ПОЧВОВЕДЕНИЕ, 2015, № 11, с. 1302-1313
ГЕНЕЗИС И ГЕОГРАФИЯ ПОЧВ
УДК 631.47
ПОЧВЕННЫЕ РЕСУРСЫ И СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО ЦЕНТРА ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ В КОНЦЕ XVIII ВЕКА
© 2015 г. И. О. Алябина1, А. А. Голубинский2, В. А. Кириллова1, Д. А. Хитров3
Факультет почвоведения МГУ им. М.В. Ломоносова, 119991, Москва, Ленинские горы 2Российский государственный архив древних актов, 119435, Москва, ул. Б. Пироговская, 17 3Исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 119991, Москва, Ленинские горы
e-mail: alyabina@soil.msu.ru Поступила в редакцию 20.02.2014 г.
Работа основана на сопоставлении почвенно-географических и социально-экономических параметров с использованием ГИС-методов. На примере Ярославской, Владимирской и Рязанской губерний проведено исследование особенностей земледельческого освоения Восточно-европейской равнины и размещения населения России в XVIII в. Анализ полученных данных показал глубокие различия в землепользовании между районами старого (до XVI в.) освоения и теми землями, которые стали активно заселяться относительно недавно (с конца XVI в.). Установлено, что наиболее освоены были почвы Владимирской и половины Ярославской губерний, в ряде уездов которых, видимо, была достигнута максимально возможная для пахотного клина эффективность использования естественного почвенного плодородия. Напротив, в черноземных районах оставались большие возможности для экстенсивного развития, "предел вместимости" территории еще далеко не был достигнут. Невысоким оставался и уровень сельскохозяйственной нагрузки на плодородие почв.
Ключевые слова: земледельческое освоение, Восточно-европейская равнина, размещение населения, почвы, землепользование.
DOI: 10.7868/S0032180X15110039
ВВЕДЕНИЕ
Исследование взаимодействия общества и природной среды — одна из центральных проблем как общественных, так и естественных наук. Изучение того, как общество прошлого использовало природную среду и адаптировалось к ней, позволяет показать возможности и естественно-географические преимущества, которые предоставляла каждому из обществ его территория, и одновременно те ограничения, которые она накладывала на его развитие.
В современной исторической науке этот вопрос активно обсуждается применительно к истории России Раннего Нового времени [6, 21, 28]. Суровые по сравнению с Западной и Центральной Европой природные условия вызвали формирование необычной земледельческой культуры и специфического общественного устройства.
Применительно к России ХУШ—первой половины XIX вв., где подавляющее большинство населения занималось сельским хозяйством, наличие земельных ресурсов, особенно сельскохозяйственных угодий, в огромной степени определяло возможности и пределы развития [10]. Данный вопрос звучит более остро в свете результатов исследований Л.В. Милова, показавшего, что в условиях России крестьянству всегда был необхо-
дим большой резерв переложных земель. Этот резерв (в пределах исторического центра страны) неуклонно сокращался, усугубляя проблему крайне низкой продуктивности землепашества на большей части территории страны [21]. В то же время ученый подчеркивал, что крестьянское землепользование очень гибко приспосабливалось к малейшим особенностям территории, так что размеры этого резерва и степень его необходимости для нормального функционирования крестьянского хозяйства должны были очень сильно варьировать.
Как известно, в ХУ1—ХУ111 вв. российское общество переживало хозяйственный и демографический подъем, выразившийся прежде всего в активном заселении и хозяйственном освоении обширных пространств Северной Евразии. В отечественной исторической литературе давно был поставлен вопрос о "демографическом оптимуме" в период позднего феодализма, суть которого в том, что задолго до явного обострения проблемы "аграрного перенаселения" в ряде регионов России обозначился некий предел роста жителей страны, с чем в немалой степени связан и активный отток населения на окраины. Эта проблема не может, однако, быть исследована лишь на основе анализа социально-экономических показателей, таких, как земельная обеспе-
ченность крестьян. Если говорить о земледелии как экономической основе существования государства в XVIII в., то особое значение приобретают агроэкологические характеристики земель, почвенного покрова территории. Это прекрасно осознавалось современниками: во всех описаниях земельных угодий XVII—XVIII вв. в той или иной форме непременно присутствует оценка качества пашенных земель, сенокосов и лесов. Эти описания проводились как с фискальными целями (писцовые книги), так и с научными (материалы экспедиций, проводившихся Академией наук, топографические описания и Экономические примечания Генерального межевания). О важности качества земель говорят и исследования занимавшихся данной проблематикой историков [29, 35]. Так, огромный разброс значений средних размеров запашки на двор свидетельствует о больших различиях не только в социально-экономических и социокультурных, но и в природных условиях. Очевидно, что необходимо учитывать и разнообразие естественных факторов, прежде всего почв. В.В. Докучаев указывал, что "Почвы, обусловливая вместе с климатом произрастание и урожайность тех или других культурных растений, естественно, должны влиять и на благосостояние жителей и на их образ жизни. Далее, имея различную толщину, различные состав и строение, подстилаясь разнообразнейшими подпочвами, растительные земли должны, по необходимости, вызывать и различные системы хозяйств и различный способ обработки пахотных земель, и пр." [7, с. 18].
