Информационное право
ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ ИНФОРМАЦИОННОГО СУВЕРЕНИТЕТА
ПЕНКИНА Валентина Александровна,
аспирантка Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС). E-mail: vapenkina@mail.ru
Краткая аннотация: на основе анализа текущей геополитической ситуации, международного и российского законодательства, а также политических установок российского руководства, сформулировано актуальное понимание понятий «суверенитет» как полная политическая независимость государства, способного свободно, в соответствии со своими национальными интересами и законодательством, действуя в рамках международного права, вести внутреннюю, внешнюю и информационную политику, а также понимания «информационного суверенитета» как поддержания эффективного государственно-правового механизма защиты.
Based on the analysis of the current geopolitical situation, the international and Russian legislation, as well as political units of the Russian leadership formulated the actual understanding of the concepts of «sover-eignty» as a complete political independence of the state, is able, in accordance with its national interests and the law, acting in the framework of international law, conduct internal and external information policy, as well as understanding «information sovereignty» as sustain effective state and legal protection mechanism.
Ключевые слова: суверенитет; информационное пространство; информационная безопасность.
Sovereignty; information space; information security.
Дефиниция «информационный суверенитет», относительно недавно вошедшая в российский научный оборот, основана на ключевых понятиях «суверенитет», «информационное пространство», а также «информационная безопасность» государства. Рассмотрев их по отдельности в рамках современной политико-правовой парадигмы, предпримем попытку адекватного определения понятия «информационный суверенитет», понимание которого в современной политической и правовой литературе весьма противоречиво. Если в 2011 г. российские исследователи рассматривали только «практические и теоретические предпосылки для введения в научный оборот исследуемого понятия1, то сегодня оно уже прочно устоялось, но понимается, однако весьма разнообразно.
В соответствии с конституционными положениями (ч. 1 ст. 3 Конституции РФ) народ Российской Федерации является носителем суверенитета, который (ч. 1 ст. 4) распространяет-
Россошанский А.В. Информационная составляющая политического суверенитета // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Социология. Политология. 2011. Т. 11. № 4. С. 88.
ся на всю территорию России. Защита суверенитета (ч. 2 ст. 80 и ч. 1 ст. 82 Конституции РФ) возложена на Президента РФ, который в крайне сложной современной геополитической ситуации, формулируя позицию российского государства, неоднократно подчеркивал, что суверенитет и территориальная целостность являются фундаментальными ценностями, обеспечивающими независимость и единство государства, надёжную защиту территории, конституционного строя, своевременной нейтрализации внутренних и внешних угроз. Одним из ключевых здесь является вопрос о внеблоковом статусе России, которая не входит ни в какие альянсы, в чем Президент РФ обосновано видит залог нашего суверенитета, так как любая страна, входя в альянсы, сразу же отдает часть своего суверенитета, что далеко не всегда отражает национальные интересы. В то же время, сегодня «на фоне политики ультиматумов и санкций» понятие государственного суверенитета размывается. Неугодные режимы, независимые страны или просто те, кто стоит на пути чьих-то геополитических или экономических интересов, дестаби-
лизируются посредством цветных революций, являющихся по сути финансируемыми извне государственными переворотами1.
В условиях глобализации традиционные геополитические концепции суверенитета уже не в полной мере адекватны, так как исходят в основном из понимания пространственного предела действия государственного суверенитета2. Долгое время суверенитет в понятии его «взаимного уважения» узко (как теперь это оказалось) понимался как уважение территориальной целостности государств и нерушимости государственных границ3. Опыт мировых войн диктовал направленность дипломатических и в целом международных усилий на то, чтобы народы жили «в условиях подлинного и прочного мира, будучи ограждены от любой угрозы или покушения на их безопасность»4. Таким образом, суверенитет весь послевоенный период рассматривался как мирное, независимое развитие.
Хельсинкские договоренности (гл. I «Суверенное равенство, уважение прав, присущих суверенитету»5 Заключительного Акта) предусматривали уважение суверенного равенства, а равно и все права, присущие их суверенитету и охватываемые им права каждого государства:
- на юридическое равенство;
- на территориальную целостность;
- на свободу и политическую независимость;
- на свободу выбора и развития своих политических, социальных, экономических и культурных систем;
- на установление своих законов и административных правил.
