СООБЩЕНИЯ
ВОСТОЧНАЯ полития
ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА АФГАНИСТАНА: ВОЗДЕЙСТВИЕ ПЛЕМЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
© 2008 Ю. П. ЛАЛЕТИН
Трудности формирования новой афганской государственности обусловливают актуальность анализа политической традиции Афганистана, тех оснований, на которые она опирается. В предлагаемой статье впервые в отечественной научной литературе предпринята попытка рассмотреть проявление племенных институтов в политической системе. Речь пойдет, в частности, о местном сообществе, представляющем собой сочетание клана и клиентелы, и его роли в государстве. Помимо этого, исследуется институт хана и роль правителя, статус которого во многом напоминал положение хана. Кроме того, в статье анализируется прямое заимствование государством племенных институтов, в частности джирг, а также воздействие племенной организации на систему налогообложения и вооруженные силы страны. Создание ханами афганских племен своего государства вело, помимо сохранения у всех этносов, кроме таджиков, племенной организации, к распространению племенных институтов на общенациональный уровень.
КЛАН, КЛИЕНТЕЛА И ИХ СОЧЕТАНИЕ (КАУМ) В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ
Властными центрами в племенах, существующими независимо от государственной власти и параллельно с ней, выступают родственные сообщества, для именования которых французский исследователь O. Руа использует слово каум - "племя", "народ" [Roy, 1986, p. 12]. С нашей точки зрения, каум - это специфическое афганское сообщество, которое совмещает в себе черты клана и клиентелы. Вот с этой-то группой в первую очередь и идентифицирует себя человек. Еще М. Эльфинстон отмечал, что афганцы преданы больше сообществу, чем главе его [Elphinstone, 1815, p. 166].
Как верно подметил O. Руа, все три попытки разрыва с прошлым и образования государства (формирование племенной федерации в 1747 г., переворот 1978 г. и победа моджахедов в 1992 г.) проходили под знаком универсальной идеологии (национализм, марксизм, фундаментализм), но те формы, которые они принимали, свидетельствуют о живучести групп, формируемых принадлежностью к местным сообществам [Roy, 1986, p. 9]. Государство Захир-шаха и Дауда также оставалось трайбалистским. "Каум оказался встроенным в государственные институты, что предполагало не только получение материальных благ (посты, денежные, но необременительные должности, освобождение от налогов и воинской повинности), но главным образом гарантию неизменности правил управления местным сообществом, которые будут определять и функционирование государства..." [Roy, 1986, p. 24].
Данные черты каума предопределяют особенности такого важнейшего института власти в племени, как институт хана, базирующийся на генеалогии и патронаже.
О значении кровнородственных отношений свидетельствует тот факт, что наследование и родство по отцу влияет на многие сферы бытия племени. Назовем лишь некоторые нормы и установления. Во-первых, статус человека зависит от положения пред-
ка, а не от экономических позиций. Любой претендент на высокий статус и власть должен иметь предка высокого статуса. Во-вторых, старший сын наследует больше, чем другие братья. За ним признается лидерство. В-третьих, наследование по отцу ведет к тому, что женщины редко отдаются замуж на сторону. Большая часть выходит замуж внутри клана, и почти все внутри племени. В-четвертых, поселения у кочевых племен основаны на иерархии и привязаны к доминирующей линии наследования, представители которой проживают обычно в центре.
Таким образом, в качестве хана каум воспримет лишь того, чьи предки были ханами. Но этим дело не ограничивается. Помимо генеалогии властные отношения основаны также на патронаже, когда престиж и власть пропорциональны распределяемому личному богатству. Это явление составляет неотъемлемое свойство племени и сопровождает последнее на всем протяжении его существования. Именно оно представляет собой суть каума. С давних времен в афганских племенах тот получает больше влияния и обретает власть, кто больше дает, раздает, распределяет, или, по крайней мере, отдает часть того, что получил, и тем самым обретает больше сторонников - клиентов. "Своей щедростью и нужностью тем, кто в нем нуждается, хан всегда должен показывать, что он - единственное лицо, достойное выполнять эту функцию" [Elphinstone, 1815, p. 23]. Поэтому власть дается человеку необязательно на всю жизнь. Как гласит афганская пословица, "нет хана без дастархана" (без скатерти, то есть накрытого стола). В этом состоит суть важнейшего положения "кодекса чести пуштуна" паштунвала (буквально "пуштунство", "статус пуштуна") - гостеприимства, выступающего принципом организации власти. Каждый глава семьи имеет худжру - дом для гостей, являющийся средством, благодаря которому собственник в конкуренции с другими собственниками добивается власти и влияния [Barry, 1989, p. 150]1. Если его худжра признана, то он может стать ханом. Последний должен обеспечивать других едой, посредничать в их спорах и защищать интересы сообщества перед лицом государства. Ясно поэтому, что вождь клана или племени, помещик в глазах зависимых от них крестьян и скотоводов были не столько эксплуататорами, сколько естественными покровителями, защитниками против всяких "чужаков" (других племен, народностей, государства и т.п.) [Умнов, 1982, с. 247]. Неудивительно поэтому, что земельная реформа, начавшаяся в декабре 1978 г. именно в "зоне племен", была там обречена на провал: крестьяне землю не брали, которая к тому же "не богом дается". Подытоживая рассмотрение обязательств хана, отметим, что в целом он выполняет функции властителя и посредника. Его задача - объединять ряд семейных единиц племенного общества в более или менее единое социальное поле [Anderson, 1983, p. 140].
