Конституционное и муниципальное право
ПРАВО ПУБЛИЧНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В КОНТЕКСТЕ ТЕОРИИ СУБЪЕКТИВНЫХ ПУБЛИЧНЫХ ПРАВ
БОРОДАЧ Михаил Васильевич,
кандидат юридических наук, доцент,
профессор кафедры конституционного и муниципального права Института государства и права Тюменского государственного университета. E-mail: supanova@yandex.ru
Краткая аннотация: в статье анализируется проблема применимости для раскрытия сущности права публичной собственности общей модели субъективного права, принятой в отечественной юриспруденции. На основе сопоставления различных точек зрения, высказанных в отечественной юридической науке по вопросу о субъективных права, и объективных признаков права публичной собственности автор делает вывод, что право публичной собственности следует рассматривать в качестве субъективного публичного права, относимого к категории прав властвования.
The research contains the results of analysis on whether the general model of subjective right admitted in Russian modern jurisprudence is suitable or not to unzip the substance of the public property right. On the basis of comparison of different views expressed in Russian legal doctrine upon the issue of subjective rights and due to the actual traits of the public property, author makes the conclusion that the public property right should be taken as a type of public subjective rights referable to the sphere of imperium.
Ключевые слова: публичная собственность; субъективное право; права властвования; права свободы; публичная власть.
Public property; subjective right; imperium; rights of liberty; public authority.
Вопрос об определенном индивидуализированном (персонифицированном) в юридическом быту праве - это всегда вопрос о том, в чем оно заключается и насколько оно конкретизировано с точки зрения его деятельностных характеристик, каковы его пределы и установленные законом либо в соответствии с ним ограничения. К этому необходимо также добавить и характеристики юридической личности того участника правового общения, которому данное право приписывается либо предоставляется законом.
Нет особой необходимости в рамках на-стоящейработы проводить подробный разбор общетеоретических представлений о субъективном праве: категория эта, относимая к числу основных правовых понятий, довольно обстоятельно исследована в отечественной юридической науке и в настоящее время традиционно понимается как юридически обеспеченная субъекту возможность того или иного поведения для удовлетворения социально признаваемых за ним интересов1. Аналогичным образом согласно
1 Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. М.: РОССПЭН, 2010. С. 213; Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. Т. 2. М.: Юрид. лит-ра, 1981. С. 114, 125-126; Зеленцов А.Б. Субъективное публичное право. М.: РУДН, 2012. С. 25 и др.
укоренившейся в отечественной юриспруденции традиции субъективное право обычно не мыслится вне связанной с ним юридической обязанности, возложенной на соответствующую (обязанную) сторону в правоотношении .
Однако, если принять во внимание то обстоятельство, что субъективное право является центральным элементом правоотношения (что дает основание некоторым ученым ставить знак тождества между субъективным правом и самим правоотношением), а как таковая конструкция правоотношения, согласно справедливому замечанию Г.Ф. Шершеневича, всецело разрабатыва-
3
лась цивилистами , то невозможность применения к публичной собственности или к отдельным ее разновидностям цивилистической модели субъективного права, ставшей общепринятой в целом в российской юриспруденции, может изначально предполагаться. Получается, что если модель субъективного права, являющаяся цивилистиче-ской по своему генетическому происхождению, не настолько безупречна, чтобы стать универсальной и применяться без серьезных допуще-
2 Там же.
3 Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1912. Вып. 3. С. 571.
ний-фикций для характеристики известных юридическому быту сложнейших прав, то не утрачивают ли практического смысла и сами попытки примерить «мантию» субъективного права к таким сложнейшим правам, к каковым, без сомнения, относится право публичной собственности?
Не случайным в этой связи выглядит несколько радикальное суждение Г.Ф. Шершене-вича о том, что в структуре публично-правового отношения необходимо выделять лишь три элемента - субъектов, объект и юридическую обязанность: «В области государственнаго и административнаго права все сводится к учению об обязанностях агентов власти... За неосуществление своего права субъектам права грозит ответственность - вывод совершенно несообразный для субъективнаго права, которое есть только возможность, но не обязанность»1.
