© 2015 г.
А.М. ФОМИН
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Т.Э. ЛОУРЕНСА ПОСЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (1918-1922 годы)
Фигура полковника Томаса Эдварда Лоуренса (1888-1935) остается одной из самых спорных в истории Ближнего Востока и Первой мировой войны. Основные противоречия, которые возникают в историографии вокруг него, касаются трех вопросов: его реальной роли в событиях Арабского восстания 1916-1918 гг., роли самого восстания в ходе военной кампании Антанты против Турции, а также политических взглядов и мотивации действий Лоуренса и его личного отношения к арабам и "арабскому делу"1. В настоящей работе мы не будем касаться двух первых вопросов, а попытаемся сосредоточиться на третьем. На наш взгляд, ответ на него гораздо лучше подсказывает его политическая деятельность после окончания конфликта, а не овеянные легендами приключения в сирийской пустыне в ходе войны. Отметим, что в таком исследовании нельзя ограничиваться изучением материалов, вышедших из-под пера самого Лоу-ренса. По мере возможности мы будем привлекать и отзывы о его деятельности со стороны британских политических деятелей и чиновников, так или иначе связанных с Арабским Востоком.
Лоуренс покинул Ближний Восток почти сразу же после взятия Дамаска (3 октября 1918 г.) и создания там арабской администрации эмира Фейсала. Эта администрация сразу начала конфликтовать с французской администрацией в прибрежных районах, доставляя все большее беспокойство британскому главнокомандующему Э. Алленби, но Лоуренс предпочел воздержаться от личного участия в этом конфликте. С момента возвращения в Лондон Лоуренс-военный окончательно превратился в Лоуренса-поли-тика. Известно, что в военном деле он был дилетантом, однако смог добиться впечатляющих успехов, признанных даже профессиональными коллегами. То же можно сказать и о его политической "карьере". Оказавшись в эпицентре жесточайшей борьбы и политических интриг, сопровождавших "миротворческий" процесс, бывший археолог должен был иметь дело с многоопытными политиками и дипломатами, для которых такая обстановка была привычной средой. В итоге он оценил свою работу как успех. Но для нашего небольшого исследования важны будут не только слова и действия самого Лоуренса, но и отношение к нему "профессионалов" большой политики.
Деятельность Лоуренса между возвращением с войны и вступлением под чужой фамилией в королевские военно-воздушные силы в 1922 г. можно совершенно четко разделить на несколько периодов:
1. С ноября 1918 по май 1919 г. - участие в подготовке и проведении Парижской мирной конференции в качестве британского эксперта, но прежде всего в качестве советника эмира Фейсала, формально представлявшего на этом форуме своего отца короля Хиджаза Хусейна.
Фомин Александр Михайлович - кандидат исторических наук, доцент кафедры новой и новейшей истории исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
1 Обзор англоязычной историографии, посвященной Т.Э. Лоуренсу, см.: Raid B.H. T.E. Lawrence and his Biographers. - The First World War and British Military History. Oxford, 1991, p. 227-259.
7*
195
2. С мая 1919 по июнь 1920 г. - самостоятельная (как скрытая, так и публичная) активность в поддержку "арабского дела" и сирийского правительства Фейсала одновременно с работой над книгой "Семь столпов мудрости".
3. С июня по декабрь 1920 г. - кампания в прессе против англо-индийской администрации Месопотамии в связи с антианглийским восстанием в этой стране.
4. С января 1921 по январь 1922 г. - работа в Ближневосточном департаменте министерства колоний под руководством У. Черчилля. Подготовка и проведение Каирской конференции колониальных деятелей, участие в англо-арабском совещании в Иерусалиме, миссии в Хиджаз и Трансиорданию.
Мы ограничимся краткой характеристикой каждого из этих этапов в политической деятельности Лоуренса Аравийского.
Уникальный опыт, приобретенный Лоуренсом в ходе войны, его дружеские отношения с эмиром Фейсалом были по достоинству оценены и востребованы британским политическим руководством накануне и во время Парижской мирной конференции. Однако этого нельзя сказать о взглядах Лоуренса на политическое обустройство Ближнего Востока. В этот момент наиболее острым вопросом была судьба Сирии. Перед Великобританией "во весь рост" встали проблемы: как развивать отношения с двумя союзниками (Францией и Фейсалом), которые почти не скрывали своей враждебности друг к другу, а также как согласовать свои откровенно империалистические планы с лозунгами "национального самоопределения", которые приобрели в ходе войны необычайную популярность и опирались на авторитет президента США В. Вильсона. В отношении первой проблемы взгляды Лоуренса радикально разошлись с представлениями политического руководства, и прежде всего Ллойд Джорджа и Керзона, в отношении второй можно сказать, что представления Лоуренса находились в одном русле с идеями наиболее "прогрессивной" части британских руководителей, но молодой полковник шел явно дальше, чем они. Поскольку идея самоопределения многими воспринималась как "американская", среди определенной части британских политиков стала популярна идея о привлечении США к делам Ближнего Востока. Лоуренс включился в эту кампанию, но довольно откровенно высказался о ней в своем дневнике: "Я хочу напугать Америку объемом ответственности, а затем мы должны сами взять на себя это дело"2. Лоуренс не сомневался, что арабы в любом случае "самоопределятся" в пользу Великобритании.
