русский язык. Также впервые Ростопчин проанализировал детский читательский сказочный репертуар, оставив преимущество четырем «русским сказкам», три из которых имеют иноязычный источник.
Вместе с тем Ростопчин подтвердил современную ему точку зрения на сказочный жанр, которая свидетельствует о «размытости» представлений на сказку в начале XIX в. Критика текста Ростопчина прежде заключается в фиксации логических противоречий, нарочитости перевода английской фразы «A nasty slut», а также избирательности выбора иноязычных текстов для своей риторической концепции. В заключение приведен ряд известных текстов русского детского фольклора, как оппонирующих педагогической идее В.Ф. Ростопчина.
Ключевые слова: В.Ф. Ростопчин, русский детский фольклор, сравнительный анализ, перевод, педагогика фольклора, сказка, Ш. Перро, французский детский фольклор, английский детский фольклор, воспитание.
Первое сравнительное исследование в области детского фольклора, или Критика через два века и семь лет
В своей книге «Ох, французы! Наборная повесть из былей, по-русски писанная», датируемой самым началом XIX в. (1806-1807 гг., рукопись обнаружена Г.Д. Овчинниковым в библиотеке Казанского государственного университета) в главе XXIII «Дополнение к русским мамам» граф Ф.В. Ростопчин привел два английских, один русский и четыре французских фольклорных текста детского фольклора в сравнительном аспекте [1]. Ф.В. Ростопчин прямо поставил вопрос: «Чья народная педагогика лучше?» и благодаря хитрому выбору текстов и риторическим пассажам оставил первенство отечественной.
Прежде чем начать запоздалую критику, следует сделать одно крайне важное замечание. Ф.В. Ростопчин представил действительно первое отечественное исследование, где публикуются и сравниваются тексты русского и иноязычного детского фольклора. Следующая и пока считавшаяся первой публикация А.В. Ветухова, включающая тексты русского и иноязычного детского
фольклора и их сравнение, появилась только в 1892 г. в специальном журнале [2]. Публикации И.П. Сахарова (Сказания русского народа о семейной жизни своих предков. СПб., 1836, Песни русского народа. СПб., 1838) и П. Бессонова (Детские песни. М., 1868) включали только тексты детского фольклора без комментариев. Факт первенства Ростопчина зафиксирован.
Наша критика будет остракической, и поэтому следует сделать несколько предуведомлений в защиту первой публикации. Дело все в том, что до исследований О.И. Капицы и Г.С. Виноградова, относящихся к 20-30 гг. XIX гг., такой педагогический подход вполне доминировал [3]. Более того, он, увы, иногда доминирует и сейчас, и не только в наивной фольклористике, но и во множестве сборников, исследований и даже в учебных изданиях. Текст Ф.В. Ростопчина вполне соответствует методологии советской фольклористики, где авторы не только изучали фольклор, но и оценивали его исходя из педагогических, эстетических и идеологических критериев.
162
История культуры
Итак, что сделал и какую аргументацию предложил Ф.В. Ростопчин. Найдя себе в мнимые собеседники неофита французского воспитания, он предложил текст английской (но не французской. - В.Г.) потешки («до четырех лет детей забавляют, унимают от слез или мешают плакать; обыкновенно держит няня ребенка на руках или на коленях и сказывает ему, что знает, а все одно»). Английский «качельный» текст выбран целенаправленно: представлен не популярнейший до сих пор текст о Марджери Дау, который поют дети, качаясь на примитивных качелях, впервые опубликованный в Англии в 1765 г., а дан значительно менее известный шотландский вариант, включающий следующие строки: Was not she/A nasty slut,/ То seil her bed/ And lay in the dirt? (Пер. Ф.В. Ростопчина: Замаранная потаскушка, / Что постелю продала / И в грязь легла?). Можно было бы отдать комплимент Ростопчину: «nasty slut» он перевел вполне литературно, мог бы использовать и другие, вполне расхожие тогда варианты. Но сексуальные значения здесь ни при чем. Знаменитые исследователи английского детского фольклора Айон и Питер Опи отметили, что первоначальный смысл был просто «неопрятная женщина», предлагая для сравнения одно из старых названий «Золушки» («Cinderslut» - испачканная золой) [4]. Второй английский текст (также ныне весьма популярный в английской традиции) никак не работает на аргументацию Ростопчина - он великолепно сопровождает качание ребенка на коленях, меняя скорость в зависимости от «седока»:
То market goes the gentleman, So we do, so do we. There goes a lady, An amble, an amble. There goes a Mylord, A trot, a trot. There goes a footman, A gallop, a gallop.
Перевод Ростопчина совершенен (без всякого ёрни-чества) - он очень точно передает ритмику английского текста (напр.: «Едет на торг господин, / Так и мы, так и мы; / Там едет барыня, / Иноходью, иноходью...).
Третий текст французский, связанный с игрой с частями тела: «Жареная щека, / Черный подбородок, / Серебряный рот, / Прямой нос, / Хватай, Маргота!» -пер. Ростопчина). И в противовес ему граф предлагает нашу пальчиковую игру «Сороку-ворону», варящую кашу (инвариант Ростопчина «сорока-сорока») и считает этот текст знаком национального народно-педагогического совершенства: «И в эту минуту сперва щекотят ребенка на ладоне, там на сгибе рук, а наконец под мышкой - как смеется!». Но далее, на наш взгляд, автор нарушает закон логики, сравнивая несравнимое: «А от 4 до 7 лет обыкновенная история по-французски» и приводит названия трех французских сказок: «De la Barbe Bleu», «Du petit Poucet», «Du prince Riquet». Все сказки из сборника сказок Шарля Перро 1697 г. «Histoires ou contes du temps passé» («Рассказы, или Сказки былых времён», более поздние переиздания именовались «Les Contes de ma mère l'Oye» - «Сказки матушки гусыни»). В России эти сказки стали очень популярны после издания «Le Cabinet des fees» (окончательное издание 1785, в 41 томе) - огромный свод сказок, включавший и сказки Ш. Перро, и переводы «1001 ночи», и многое другое. Названия в русском переводе звучат: «Синяя борода», «Мальчик с пальчик», «Рике с хохолком». Если не считать последнюю сказку, которая не имеет фольклорного источника и сочинена самим Ш. Перро (похожий на гнома принц с хохолком волос на голове, способный дарить ум той, кого он полюбит), сюжеты других вполне можно считать спорными с педагогической точки зрения (сказка о коварном муже - убийце многих женщин и о людоеде, пожиравшем детей). Но сказка это миф, «установка на вымысел», и восприятие ее имеет (точно: не имело) совершенно иную эстетику, не имеющую ничего общего с педагогикой. Но далее, окончательно разрушая
логическую конструкцию, но совершенствуя риторическую схоластику, Ростопчин приводит два милых текста французских детских прибауток, резюмируя их моральным выводами: «Что за поучение - обманывать? притвориться сонным и отказать грубым
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.