При этом главным критерием уважения суверенитета в Хельсинкских договоренностях
1 Путин В.В. Выступление на Совете Безопасности 22 июля 2014 г. // Президент России. Официальный сайт http://www.kremlin.ru/news/46305
2 Пространственные пределы действия государственного суверенитета Российской Федерации установлены в ст. 1 Закона РФ от 1 апреля 1993 г. № 4730-1 (в ред. от 22 декабря 2014 г.) «О Государственной границе Российской Федерации» // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 17. Ст. 594; Росс. газ. 2014. 24 декабря. № 293.
3 Международно-правовой принцип взаимного уважения суверенитета, территориальной целостности государств и нерушимости государственных границ подразумевает признание существующих границ, отказ от территориальных претензий и посягательств на территорию и границы сопредельных государств.
4 Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Заключительный акт. Хельсинки, 1975. С. 2.
5 Там же. С. 3-4.
считалось изменение границ исключительно в соответствии с международным правом, мирным путем и по договоренности.
Заключительный акт как элемент суверенитета констатировал право стран принадлежать (не принадлежать) к международным организациям, быть (не быть) участником двусторонних (многосторонних) договоров, союзных договоров, а также право на нейтралитет. В то же время, Заключительный акт не упоминал о возможности передачи части или всего суверенитета (как это сегодня происходит) международным структурам и приобретения ими наднационального суверенитета, независимого от воли народов и неподконтрольного им.
Глобализация (до периода цветных революций и их высшей точки - украинского кризиса) сформировала две тенденции развития суверенитета:
1) деформация традиционного понятия «суверенитет» в связи с объективным (глобализационным) сокращением собственно суверенных полномочий государств;
2) значительная часть развитых государств (Европы) осознанно и добровольно стремится к ограничению суверенитета6.
Третья тенденция - насильственного, внешнего ограничения суверенитета наметилась с бомбардировок Югославии и до украинского кризиса.
Таким образом, современное понимание глобального «размытого» суверенитета представляется как «альтернатива угасающей территориальной государственности»7.
В современных условиях суверенитет следует понимать как полную политическую независимость государства, способного свободно, в соответствии со своими национальными интересами и законодательством, действуя в рамках международного права, вести внутреннюю, внешнюю и информационную политику.
Полагаем, что суверенным может считаться неблоковое государство, не входящее в надгосударственные образования с делегированием политических полномочий и обязатель-
6 Гринин Л.Е. Глобализация и национальный суверенитет. История и современность. 2005. № 1. С. 9.
Грачев Н.И. Государственное устройство и суверенитет в современном мире: вопросы теории и практики: Дисс. ... на соиск. докт. юрид. наук. Волгоград, 2009. С. 4.
ностью выполнения общих решений. В таком случае целесообразно вести речь об ограниченном суверенитете.
Словосочетание «информационный суверенитет государства» применяется относительно недавно и в специализированной литературе практически не встречается, а его содержание нередко упрощенно понимается как понятие, «характеризующее возрастание роли информации в организации современных политических процессов»1. Вместе с тем, вопросы информационного суверенитета рассматриваются в ряде работ российских ученых И.С. Аш-манова, В.А. Голубева, В.П. Сабадаша, зарубежных авторов Сан-Ки Чая, Ф. Боббитта, Ж. Бейнина и др.
На большой пресс-конференции 18 декабря 2014 г. на вопрос А. Верницкого (Первый канал) о том, не является ли экономическая ситуация расплатой за Крым, В.В. Путин отметил, что «дело не в Крыме, а в защите самостоятельности, суверенитета и права на существо-вание»2. Таким образом, если попытки подрыва суверенитета РФ ранее осуществлялись путем прямой поддержки сепаратизма (на Северном Кавказе), то сегодня эта деятельность диверсифицирована и во многом связана с информационно-коммуникативным проникновением, попыткой дестабилизировать и подчинить информационное пространство, вывести его из под суверенитета российского государства.
В связи с этим уже недостаточно, констатируя фундаментальный характер принципа суверенной государственности, предполагать верховенство государственной власти только на своей территории, а также независимость во внутренней и внешней политике3. В современных условиях, следует вести речь о суверенитете не только на своей территории, но и в своем информационном пространстве, т.е. об информационном суверенитете. Сложность анализа данного понятия состоит уже в том, что
1 Россошанский А.В. Информационная составляющая политического суверенитета // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Социология. Политология. 2011. Т. 11. № 4. С. 90.
2 Большая пресс-конференция Владимира Путина 18 декабря 2014 г. Президент России. Официальный сайт http://w
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.