ФИЛОСОФИЯ, КУЛЬТУРА, ОБЩЕСТВО
Вопросы философии. 2015. № 7. С. 17-27
Политическое как эстетическое* М.А. Кукарцева, И.А. Дмитриева
В статье рассматривается содержание понятия политического, критерии его выделения из сферы политики, ключевые версии политического. Специальное внимание уделено анализу сущности и вариантов политического как эстетического.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: политика, политическое, эстетическое.
КУКАРЦЕВА Марина Алексеевна - доктор философских наук, профессор кафедры политологии и политической философии Дипломатической академии МИД России (Москва).
mkukartseva@gmail.com
ДМИТРИЕВА Ирина Анатольевна - кандидат философских наук, профессор кафедры политологии и политической философии Дипломатической академии МИД России (Москва).
anonsens@mail.ru
Цитирование: Кукарцева М.А., Дмитриева И.А. Политическое как эстетическое // Вопросы философии. 2015. № 7. С. 17-27
Voprosyfilosofii. 2015. Vol. 7. P. 17-27
Political as aesthetical
Marina A. Kukartseva, Irina A. Dmitrieva
The article deals with the notion of political content, the criteria for its selection from policy areas, key political version. Special attention is paid to the analysis of the nature and the variants of political as aesthetic choices.
KEY WORDS: politics, political, aesthetic.
KUKARTSEVA Marina A. - Dr.Sc. (Philosophy), professor at Diplomatic Academy of Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation.
mkukartseva@gmail.com
DMITRIEVA Irina A. - candidate of philosophical sciences, professor at Diplomatic Academy of Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation.
anonsens@mail.ru
Citation: Dnitrieva Marina A., Kukartseva Irina A. Political as aesthetical. Voprosy Filosofii. 2015. Vol. 7. P. 17-27
* Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект "Философия политического и реальная политика" (№ 15-03-00870). The article is written with the supporf from RFH, project "Philosophy of Political and the Politic" (№ 15-03-00870).
© Кукарцева М.А., Дмитриева И.А., 2015 г.
Политическое как эстетическое
М.А. КУКАРЦЕВА, И.А. ДМИТРИЕВА
Сегодня политикой не "болеет" только абсолютно индифферентный к миру человек. Политика становится нашим alter ego, навязчивой идеей, к которой мы возвращаемся в разных ракурсах и с разных точек зрения. Тезис об универсальности политики, где "она -все и все - это политика", в котором утверждается "...абсолютный приоритет политики как фактора, определяющего значения всех мыслимых ситуаций и отменяющий любую неполитическую рефлексию...", кажется не просто верным, а почти бесспорным [Пятигорский, Алексеев 2008, 10-11].
Одновременно с этим встает вопрос о бытии политики, о том пространстве, где она разворачивается, об особой автономной сфере общества с собственными законами и механизмами функционирования, т.е. вопрос о "политическом".
Но если политика - это все, то политическое есть нечто особенное, что собственно и придает политике ее смысл. Чтобы это заметить, надо уловить различие между "политикой" и "политическим".
Первые отсылки к феномену "политического" можно найти в книге Георга Еллинека [Jellinek 1900]. Чуть позже Бенедетто Кроче попытался теоретически представить автономию политического в современном мире [Croce 1925, 60]. О возможном существовании политического рассуждал и Макс Вебер в работе "Политика как призвание и профессия", где он интерпретировал политику как "призвание" и отделил ее от науки. Но Вебер так и не завершил оформление идеи, не придал политике концептуального статуса, не обозначил ее место, не определил смысл "политического". Это сделал в 1932 г. его ученик Карл Шмитт в книге "Понятие политического", а до Шмитта "политическое" так и не появилось в словаре политологических понятий. Одна из дискуссий по поводу смысла данного понятия была описана в работе Х. Майера [Майер 2012]. Политическое, полагает Шмитт, требует идентификации того сущностного ядра, которое более или менее четко отделяет политическую жизнь от других социальных областей. С его точки зрения, было бы ошибкой понимать политическое в контексте морали, религии, справедливости, управления, экономики, права или чего-либо другого. Политическое существует в соответствии с его собственной внутренней логикой и является, согласно Шмитту, экзистенциальным антагонизмом между другом и врагом. Однако оставался нерешенным главный вопрос об основаниях выявления политического и его отличия от собственно политики.
Для выявления "политического" Ш. Муфф, например, предложила использовать инструментарий метафизики Мартина Хайдеггера, его различение онтического и онтологического. Политика представляется как онтическое, сущее во всем многообразии проявления социальных практик и дискурсов политики в диапазоне от повседневного функционирования политических институтов до многообразия конкурентных проявлений власти, а политическое - как онтологическое, как условие возможности сущего, т.е. политики: государства, власти, нации и пр. [Муфф 2008, 98].
