МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2008, № 8, с. 68-75
= НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ =
ПРАВОВОЙ СТАТУС КАСПИЙСКОГО МОРЯ: ПОЗИЦИИ ПРИБРЕЖНЫХ ГОСУДАРСТВ*
© 2008 г. Н. Федулова
Распад Советского Союза радикальным образом изменил характер международных отношений в глобальном масштабе. В новых исторических условиях Россия вынуждена отстаивать свое право на то, чтобы занять достойное место в мировом сообществе. Одновременно приходится решать некоторые частные, но чрезвычайно важные проблемы, которых во времена СССР вообще не возникало и не могло возникнуть.
Теперь, когда на месте единой сверхдержавы появилось 15 новых независимых государств, многие международно-правовые соглашения и нормы, в соответствии с которыми строились взаимосвязи Советского Союза с зарубежными соседями, безнадежно устарели и нуждаются в радикальном пересмотре.
Это относится и к определению статуса Каспийского моря, и к порядку пользования его био-и энергоресурсами, поскольку вместо двух прибрежных государств (СССР, Иран) с декабря 1991 г. их насчитывается пять (Россия, Иран, Казахстан, Азербайджан и Туркмения). Между тем значимость каспийского региона как богатой кладовой углеводородного сырья возрастает год от года1, привлекая к нему внимание ведущих мировых держав.
I
В советские времена статус Каспийского моря определялся двумя международно-правовыми актами: Договором от 26 февраля 1921 г. (РСФСР -Персия) и Договором от 25 марта 1940 г. (СССР -Иран). Данные документы предусматривали свободу судоходства и рыболовства для обеих стран, исключая только десятимильную прибрежную зону. Одновременно определялась морская граница между СССР и Ираном, она проходила по линии Астара (азербайджанский населенный
ФЕДУЛОВА Надежда Георгиевна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН. * Статья подготовлена при поддержке РГНФ (грант < 06-03-02057а).
1 По прогнозным оценкам западных экспертов в бассейне Каспийского моря сосредоточено до 18% мировых запасов углеводородов. И практически все они сходятся на том, что этот регион может выйти на третье место по их объему после Ближнего Востока и Сибири (по данному вопросу см.: Труд. 17.10.2007; Бакинский рабочий. 12.01.2007).
пункт близ западной советско-иранской сухопутной границы)-Гасанкули (туркменский населенный пункт около восточной советско-иранской границы). Таким образом, Москва могла рассматривать Каспий как внутренний водоем. Вопрос недропользования и разграничения моря по его дну (о чем сейчас ведутся острые споры между прикаспийскими государствами) вообще не имел смысла.
Следует отметить, что в момент распада СССР лидеры союзных прикаспийских республик, ставших независимыми государствами, подтвердили приверженность международно-правовым документам советской эпохи, касающимся статуса Каспия. Это нашло отражение в Алмаатинской декларации от 21 декабря 1991 г. То есть, де-юре положение указанных документов никто не отменял. Однако де-факто стороны просто перестали брать их в расчет. Решения о разработке природных ресурсов принимаются единолично. К этому процессу привлекаются третьи страны, которые кроме реализации здесь своих экономических интересов преследуют далеко идущие военно-политические цели. Между самими прибрежными государствами возникают острые конфликты по вопросам национальной принадлежности тех или иных месторождений. Нет ясности в деле использования и возобновления биоресурсов Каспийского моря.
Выработка взаимоприемлемых принципов хозяйственной деятельности на Каспии, а если смотреть на проблему шире - определение его международно-правового статуса, - становится все более актуальной и неотложной задачей. От ее решения зависит мир, взаимовыгодное сотрудничество в этом регионе и, в конечном счете, сохранение суверенных прав прибрежных государств на богатства Каспия.
Переговоры по данному вопросу начались еще в 1992 г. Обсуждение проходило в рамках совместной группы, пять раз на уровне заместителей министров иностранных дел, дважды на заседаниях глав внешнеполитических ведомств. В апреле 2002 г. в Ашхабаде (по инициативе принимающей стороны) состоялась встреча руководителей прикаспийских государств - России, Азербайджана, Ирана, Казахстана и Туркмении. Однако ее участники (В. Путин, Г. Алиев, М. Хатами, Н. На-
зарбаев и С. Ниязов) не смогли прийти или даже приблизиться к согласованному решению из-за различий в подходах к урегулированию. Впрочем, сами эти подходы на протяжении последних 16 лет несколько видоизменились.
Так, сначала Иран придерживался принципа свободного владения морем, ссылаясь на договоры 1921 и 1940 гг., но умалчивал о зафиксированной в них морской границе, которая оставляла в его распоряжении всего 13% каспийского шельфа. Ввиду явной противоречивости подобной позиции очень скоро Тегеран начал отстаивать иной подход - деление Каспия на национальные сектора в равных долях, то есть по 20% на каждое прикаспийское государство. При этом делить предлагалось все - дно, толщину вод, водную поверхность и воздушное пространство над ней.