В определенном смысле ответом на обнаруживаемую таким образом проблему применимости общей модели субъективного права в целях характеристики правоотношений публично-правового свойства является теория субъективных публичных прав, довольно активно разрабатывавшаяся русскими учеными-юристами в дореволюционный период, преданная забвению в годы советской власти и сравнительно недавно начавшая возрождаться в современной российской юриспруденции. Собственно, в настоящее время в числе современных теоретических разработок вопроса о субъективных публичных правах имеется уже упоминавшаяся работа А.Б. Зеленцова2 - правда, она подготовлена ученым не в виде монографического исследования, а в формате учебного пособия. Кроме того, специальное монографическое исследование было опубликовано в 2007 г. В.А. Федосенко . Отдельный параграф о субъективных публичных правах содержится также в учебнике Ю.Н. Старилова4. Можно указать и на немногочисленные публикации в периодической печати и сборниках трудов5.
1 Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1912. Вып. 3. С. 572.
2 Зеленцов А.Б. Субъективное публичное право. М.: РУДН, 2012. 146 с.
3 Федосенко В.А. Субъективные публичные права: теория и практика: Монография. М.: Альтаир-МГАВТ, 2007. 144 с.
4 Старилов Ю.Н. Административная юстиция. Теория, история, перспективы. М.: НОРМА, 2001. 304 с.
5 Дурденевский В.Н. Субъективное право и его основное разделе-
ние // Правоведение. 1994. № 3. С. 78-95; Мальцев Г.В. О субъек-
Особенностью всех современных разработок российских ученых-юристов в области учения о субъективных публичных правах является то, что такие права понимаются как субъективные права индивида в его отношениях с государством и, будучи рассматриваемы применительно к области публичного управления, так или иначе, становятся предметом изучения административно-правовой науки или общей теории права (в контексте представлений о правовом государстве). В этой связи, например, А.Б. Зеленцов отмечает следующее: «В немногочисленных современных отечественных изданиях, затрагивающих в той или иной мере проблемы субъективных публичных прав, эти права понимаются не иначе как личности или граждан либо как права человека, опосредующие связи личности и государства»6. При этом характерно, что А.Б. Зеленцов, анализируя выработанное дореволюционными русскими юристами деление субъективных публичных прав на права властвования (как субъективные публичные права государства) и права свободы (как субъективные публичные права индивидов), констатирует, что это деление «не потеряло своего научно-практического значения и сегодня»7.
С учетом отмеченной особенности складывающегося в современной отечественной юриспруденции подхода к трактовке понятия о субъективном публичном праве, а также в свете того обстоятельства, что данный юридический феномен, безусловно, мог бы и должен был бы исследоваться, но, к большому огорчению, не исследуется пока в рамках науки конституционного права, имеющиеся на данном поприще современные разработки российских ученых-юристов оказываются малопригодны для характеристики права публичной собственности, по-
тивных публичных правах // Интерес в публичном и частном праве. М.: ГУ-ВШЭ, 2002. С. 11-18; Мицкевич Л.А. Субъективные публичные права граждан // Административно-правовой статус гражданина / Отв. ред. Н.Ю. Хаманева. М., 2004. С. 79-83; Федосенко В.А. Субъективные публичные права и юридические обязанности в составе правоотношения // Право и государство: теория и практика. 2007. № 1(25). С. 15-23; Он же. Субъективные права: генезис и сущность // Право и государство: теория и практика. 2007. № 2(26). С. 4-16; Он же. Субъективные публичные права: сущность и значение // Право и образование. 2007. № 4. С. 83-89; Дейч И.А., Федосенко В.А. Проблема реализации субъективных публичных прав и их гарантий государственными гражданскими служащими России // Право и политика. 2007. № 3(87). С. 39-53.
6 Зеленцов А.Б. Указ. соч. С. 49.
7 Там же. С. 40.
скольку данное право со всей очевидностью не может существовать в виде юридической возможности, присвоенной определенному индивиду (или персонифицированной группе индивидов). Даже если принять во внимание всю спорность учения о юридической личности государства (да и вообще любого носителя публичной власти), думается, что право публичной собственности, по определению не относимое к разряду прав свободы, имеет лишь одну допустимую альтернативу: его должно рассматривать в качестве одного из прав властвования, что в целом сообразуется с фактом существования имманентной связи феномена публичной собственности с публичными интересами и публичной властью. А поскольку в современной российской юриспруденции права властвования как особый разряд субъективных публичных прав специальным образом не исследуются, постольку необходимо более пристальное внимание в этой части обратить на разработки российских ученых-юристов дореволюционного периода.
Анализ русской юридической литературы дореволюционного периода, как и теоретических разработок первых лет после революционных событий 1917 г., показывает, что наличие такой разновидности субъективных публичных прав как права властвования признавалось отнюдь не всеми исследователями. Одна из причин такого положения заключается в том, что в силу существующей теоретической неопределенности в вопросе о юридической личности государства как основного носителя публичной в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.