ПОЛНОМОЧИЯ КОНСТИТУЦИОННЫХ СУДОВ ЕВРОПЕЙСКИХ СТРАН ПО РАССМОТРЕНИЮ СПОРОВ О КОМПЕТЕНЦИИ МЕЖДУ ОРГАНАМИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
Г.Х. Нуриев, кандидат юридических наук, доцент
Статья посвящена анализу законодательного регулирования и практики осуществления полномочий конституционных судов стран Западной Европы (на примере Германии, Франции, Испании и Италии) по разрешению споров о компетенции между органами государственной власти. Выявляются особенности данного вида конституционного судопроизводства.
Ключевые слова: спор о компетенции, органы государственной власти, конституционный контроль, истец, ответчик, стороны дела, состязательность.
Пожалуй, не будем преувеличением сказать, что принцип разделения властей уже в течение весьма продолжительно исторического периода является одним из основополагающих принципов организации и функционирования государственных систем практических всех развитых демократических стран. И хотя некоторые постулаты теории разделения властей, по-видимому, несколько устарели, нуждаются, как справедливо считает профессор А.Д. Керимов, в переосмыслении, совершенствовании, дальнейшем творческом развитии [1, с. 117], факт остается фактом: названная теория и соответствующая ей практика прочно утвердились в политико-правовой реальности современного мира.
В связи с этим полномочия конституционных судов по рассмотрению споров о компетенции между органами государственной власти представляются чрезвычайно важными. Ведь названные полномочия затрагивают отношения как между центральными органами го-
сударственной власти, гарантируя тем самым горизонтальное разделение властей, так и между органами государственной власти и органами территориальных единиц государства (субъектов федерации, автономных областей и т. п.), обеспечивая вертикальное разделение властей. Более того, некоторые из конституционных судов наделены полномочиями по рассмотрению споров о компетенции между органами власти территориальных образований государства (например, в Испании. См. ч. IV Органического закона о Конституционном трибунале Испании, озаглавленную «Конституционные конфликты». Глава вторая этой части Органического закона (ст. 60-72) посвящена компетенции трибунала по разрешению споров как между органами государства и органами автономных областей, так и между самими органами этих областей). Однако, на наш взгляд, они все же носят второстепенный характер.
Кроме того нельзя не отметить, что полномочия конституционных судов по
рассмотрению споров о компетенции, наряду с их первостепенной функцией, т. е. функцией конституционного контроля, служат, если можно так выразиться, умиротворению политической жизни в том смысле, что способствуют перенесению проблемы из области чисто политической, где зачастую кипят страсти и посему все достаточно зыбко, переменчиво и непредсказуемо в область сугубо юридическую, где, как правило, царствует разумная рациональность и, вследствие этого, все протекает гораздо более размеренно, спокойно и в строго определенных рамках.
Как это ни покажется странным, оба вида основных полномочий в сфере разрешения споров о компетенции (между центральными органами государственной власти и между центральными органами государственной власти и органами территориальных единиц государства) присущи конституционным судам европейских государств как с федеративной, так и с унитарной формой политико-территориального устройства.
Закон о Федеральном Конституционном суде ФРГ выделяет порядок разрешения споров между органами федеральной власти в отдельное производство (п. 5 § 13) и уточняет некоторые процессуальные особенности этого производства (§ 63-67). Подобным образом регламентируется производство по «конфликтам между конституционными органами государства» и в Органическом законе о Конституционном трибунале Испании (ст. 73-75).
Весьма оригинален подход учредительной власти и органического законодателя Франции к полномочиям
Конституционного совета в отношении разрешения споров о компетенции: его полномочия в данной сфере ограничиваются лишь возможностью рассмотрения вопроса об оспаривании исполнительной властью неправомочного вторжения в область своей компетенции законодательной власти. В соответствии с гл. III и VI Ордонанса от 7 ноября 1958 г. № 58-1067 правом оспаривания компетенции законодателя обладает лишь премьер-министр. При этом исключается возможность участия ответчика в данном производстве. Тем не менее речь идет именно о разрешении споров о компетенции между двумя органами власти, так как Конституционный совет призван определить, вторгся ли законодатель в сферу исполнительной власти. Подтверждением этому служит и формулировка ст. 41 Конституции Франции, в которой используется термин «разногласие» по поводу оспаривания компетенции законодателя.