Принцип полного секторального деления, причем в предлагаемых Ираном равных пропорциях, в целом поддерживала и Туркмения. Что же касается Азербайджана, то на первых порах он так же, как Иран и Туркмения, выступал за признание моря пограничным озером и предлагал разделить его на пять национальных секторов, каждый из которых считается территориальными водами соответствующего прибрежного государства. Это государство владеет данным пространством на основе исключительного права на биологические ресурсы, водную поверхность, судоходство, разработку недр и т.д.
Вместе с тем принцип равного деления на национальные сектора (то есть по 20% каждому государству), на котором настаивает Иран и против которого не возражает Туркмения, никак не устраивает Баку. В этом случае в иранский сектор попадает месторождение Алов, принадлежащее в прошлом СССР, которое Азербайджан считает своим, не говоря уже о еще неразведанных запасах углеводородного сырья в центральной части Каспия. Что же касается освоения Алова, то летом 2001 г. дело дошло до прямого военного давления на Баку со стороны Тегерана. Действия иранской авиации и ВМФ вынудили азербайджанских нефтяников и специалистов British Petroleum приостановить работы на этом месторождении.
Появились у Азербайджана проблемы и в отношениях с Туркменией. Он первым заявил права на "свой сектор" моря и даже закрепил это в Конституции республики. При этом Баку ссылался на то, что еще в советское время Азербайджан начал разработку месторождений, которые в нынешней ситуации при секторальном разделе шельфа попадают в туркменскую часть. Ссылки эти безосновательны, так как Азербайджан входил в состав СССР, и работы велись в соответствии с планами союзного центра и им же финансировались. Ашхабад, естественно, аргумента-
цию Баку не признает и предъявляет претензии на месторождения Азера, Чирог и Кяназ (азербайджанское название Гюнешли), считая их своими.
Позиция Казахстана относительно принципа раздела Каспия и порядка хозяйственной деятельности прикаспийских государств определилась с самого начала и остается практически неизменной. Заместитель министра иностранных дел РК В. Гиззатов выразил ее предельно четко: "Казахстан считает, что дно моря и недра Каспия должны быть делимитированы между прибрежными государствами, которые будут обладать национальной юрисдикцией и исключительными правами относительно разведки и разработки минеральных ресурсов в своей части моря"2.
Между тем Россия вплоть до середины 90-х годов настаивала лишь на дальнейшем совершенствовании и развитии положений, закрепленных в договорах 1921 и 1940 гг. Однако со временем становилось ясно, что такая позиция не устроит никого из партнеров по переговорам. В итоге доводы казахстанской стороны были признаны в целом убедительными, и Москва присоединилась к позиции Астаны.
С 1997 г. Казахстан и Россия выступают единым фронтом по главным проблемам. Во-первых, поверхность и толща вод должны находиться в общем пользовании (исключение составляют прибрежные зоны соответствующих государств), что при договоренности сторон обеспечило бы сохранение и воспроизводство рыбных ресурсов Каспия (прежде всего осетровых пород рыб, которые составляют более 90% всех мировых запасов). Во-вторых, раздел дна моря на национальные сектора следует проводить по срединной линии, одинаково отстоящей от противоположных точек берегов, а не в равных долях, на чем настаивал и продолжает настаивать Иран. В противном случае Казахстан теряет 7% дна, не выгодно это и Азербайджану, о чем уже говорилось выше.
При таком подходе сохранялась преемственность в отношении договоренностей 1921 и 1940 гг., касающихся свободы судоходства и рыболовства. Вместе с тем учитывалась новая реальность - и увеличение числа прикаспийских государств, и особая значимость суверенных прав каждого из них на хозяйственное освоение каспийского шельфа. Нет сомнения в том, что во избежание международных конфликтов, разрушительные последствия которых просто трудно себе представить, национальные зоны добычи углеводородного сырья должны быть согласованы и четко определены в самое ближайшее время.
2 Гиззатов В. Правовой статус Каспийского моря: кондоминиум или делимитация // Казахстан и мировое сообщество. 1996. < 1. С. 46.
Не дожидаясь общих решений, Россия и Казахстан начали действовать в этом направлении в двустороннем порядке. В ходе диалога, развернувшегося в 1997 г., было принято обоюдное решение о делимитации российско-казахстанской части дна Каспия на основе принципа равноудаленных от противоположных берегов точек . Во время визита Назарбаева в Москву 5-6 июля 1998 г. было подписано Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Казахстан о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на
недропользование4. В развитие этого документа в мае 2003 г. В. Путин и Н. Назарбаев заключили соглашение о разграничении дна северной части Каспия, в котором фиксировалось, что месторождения Курмангазы, Центральное и Хвалынское, расположенные на ст
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.