Процесс обретения власти можно условно разделить на четыре этапа: 1) накопление богатства; 2) накопление числа зависимых; 3) накопление престижа и влияния; 4) генеалогическая легитимация.
В XIX в. руководителя племени стали выбирать из определенного рода (старшего, или ханского, называемого хан-хель, или сар-хель (сар - "голова")). Поэтому принцип патронажа служит теперь основой выявления тех, кто стремится к влиянию, не закрепленному институционально. Таких ханов может быть несколько в одной группе.
В результате в XIX в. слово "хан" приобрело два значения:
1) Глава племени (в таком значении оно используется и у таджиков);
2) Влиятельный в племени человек. Второе значение в более конкретном плане выражается в том, что у дуррани вокруг Кандагара ханом называется любой землевладе-
1 Автор отмечает, что в 1980-х гг. этот институт приобрел и другое значение. Худжра поддерживала функционирование политических партий, поскольку там бывает масса людей, их угощают чаем и т.п. В результате идеология уступает место семейным и этническим связям [Barry, 1989, p. 151].
лец, а у гильзаев - человек, чей авторитет выходит за пределы его хозяйства [Anderson, 1983, p. 133].
В начале XX в. появляется новый институт - малик (по-арабски "король"), или арбаб ("господин"), представляющий собой хана, признаваемого государством в качестве руководителя племени в деревне и включенного в государственную администрацию. Малик выступает посредником между государством и деревней, его задача - представлять сообщество вовне, главным образом в отношениях с другими сообществами и государством.
Такой хан или малик является носителем коренящейся в самом сообществе публичной власти, отличной от государственной. Объединенностью племени вокруг такого центра и обеспечивается его устойчивость. Безопасность и спокойствие достигаются центростремительным характером организации всех сторон общественной жизни, в которой важное значение имеют связи внутри сообществ (каумов) и кланов. В итоге социальное взаимодействие тяготеет к подобным центрам, которые выступают фрагментами социально-политической ткани общества и в рамках которых развиваются отношения патронажа отдельных сильных личностей, способных эффективно защитить корпоративные интересы. Данная сеть отношений создает вокруг лидера группу поддержки, которая действует независимо от каких бы то ни было политических программ.
Именно эти отношения составляют основу социальной организации: более двух третей населения имеют между собой какие-либо племенные связи, а остальную треть жителей объединяют семейные узы и семейные взаимные обязательства. Сильные чувства привязывают афганцев к своему роду или клану [Пластун, 1995, с. 49]. Более того, преданность клану и/или клиентеле и составляет ту самую основу общества, о которой говорилось выше.
Данными обстоятельствами во многом определяется политический и общественный климат в стране: массы тяготеют не к идеям, а к лидерам. Вокруг сильных личностей в соответствии с их престижем неминуемо складываются как поле притяжения, так и отношения зависимости и преданности, что ведет к политическому соперничеству. Таким личностям и верит население. Например, А. Масуд распространил влияние Джамиат-е ислами (Исламского общества Афганистана) своим личным авторитетом в высокогорных районах Гиндукуша (в Бадахшане, Тохаре, Кундузе и Баглане). Для группы, складывающейся вокруг лидера, характерно безусловное подчинение ему и даже преклонение перед ним. Изменение его взглядов означает одновременно и переход на ту или другую сторону всех его людей. Поэтому позиция местных авторитетных лиц оказывает сильное влияние на ситуацию в стране. Именно они определяют отношение населения той или иной местности к любым решениям и действиям властей или иных сил общенационального масштаба. Отсюда ясно, что для реализации любых политических, экономических или социальных инициатив центральной власти нужна в первую очередь поддержка со стороны локальных традиционных лидеров.
Замкнутые сообщества и кланы со своими независимыми и специфическими устоями повседневной жизни традиционно представляют собой наиболее серьезную преграду на пути эффективного государственного строительства в Афганистане, поскольку действуют не политические и им подобные факторы, а отношения родства и патронажа, что разъедает государство. Каумы
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.