Если наделение конституционных судов полномочием по разрешению споров между органами государственной власти вполне закономерно, так как речь идет о спорах, касающихся конституционных (закрепленных конституцией) прав и обязанностей органов государственной власти, то наличие полномочий конституционных судов по разрешению споров о компетенции между органами государственной власти и органами территориальных единиц в государствах с унитарной формой политико-территориального устройства вызывает некоторое недоумение. Наделение конституционных судов полномочием по разрешению
споров о компетенции между органами федеральной власти и органами субъектов федерации предусмотрено в подавляющем большинстве государств с федеральной формой политико-территориального устройства, где компетенция федеральной власти и субъектов федерации закреплена конституцией.
Именно в соответствии с концепцией конституционного закрепления компетенции федеральной власти и компетенции субъектов федерации немецкая учредительная власть (абз. 3 п. 1 ст. 93 Основного закона ФРГ) и законодатель (п. 7 § 13 Закона о Федеральном Конституционном суде ФРГ) определили компетенцию Конституционного суда по разрешению споров между органами двух уровней власти. Органический закон о Конституционном трибунале Испании еще более четок в этом отношении. Он устанавливает, что «Конституционный трибунал компетентен по отношению к конфликтам, касающимся компетенций, установленных Конституцией, статутами об автономии, органическими и другими законами, закрепляющими взаимные компетенции государства и автономных областей» (ст. 59). Аналогичным образом решен этот вопрос и в итальянском правопорядке, где компетенции государства, автономных и специальных областей определены самой Конституцией (ст. 117 и др.), что логически приводит к необходимости наделения Конституционного суда полномочиями по рассмотрению споров о компетенции между субъектами двух уровней власти (абз. 2 ст. 134 Конституции Италии).
Во Франции, по сути, нет четкого разграничения компетенции государства и
территориальных единиц республики, что влечет за собой отсутствие необходимости «нагружать» орган конституционной юстиции соответствующей компетенцией. Тем не менее существование особых, в частности «заморских территорий», привносит во французский правопорядок некоторую оригинальность, а также делает необходимым закрепление в Конституции соответствующей компетенции отдельных территорий и даже наделение Конституционного совета соответствующей компетенцией по разрешению споров в этой сфере между государством и территориальными единицами. Так, Органическим законом от 7 декабря 2004 г. № 2004-192 «О статусе автономии Французской Полинезии» (URL: http://www.conseil-constitutionnel. fr (дата обращения: 01.11.2011)) введена процедура, позволяющая Конституционному совету по ходатайству соответствующего круга лиц санкционировать акт национального законодателя (закон) в связи с его несоответствием конституционному распределению компетенции между государством и Французской Полинезией.
Конституционные производства по рассмотрению споров о компетенции органов власти предполагают наличие не только истца в классическом смысле этого слова, но и ответчика. Однако, как и в рамках конституционных производств, в которых реализуется абстрактный конституционный контроль, сторонами процесса здесь могут быть только органы государственной власти и(или) органы власти субъекта федерации (региональной власти).
В отличие от других конституционных производств, где сторонами про-
цесса могут выступать лица, направившие обращение в Конституционный суд в рамках производства по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод, производство в рамках дел по спорам о компетенции позволяет участвовать в конституционном судебном процессе лишь органам власти.
В остальном обозначение субъектов права на обращение и субъектов права на защиту (там, где оно закреплено в позитивном праве) реализуется примерно таким же образом, как и в рамках производств по рассмотрению дел о соответствии конституции законов и других нормативных актов (абстрактный контроль). Однако следует отметить, что, например, в немецком производстве по спорам о компетенции заявители не перечислены «поименно», как в рамках производств по рассмотрению дел о соответствии конституции законов, а указаны как «высшие федеральные органы и другие участники, наделенные Основным законом или регламентом высшего федерального органа власти правами» (п. 5 § 13 Закона о Федеральном конституционном суде ФРГ).
Таким образом, отношение между правомочием на обращение в конституционный суд в рамках данного конституционного производства непосредственно связано с компетенцией, принадлежащей тому или иному органу, что свидетельствует, о субъективном характере распределения права на обращение в конституционный суд, так как таким правом здесь наделены лица (органы), выступающие в защиту своих прав (компетенции).
Что касается сторон процесса, то здесь также можно отметить особен-
ность данных конституционных производств, которая является общей для всех европейских конституционных судопроизводств и имеет, по нашему мнению, даже большую значимость, чем предыдущая, так как она раскрывает природу данного вида конституционного производства. Действител
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.