Еще в ноябре 1918 г., выступая перед "Восточным комитетом" британского правительства, Лоуренс предложил план создания на Ближнем Востоке трех государств во главе с братьями эмирами Хашимитской династии: Фейсалом в Дамаске, Абдаллой в Багдаде и Сеидом в Мосуле. Все они в разной степени должны были находиться под британским влиянием, французам же отводилась лишь узкая полоска на побережье Ливана и Сирии. Лоуренс разделял общее для большинства британских экспертов мнение, что Ближний Восток должен стать зоной "британской доктрины Монро" в том смысле, что там нельзя было допустить влияния ни одной иностранной держа-вы3. Восточный комитет выслушал Лоуренса и спокойно присовокупил его проект к множеству аналогичных сочинений других экспертов. Комитет был межведомственным органом, и план Лоуренса наглядно обнажил противоречия внутри него. Форин офис и военное министерство в целом поддерживали планы "хашимитского" решения ближневосточных проблем, но при этом не желали излишнего обострения отношений с Францией. Министерство по делам Индии, напротив, выступало резко против любого привлечения Хашимитов к участию в судьбах Месопотамии4. Уже на этом этапе
2 Lawrence T.E. Diary of the Peace Conference (fragment - not continued), January, 1919. -http://www.telstudies.org/writings/works/articles_essays/1919_diary_of_the_peace_conference.shtml
3 Lawrence T.E. Reconstruction of Arabia. Memorandum for the Eastern Committee, 4.XI.1918. -http://www.telstudies.org/writings/works/articles_essays/181104_reconstruction%20of%20arabia. shtml
4 Paris T.J. British Middle East Policy-Making after the First World War: the Lawrentian and Wilsonean Schools. - The Historical Journal, 1998, v. 41, № 3, p. 775-778.
Лоуренс стал активно использовать прессу для обоснования своей позиции. Но если фигура эмира Фейсала, который уже стоял во главе собственной администрации в Дамаске, пользовалась у британского руководства известным авторитетом, то его брат Абдалла, которого сам Лоуренс ценил весьма невысоко за слабость и пассивность, казался далеко не лучшей кандидатурой для трона в Багдаде5.
Лоуренс смог стать одной из наиболее колоритных фигур Парижской мирной конференции. В лице Фейсала парижская публика, пожалуй, впервые увидела настоящего арабского шейха, но не меньшее впечатление производил всюду сопровождавший его Лоуренс, сочетавший арабский головной убор с мундиром цвета хаки. 6 февраля, когда Фейсал получил возможность выступить перед Советом Десяти, Лоуренс, выполнявший роль переводчика, появился рядом с ним в белоснежном одеянии шейха. Зачитанный им меморандум содержал требование о создании единого государства на всех арабских землях в Азии кроме Адена (британской колонии) и Палестины. Ее исключение объяснялось просто: незадолго до этого Лоуренс убедил Фейсала "пожертвовать" Палестину сионистам для создания там еврейского национального очага. Фейсал согласился, но лишь при условии, что конференция выполнит все остальные его требования. Это, очевидно, было нереально.
В ходе всей конференции Лоуренс стал добровольным помощником и секретарем Фейсала. До сих пор непонятно, в какой степени он согласовывал свои действия с Фо-рин офисом. Очевидно, он пользовался значительной свободой. Но столь же очевидно, что британское руководство чаще всего игнорировало все его усилия по отстаиванию "арабского дела". На решающее заседание по Сирии 20 марта ни Фейсала, ни Лоу-ренса даже не пригласили. После бурных англо-французских дебатов было принято американское предложение направить в Сирию совместную комиссию для изучения "пожеланий местного населения". Впоследствии после отказа англичан и французов посылать в комиссию своих представителей она стала чисто американской. На эту комиссию Фейсал возлагал большие надежды, но в дипломатических целях следовало продемонстрировать хотя бы внешнюю готовность к соглашению с Францией. Личная встреча Фейсала и Ж. Клемансо, состоявшаяся 14 апреля, не дала никаких результатов. Через несколько дней состоялся обмен письмами между двумя лидерами, в котором каждый из них во вполне доброжелательном тоне отстаивал свою точку зрения. При всем желании эти письма нельзя было истолковать как франко-арабское "соглашение". Тем не менее именно Лоуренс (очевидно, под давлением руководства) подготовил проект соглашения Фейсала с Францией, по которому положение формально независимой Сирии по отношению к Парижу уподоблялось положению довоенного Египта по отношению к Лондону6. Никаких последствий этот проект, однако, не имел. В конце апреля Фейсал и Лоуренс покинули Париж. Фейсал отправился в Дам
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.