Другой способ различения политики и политического был предложен Агнеш Хеллер [Heller 1991]. Он заключался в понимании политического как особого места (домена, ло-куса политической активности, внешней рамки), где разворачивается политическая деятельность. Этим местом может стать кабинет, например Овальный, кухня в домах эпохи СССР, парламент и пр. Заметим, что представление политического как места во многом напоминает "онтологическое" у Хайдеггера.
Американский историк Мартин Джей, воспользовавшись подходом Ш. Муфф, выявил шесть возможных версий политического: политическое как война (антагонизм), как дипломатия (агонизм), как приватное соглашение, пакты или контракты, заключенные на основе доверия и взаимной выгоды (контракционизм), как патриархальная семья или ко-
рабль, нуждающийся в капитане (платонизм), как религиозное приношение себя в жертву во имя всеобщего блага (республиканизм) и, наконец, как эстетическое. Две первых версии он отнес к внешней политике, а остальные - к внутренней [Джей 2015]. Нам интересна последняя версия - политическое как эстетическое. "Презентация политики как формы эстетики включает в себя вольное или невольное использование символов и ритуалов в политических процессах, что вуалирует их роль в распределении ценностей и усиливает возможность должностных лиц влиять на политику и доминировать в ней" [Edelman 1995, 91].
В свое время эпоха раннего модерна задала два способа конструирования смыслов -научный и эстетический. Научный способ предполагает создание объективного, сущностного, непротиворечивого конструкта, интерпретируемого рациональным образом. Эстетический способ означает создание образа объекта, что предусматривает внешний, объективирующий, внеположный взгляд на этот объект. В основе такого взгляда лежит чувственность сиюминутного восприятия, которой придается определенный смысл. Можно ли совместить указанные способы конструирования смыслов? И можно ли использовать эстетику в разных областях научного знания в качестве объяснительного, интерпретационного или репрезентационного инструментария? Этот вопрос не раз вставал в эпистемологии. Об этом говорил, например, Артур Данто в статье "Будущее эстетики" [Danto 1993]. Он утверждал, что с течением времени эстетика отделяется от искусства и становится частью научного познания. Ведь иллюстрации в науке демонстрируют не только то, как выглядит вещь, но и то, как мы ее чувствуем. По нашему мнению, можно выделить три варианта эстетизации когнитивной деятельности:
- применение в различных областях практики общих методов и инструментов, постулируемых различными типами эстетики: эстетизация когнитивной деятельности вообще;
- применение концептов специальных разделов эстетики, моделей анализа и дескрипций объектов для формирования новых установок в науке вообще, а также применение концептуального аппарата эстетики как инструмента познания в науках, включая те, объект которых до недавнего времени вообще не был предметом эстетического рассмотрения: эстетизация профессиональной когнитивной деятельности;
- особые случаи понимания эстетики как домена философии, интересующейся искусством как такой сферой, которая, по мнению ряда философов культуры, стала зародышем постмодернистского мышления [Кукарцева 2008, 93-108].
Исходя из этого рассмотрим, возможна ли (и, если возможна, то каким образом) эстетизация такой специфической профессиональной деятельности как политика и вместе с тем (или отдельно) эстетизация всей сферы политического.
Начнем с толкований категории эстетического. Долгое время все они сводились в конечном счете к пониманию эстетического через прекрасное, совершенное, гармоническое. Но Николай Гартман обратил внимание на особенности эстетического знания - ведь эстетика работает с предметами, наделяемыми художественным смыслом [Гартман 2004, 121-122]. Это свойство выделяет эстетику из палитры философских знаний и ставит ее особняком по отношению к ним. Художественные смыслы рождаются дважды: сначала художником в акте творения, а затем зрителем - в акте восприятия этого творения. И, чтобы акт эстетического восприятия состоялся, видение художника и видения зрителя должны совпасть. Поэтому эстетический взгляд с необходимостью двойствен - это взгляд творящий и созерцающий одновременно. Однако если законы рациональные, в частности логические, в рамках определенной (европейской) культурной парадигмы можно назвать универсальными, то законы прекрасного всегда индивидуальны. Суть прекрасного, помимо прочего, заключена в его неповторимости, в особой закономерности единичного предмета. Этот предмет сначала надо ощутить и только потом строить его теоретический концепт, ведь рациональная реконструкция всегда оказывается вторым шагом в осмыслении мира, и этот порядок неустраним. Соответственно, эстетическое знание есть особого рода рефлексия нашей чувственности. В нем можно дать определение прекрасного, но обладание этим знанием не научит нас на практике отличать прекрасное от иного. Эстетическое
знание возможно только после свершившегося акта наслаждения прекрасным. Поэтому эстетика есть особый способ теоре
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.