Политика советских властей в отношении китайской диаспоры на Дальнем Востоке СССР
в 1920-1930-е гг.
© 2014 А. Маленкова
В статье предложена периодизация истории китайской диаспоры на Дальнем Востоке СССР в 1922 по 1938 гг. На основе событий внутренней и внешней политики Советского Союза, отношений советских властей и китайских мигрантов, а также изменений внутри диаспоры были выделены три периода. Подобный подход помогает глубже проанализировать определенные успехи политики в отношении мигрантов и понять причины депортации китайской диаспоры на Дальнем Востоке СССР.
Ключевые слова: китайские мигранты, Дальний Восток, периодизация, НЭП, депортация.
Изучение истории любой диаспоры требует учета как истории страны проживания, так и того региона этой страны, где она непосредственно расселена. Это относится и к китайской диаспоре на Дальнем Востоке России и СССР, обладавшем весьма сильной региональной спецификой.
Цель данной статьи — предложить один из возможных вариантов периодизации истории китайской диаспоры на Дальнем Востоке СССР с 1922 по 1938 гг., то есть со времени включения этих территорий в состав Советского Союза и до депортации большей части оставшегося там китайского населения в Синьцзян, советскую Среднюю Азию и Казахстан в 1938 г, основываясь как на изменениях в политике властей по отношению к диаспоре, так и на социальных изменениях внутри ее самой.
Основными источниками для изучения данного вопроса служат официальные документы (данные переписей, статистические справочники, постановления Политбюро ЦК ВКП(б) и региональная периодическая печать тех лет на русском и китайском язы-ках)1. Весьма важными для данного исследования также являются воспоминания современников (как китайцев, так и русских), работавших на Дальнем Востоке или побывавших там (Д. Мечник, Е. Кишкина, Се Хуайдань, Ши Чжэ, Р. Вяткин, В. Бережков).
Первые работы по изучению китайцев на Дальнем Востоке СССР были начаты еще в 1920-е гг. китаистами А.Г. Шпринциным и Т.Ф. Скворцовым-Токариным, однако, они затрагивали в основном вопросы латинизации китайского языка и топонимики2. Комплексное же изучение китайской диаспоры на Дальнем Востоке СССР в 1920-30-е гг. стало возможно только в последние десятилетия. Наибольший вклад в исследование жизни китайцев на Дальнем Востоке в советский период внесли труды О.В. Залесской,
Маленкова Анастасия Андреевна, старший преподаватель кафедры истории Китая Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова. Тел. 8 (903) 578-44-96; e-mail: a.malenkova@gmail.com.
Н.Г. Кулинич, Е.Н. Чернолуцкой и других авторов3, однако целый ряд вопросов все еще остается нерешенным, включая вопрос о периодизации истории китайцев Дальнего Востока.
Как известно, большая часть Дальнего Востока формально вернулась под контроль общероссийского центра, когда 15 ноября 1922 г. территория Дальневосточной республики вошла в состав РСФСР в качестве Дальневосточной области, а затем вместе с Россией стала частью Советского Союза. Дальневосточный регион обладал своей весьма существенной спецификой, которая влияла как на политику властей, так и условия жизни местного населения. Главной его проблемой было несоответствие между огромной территорией, значительными ресурсами и огромным стратегическим значением, с одной стороны, и небольшим населением и ограниченными возможностями государства, с другой. Когда в 1926 г. был образован Дальневосточный край (ДВК), его территория составила 2,6 млн. км кв., однако, численность населения согласно переписи равнялась лишь 1,9 млн. чел. Эти обстоятельства создавали постоянную потребность в притоке рабочей силы при освоении местных ресурсов, которая удовлетворялась, в том числе, и за счет притока иммигрантов из соседних стран. Согласно официальным статистическим данным, значительную часть иностранных жителей ДВК составляли китайцы — более 72 тыс. чел из 154 тыс. местных иностранцев4. Однако, действительная численность китайской диаспоры в Дальневосточном крае была значительно больше, чем цифры зафиксированные статистикой. Согласно секретной справке «Китайцы в Дальневосточном крае» (1930 г.): «Данные переписи 1926 г. ни в какой мере не дают представления о действительном количестве китайского населения в Крае, так как в силу текучести его нет возможности зарегистрировать всех китайских граждан, проживающих на территории Дальне-Восточного Края»5. Значительное присутствие китайского населения ощущалось всеми побывавшими на Дальнем Востоке в это время. Корреспондент «Немецкой центральной газеты» ("Deutsche Zentral Zeitung"), издававшейся в Москве, в 1927 г. так описывал город Владивосток: «Когда входишь в зал ожидания вокзала Владивостока, сразу наконец ощущаешь, что находишься на Востоке. Даже можно подумать, что находишься в Китае — так много китайцев! Да, Владивосток очень похож на китайский город...»6 И даже статья о Владивостоке в первом издании «Большой советской энциклопедии» отражает явное китайское влияние в городе: «Наличие иностранных судов, — главным образом, японских, — значительное количество живущих в городе японцев, китайцев и корейцев, китайские носильщики (кули), китайские лавочники, харчевки и театрики, оригинальные китайские парусные суда, — все это придает Владивостоку тихоокеанский колорит»7.