Изучение пространственных закономерностей исторических процессов и явлений с учетом природных условий, на фоне которых они развиваются, или исследование обусловленности процессов земледельческого освоения природными факторами неоднократно являлось предметом рассмотрения представителями естественных наук. К наиболее ярким примерам можно отнести исследования динамики лесистости регионов Восточно-Европейской равнины в XVIII—XX вв. [22, 26, 34], а также обобщение особенностей динамики сельскохозяйственных земель России на основе статистических сведений [20].
Новые возможности совместного анализа больших групп различных пространственных характеристик предоставляют активно используемые в последнее время как в естественных, так и гуманитарных науках геоинформационные системы (ГИС). На рубеже 80-90-х гг. прошлого века получило развитие применение ГИС в исторических работах вначале за рубежом, а затем и в нашей стране [19, 42, 43]. Особый интерес представляет вовлечение в научный обиход огромного пласта старых картографических материалов, созданных в XVII, XVIII и XIX вв., являющихся бесценной информацией. Историки рассматривают карты как "живые инструменты" в понимании человеческого поведения
[41]. Эффективным инструментом решения научных задач выступают ГИС, которые позволяют не только провести процедуру предварительной оценки их качества, но и в дальнейшем использовать при сопоставлении с другими картами. Наиболее ранней доступной картографической основой, анализируемой исследователями, в том числе с помощью ГИС-методов, являются карты и планы Генерального межевания [15, 16, 18, 24, 25, 33, 36, 38]. В последнее время предметом изучения, совместного анализа с материалами по землепользованию стали исторические почвенные карты [13, 14, 17, 39, 40].
Данное исследование основано на сопоставлении, совместной обработке, анализе социально-экономической и почвенно-географической информации, касающейся центра европейской части России в конце XVIII в., времени завершения малого ледникового периода. К этому времени процесс первоначального освоения территории Европейской России был завершен, сформировалась основная полоса расселения населения страны, внутренние районы перестали страдать от нападений соседей. Кроме того, с середины XVIII в. начинается процесс постепенного переноса центра тяжести крестьянского хозяйства ряда районов страны, прежде всего Нечерноземья и Среднего Поволжья, в неземледельческую сферу [32].
Такая активная хозяйственная деятельность населения не могла не повлиять на качество окружающей среды. Для центра европейской части России последние 300 лет, характеризовавшиеся постепенным нарастанием ярко выраженных процессов деградации почв, выделены в общей эволюции ландшафта как антропо-техногенный этап [3]. На протяжении этого периода происходило изменение и усложнение почвенного покрова. К основным факторам антропогенного влияния на экосистемы Русской равнины в последние 300 лет относятся динамика населения, сельского хозяйства, промышленности и транспорта. При этом постепенно совершенствовавшееся сельское хозяйство оставалось доминирующим элементом в экономике страны. Развитие земледелия носило экстенсивный характер и сопровождалось сведением лесов. В конце XVII в. лесное покрытие в таежной зоне было высоким и составляло 84%, в то время как зона широколиственных лесов уже была сильно изменена. Процесс вырубки лесов наиболее интенсивно шел с конца XVII и до конца XIX вв., преимущественно в южной тайге и в степи [37].
Очевидно существование тесной взаимосвязи плотности населения, хозяйственной деятельности, в первую очередь, земледельческой, в центре Европейской России в рассматриваемый период и земельных ресурсов территории, качества ее почвенного покрова. Целью данного исследования была оценка взаимосвязи между характеристиками землепользования трех центральных губерний
в XVIII в. и качеством почвенного покрова территории на основе анализа статистических данных Генерального межевания и цифровых карт.
ОБЪЕКТЫ И МЕТОДЫ
Территориальный охват. В качестве объекта исследования были выбраны три губернии центра Европейской России XVIII в.: Ярославская, Владимирская, Рязанская. Территория интересна по ряду причин. Во-первых, последовательно простирающиеся с севера на юг губернии располагаются, согласно Карте почвенно-экологического районирования РФ [11], в трех зонах (рис. 1): дерново-подзолистых почв южной тайги (бореального пояса); серых лесных почв лиственных лесов; серых лесных почв и черноземов (оподзоленных,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.