Большинство работ 1920-1930-х гг. носило ярко выраженный публицистический характер. Несмотря на невысокий по сравнению с последующим периодом научный уровень публикаций, именно в эти годы создавались условия для последующего широкого развертывания научных исследований в рассматриваемой области. Значительным достоинством историографии этого периода явилось сочетание исследовательских выводов с яркостью впечатлений непосредственных участников культурных преобразований в Калмыкии.
Кроме того, стремление к осмыслению общих закономерностей и специфических особенностей осуществления культурных преобразований в условиях Калмыкии позволило наметить ряд важнейших теоретических проблем, продолжающих сохранять свою актуальность и в настоящее время: взаимосвязь задач социально-экономического, политического и культурного развития региона, ускорение темпов культурного строительства в нем.
1 Борисов Т. Калмыкия: историко-политический и социально-экономический очерк. М.; Л., 1926; Бройдо Г.И. Об итогах и основных задачах культурного строительства в Калмобласти // На культурном фронте. 1932. № 1-2; Бурмистенко М.А. Крепче драться за линию партии. Элиста, 1932; Глухова И.К. От патриархальщины к социализму. Астрахань, 1926; Джамбинов В. Советская Калмыкия. М., 1940; Пюрбеев А.П. 15 лет Калмыцкой республики // Революция и национальности. 1936. № 11; Он же. Калмыкия на подъеме. Элиста,1936; Он же. О хозяйственном и культурном строительстве Калмобласти. Элиста, 1930.
2 Калмыкия за 5 лет. Астрахань, 1931; Материалы IX областной партийной конференции 17-20 ноября 1927 г. Астрахань, 1927; Материалы к отчету Калмыцкого облисполкома к 15-летию автономной области Советской Калмыкии. 1920-1935 гг. Элиста, 1935; Отчет калмыцкого облисполкома за период от 8 съезда до 9 (октябрь 1928 - май 1930 г.) Элиста, 1930; Отчет Областного Совета профессиональных союзов автономной Калмыцкой области за период с XI до XII областные съезды профсоюзов (с 20 сентября 1928 по 8 марта 1932 г.) Элиста, 1932; Хозяйственное и культурное состояние автономной области калмыцкого трудового народа (Доклад Калмыцкого исполкома Совету СНК РСФСР). Астрахань, 1927.
3 Бройдо Г.И. Указ. соч.; Ворухович И. Культштурм - сокрушительный бой по окопам бескультурья // На культурном фронте. 1931. № 1-2; Кекеев Э.А. Культурно-хозяйственная революция в Калмыкии // Калмыцкая степь. 1929. № 1-3; Кусов Н.Ф. На культштурме Калмыцкой области // На культурном фронте. 1931. № 5-6; Ликвидация неграмотности в Калмобласти. Саратов, 1929; Майоров А. Работа передвижных красных кибиток // Калмыцкая степь. 1928. № 1; Постников В. Вторая пятилетка Калмыкии // Революция и национальности. 1934. № 10; Пюрбеев А.П. Культштурм Калмыцкой области в действии // На культурном фронте. 1931. № 12-13.
4 Пюрбеев А.П. На путях культурной революции // Сельский коммунист. 1931. № 9-10; Борисов Т. Указ. соч.; Бурмистенко М.А. Указ. соч.
5 Материалы к отчету Калмыцкого облисполкома к 15-летию автономной области Советской Калмыкии. 1920-1935 гг. Элиста, 1935.
6 Тезисы к докладу Пюрбеева А. «Контрольные цифры народного хозяйства и социально-культурного строительства Калмобласти 1932 г.» Элиста, 1932. С. 13.
7 Ликвидация неграмотности в Калмобласти. Саратов, 1929.
8 Там же.
9 Актюбеева Д. Об участии ячеек комсомола в работе красных кибиток // Калмыцкая степь. 1928. № 4. С. 83-85.
10 Бройдо Г.И. Об итогах и основных задачах культурного строительства в Калмобласти // На культурном фронте. 1932. № 1-2; Инджиев Л. За новый быт в колхозах и совхозах; Майоров А. Работа передвижных красных кибиток // Калмыцкая степь. 1928. №1.
11 Майоров А. Указ. соч.
12 Материалы к отчету Калмыцкого облисполкома к 15-летию автономной области Советской Калмыкии. 1920-1935 гг. Элиста, 1935; Майоров А. Указ. соч.
13 Благоева С. Культпоход в национальных республиках и областях. М., 1930.
14 Пюрбеев А.П. О хозяйственном и культурном строительстве Калмобласти. Элиста, 1930; Он же. На путях культурной революции // Сельский коммунист. 1931. № 9-10.
15 Калмыкия за 5 лет. Астрахань, 1931.
КОНСТАНТИН ТЕОДОРОВИЧ ТИХИЙ
доктор исторических наук, профессор Дальневосточного федерального университета (Уссурийск) Тел.: 8 (914) 724-01-89; Е-mail: Kontih@mail.ru
Исследуется отношение американской общественности к политическим процессам 1934-1936 гг. в СССР. Проанализировано воздействие сформировавшихся в тот период общественных настроений различных слоев американского общества на дальнейшее развитие взглядов на советскую политическую систему.