Регион, отдаленный от столицы на тысячи километров, обладал определенными особенностями, которые были связаны с его географическими характеристиками и этническим составом населения. Следует также учитывать, что экономические меры, принимавшиеся советским партийным руководством, «доходили» до дальневосточных окраин немного позже, чем начиналась их реализация в центральной России.
Еще одним отличием региона от остальной части СССР было его международное положение. Географически он был частью Восточной Азии, но политически постепенно оказывался изолированным от нее. Кроме того, в 1920-30-е гг. на ситуацию на Дальнем Востоке влияли и изменения внешнеполитической ситуации: присутствие милитаристских группировок и бандитских формирований на северо-востоке Китая, наличие белой эмиграции в Харбине, события на КВЖД в 1929 г., вторжение японцев в Манчжурию в 1931 г. Естественно, что внешние факторы повлияли и на политику, проводимую там советскими властями, хотя местная специфика не всегда принималась во внимание.
Рассматриваемый период в истории России был временем коренных изменений во внутренней политике государства и создания экономики, общества и культуры, кото-
рые должны были базироваться на новых нормах. Все общественные и политические перемены, происходившие в Советском Союзе в то время, в большей или меньшей степени отразились и на жизни китайского населения на Дальнем Востоке страны, однако этот процесс, как уже говорилось, имел свою специфику и свою периодизацию.
Анализ трансформации китайской диаспоры на Дальнем Востоке России и изменений в воздействовавших на нее экономических и социально-политических процессах, позволяет выделить в этом этапе ее истории три основных периода. (Рубежи этих периодов определены, исходя из того, когда соответствующие тенденции общественно-политического развития стали преобладающими, а не исходя из времени появления этих тенденций).
Первый период длился с 1922 по 1929 гг. Для Советского Союза это время реализации НЭПа (с марта 1921 г.), когда существовал рынок и различные формы собственности, в форме концессий в советскую экономику активно привлекался иностранный капитал, была проведена денежная реформа, после которой рубль на время стал конвертируемой валютой. На Дальнем Востоке СССР в этот период государственную политику во многом определяли задачи экономического развития. Власти, стремясь наращивать там экономический и военный потенциал и не имея пока достаточных сил и средств для контроля над местным населением, часто шли тогда на весьма существенные даже для этого периода компромиссы, когда политические принципы приносились в жертву экономической целесообразности. Сказывалась на общей обстановке и предшествующая история региона.
Как отмечает Е.Н. Чернолуцкая, особенностью НЭПа на Дальнем Востоке было то, что «здесь в период гражданской войны не был разрушен рынок. Дальневосточный частник более легко адаптировался к реалиям советской жизни, так как счастливо избежал трагических событий периода "военного коммунизма" и сплошной экспроприации, имевших место в центральных губерниях России в годы революции и гражданской вой-ны»8. Таким образом, китайские купцы и мелкие торговцы также некоторое время могли беспрепятственно продолжать свою деятельность, лишь расширяя свое присутствие в регионе. Согласно сохранившимся статистическим данным за 1926-1927 гг. в составе частной торговой сети края имелось «свыше 50% торговых заведений, принадлежащих китайским гражданам, и охватывающих, примерно, такой же процент торгового оборота»9.
Проживавший в это время на Дальнем Востоке театральный режиссер Донат Мечик10 так описал эпоху в своих воспоминаниях: «Атмосфера Владивостока легко открывала двери НЭПу. По-прежнему работали: датский телеграф, бельгийский трамвай, греческие кафе "Куруппи" и магазин восточных сладостей Калояни, чешские конфетная фабрика "Пригода" и иллюзион "Глобус", немецкий универсальный магазин Кунста и Альберса, фотография японца Хосито, два китайских театра, популярный магазин Сан-Хо-шина, бесконечное количество прачечных, парикмахерских и лавчонок китайских предпринимателей»11.
После окончания гражданской войны на Дальнем Востоке, в регионе происходит постепенное восстановление хозяйственной жизни и увеличение доли государства в экономике: «В 1923-1924 гг. были национализированы ряд заводов, пищевые предприятия, домовладения, восстановлены угольные шахты Сучана, пущены в эксплуатацию законсервированные в войну цехи крупнейшего на Дальнем Востоке судоремонтного предприятия — Дальзавода, расширялась сфера действия Владивостокского торгового порта». При этом, «присоединив Приморье к Советской России политически, в экономическом плане Москва поначалу предоставила регион самому себе в связи с катастрофической нехваткой государственных
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.