Ключевые слова: американское общественное мнение, политические преследования в СССР, образ СССР в США в 1930-х гг.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ 1934-1936 гг. И «СТАЛИНСКАЯ» КОНСТИТУЦИЯ
В ОЦЕНКАХ АМЕРИКАНЦЕВ
Террор и репрессии во внутренней жизни СССР в 1930-е гг. стали одной из главных причин развития негативного отношения к СССР общественности и ведущих политических сил зарубежья. Общественность Запада, которая еще могла оправдать террор в военное время, совершенно иначе воспринимала его в мирное время при отсутствии внешней опасности.
Общественность США практически игнорировала ранние политические процессы, такие как «Шахтинское дело» 1928 г. или дело «Метро-Виккерс» 1933 г.1 Сообщения о жертвах политических репрессий 1920-х гг. не вызывали особого интереса за океаном. «Большой террор» в СССР (1937-1938) вызвал широкий резонанс и в общественных, и в политических кругах зарубежных стран. Промежуточ-
ным этапом, когда было положено начало формированию негативного мнения о политической системе СССР, можно признать политические процессы 1934-1936 гг., усилившиеся с принятием Конституции 1936 г., положения которой слишком противоречили реалиям советской жизни. Они позже окрепли в связи с очевидными промахами советской внешней политики (репрессии против деятелей международного коммунистического движения, обвиняемых в связях с троцкистами; пакт Молотова-Риббентропа, советско-финская война и др.).
Наша задача - показать, какое воздействие оказали на американских интеллектуалов, которые формировали американское общественное мнение, политические процессы в Советском Союзе в середине 1930-х гг.
К.Т. Тихий
21
1 декабря 1934 г. в Ленинграде был убит секретарь ЦК и первый секретарь областного комитета ВкП(б) С.М. Киров. Связанные с расследованием этого убийства массовые репрессии привлекли американскую прессу и изменили общественное мнение о политической системе СССР.
Первые отклики американской прессы о событиях в СССР не были единодушными. Сомнения вызывала быстрота вынесения Военной коллегией Верховного суда смертных приговоров, и скоропалительность (за 24 часа) их исполнения 2. Американская пресса проводила аналогии с расправой над руководством штурмовых отрядов, учиненной в Германии 30 июня 1934 г.3 Вызывал сомнение не сам факт виновности подсудимых и даже не количество репрессированных, а методы «звездной палаты». Никто не оспаривал права Советского правительства на ликвидацию заговора. «Сильное правительство не отвечает на убийство массовым террором, - выражал уверенность либеральный журнал "The Nation", - но сильное правительство, которое является также "железной диктатурой", может действовать, как сочтет необходимым в таких кризисах»4.
Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» Г. Денни, в то время симпатизировавший СССР, писал: «Это как будто бы если правительство намеренно предупреждало свой народ и врагов в соседних государствах, что любая недружественная деятельность по отношению к СССР будет иметь дурные последствия»5. Не сомневаясь в правомерности действий советских властей по отношению к «заговорщикам», американская пресса ставила под вопрос лишь виновность отдельных членов заговора, «которых не допрашивали открытым судебным порядком6.
Американцы отмечали, что после убийства Кирова расстреляли 117 человек, из которых, согласно советскому официальному коммюнике, только 13 были признаны соучастниками преступления. Остальные были «просто контрреволюционеры», отмечал У.Г. Чемберлин - прежний поклонник Советской России, корреспондент либеральной газеты «Christian Science Monitor», «для ликвидации которых смерть Кирова предоставила удобное оправдание». Журналист заметил, что за убийство Александра II в России было казнено пять человек, а за убийство коммунистического вождя - 117»7.
Начало репрессий в СССР вызвало резкую критику со стороны Социалистической партии Америки. Один из ее представителей, известный публицист И.Д. Левине (I.D. Levine) заявил, что русские коммунисты - «красные фашисты»8.
Официальный печатный орган Друзей СССР «Soviet Russia Today» одобрил ликвидацию «заговорщиков»9. Леворадикальный журнал «The New Masses» считал неправомерным сравнивать казни в Советском Союзе с акцией нацистов в июне 1934 г. Редакция журнала полагала, что судебные процессы - внутреннее дело СССР, и последнему не за что оправдываться10. Газета коммунистов США «The Daily Worker» расценила критические замечания либеральной прессы как «лживые и клеветнические», отметив, что либеральные обозреватели не обратили внимание на «установленные факты» причастности ряда капиталистических держав к заговору11.
Просоветски настроенная журналист Анна Луиза Стронг утверждала, что никто не был казнен в СССР по политическим мотивам. По ее мнению, доказанным было, что «враги пересекли советскую границу с револьверами и ручными гранатами, чтобы совершать убийства и другие акты насилия против коммунистов и советских работников»12.
Примечательна в этом отношении запись беседы временного поверенного в делах СССР в США А.Ф. Неймана с редактором официозной газеты «Washington Post» Ф. Мор-ли. Для последнего оказалось новым, «что расстрелянные были людьми, перешедшими нелегально границу». Морли заявил, что если бы он имел эту информацию ранее, то «благоприятно комментировал <...> (события. - К.Т.) со своей стороны»13.
Поступавшие сообщения о массовых арестах и казнях после убийства Кирова застали врасплох некоторых левых и либералов. Например, корреспондент журнала «The Nation» Л. Фишер за полгода до начала массовых репрессий уверял читател
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.