УДК 346.546 ББК 65.012.2
Правовые формы противодействия монополистической деятельности в России
А.Я. Рыженков,
доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского и предпринимательского права Калмыцкого государственного университета
Россия, Волгоград 4077778@list.ru
Рассматриваются отдельные теоретические проблемы противодействия монополистической деятельности в России; сопоставляются различные подходы к этому процессу; демонстрируется непоследовательность подходов к регулированию монополий в действующем российском законодательстве.
Ключевые слова: монополия, конкуренция, форма, противодействие, принцип, запрет, обязанность, решение.
Идея о необходимости поддержки конкуренции как основы рыночной экономики и, соответственно, о недопустимости монополистической деятельности на официальном уровне в России не оспаривается. Можно даже утверждать, что по данному вопросу сложился относительный общественный консенсус. Однако более пристальный анализ свидетельствует о том, что некоторая определенность существует лишь на уровне самых общих идейных установок. Конкретные цели и принципы антимонопольного регулирования, несмотря на довольно богатый опыт в этой сфере, по-прежнему не обладают концептуальной ясностью и последовательностью. При выработке отдельных мер государственно-правовой политики в сфере монополий обнаруживаются противоречия различных объективных и субъективных факторов, вплоть до исторических традиций и политических интересов.
Используя понятие «противодействие» в качестве условного обозначения общей политики государства, так или иначе направленной против монополистической деятельности, необходимо отдавать себе отчет, что за этим могут стоять как минимум два вероятных подхода к стратегии такого противодействия.
Во-первых, возможен радикальный вариант, в основе которого лежит стремление государства к полному устранению монополистических явлений из социально-экономической жизни общества с целью максимального осуществления свободной конкуренции (впрочем, при этом могут сохраняться отдельные меры государственного регулирования конкурентных рынков).
Во-вторых, противодействие может осуществляться в умеренном варианте: не как
ликвидация монополистической деятельности, а лишь как ограничение отдельных социально неприемлемых ее форм и проявлений.
Основная проблема заключается в том, что российское государство так и не сделало принципиального выбора между этими двумя вариантами. К радикальному варианту приближается позиция, отраженная в Федеральном законе от 26.07.2006 № 135-Ф3 «О защите конкуренции» (далее — Закон № 135-Ф3), где монополистическая деятельность определяется как «злоупотребление хозяйствующим субъектом, группой лиц своим доминирующим положением, соглашения или согласованные действия, запрещенные антимонопольным законодательством» (п. 10 ст. 4) [5]. Тем самым монополии практически полностью ставятся вне закона. Умеренный подход характерен для законодательства о естественных монополиях. 3десь запрет монополистической деятельности уступает принципу «эффективного функционирования субъектов естественных монополий» (ст. 1 Федерального закона от 17.08.1995 № 147-ФЗ «О естественных монополиях» (далее — Закон № 147-ФЗ)) [4], а государственный контроль и надзор направлены не на пресечение монополизации, а лишь на недопущение ущемления интересов потребителей (п. 1 ст. 7 Закона № 147-ФЗ).
Роль правовой науки в развитии антимонопольного регулирования прежде всего состоит в том, чтобы выделить собственно юридический аспект этой проблемы, отличив его от политического и экономического. Это крайне важно для выделения, с одной стороны, общих стратегических ориентиров деятельности государства в сфере монополий, а с другой стороны, правовых средств ее осуществления.
Достаточно очевидно, с нашей точки зрения, что собственно юридическая сторона антимонопольной деятельности сводится к ее правовым формам. Роль понятия «правовая форма» в корректном описании юридической действительности исключительно велика, однако до настоящего времени эта категория так и не получила в отечественной юридической науке достаточного теоретического развития.
В частности, нам доводилось обосновывать многозначность понятия правовой формы, включающей в себя такие аспекты, как система норм, система правоотношений, система правовой деятельности (реализованных правоотношений), система определенного вида общественных отношений, правовая система в целом [7, с. 39—41].
Среди идей, высказываемых в современной научной литературе, представляется продуктивным подход, в соответствии с которым правовая форма представляет собой совокупность внешних свойств текста или действия, придающих ему юридически значимый характер, и делится на несколько видов: языковая форма (набор речевых средств); документальная форма (способ внешнего выражения текста); процедурная форма (порядок совершения действий); визуальная форма (зрительные образы и символы) [1, с. 70—75].
С нашей точки зрения, к основным правовым формам противодействия монополиям можно отнести следующие.
1. Правовые принципы. Понятие правового принципа может раскрываться как универсальное, истинное и фундаментальное нормативное правовое предписание (начало, требование, императив), определяющее общую направленность правового регулирования, высокое качество и эффективность юридической практики (правотворческой, правоприменительной и т. д.) [8, с. 6] или как «сквозная и генеральная идея», определяющая общий «дух» и направленность правового регулирования [2, с. 34—55].
В любом случае речь идет об ином, по сравнению с правовой нормой, стиле правового регулирования. Норма права традиционно определяется как общеобязательное формально закрепленное правило поведения. Следовательно, в норме должно содержаться описание того или иного способа поведения, который является дозволенным, запрещенным или требуемым. Принципом же никакие конкретные виды поведения не закрепляются. Содержание этих принципов далее раскрывается в целом ряде отдельных норм, но сами принципы каких-либо определенных правил не устанавливают.
Примером может служить принцип, закрепленный в ст. 8 Конституции РФ: «В Рос-
сийской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности». Как легко увидеть, основной проблемой правовых принципов является неопределенность их юридического содержания. Применительно к интересующей нас тематике это касается принципа поддержки конкуренции: определяя общую направленность правового регулирования, этот принцип оставляет без уточнения, чем именно является поддержка конкуренции — общим намерением авторов Конституции РФ (т. е. декларацией), обязанностью государства, его органов или каких-либо еще субъектов права? Таким образом, принцип оказывается совершенно неработоспособным в отрыве от отдельных юридических норм, конкретизирующих его содержание.
2. Юридические запреты. Примером может служить базовый конституционный запрет, подкрепляющий принцип поддержки конкуренции и содержащийся в ч. 2 ст. 34 Конституции РФ: «Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию». Казалось бы, запрещающая норма, где прямо указываются недозволенные варианты поведения, не должна оставлять места нормативной недосказанности. Однако в действительности здесь также наличествует неопределенность, связанная в данном случае с наличием законодательства о естественных монополиях.
Дело в том, что, как уже отмечалось, основной смысл Закона № 147-ФЗ фактически состоит в том, что в определенных сферах экономики монополизация является юридически дозволенной. Так, ст. 3 прямо говорит о том, что естественная монополия как основной предмет регулирования представляет собой такое состояние товарного рынка, при котором удовлетворение спроса на этом рынке эффективнее в отсутствие конкуренции. Таким образом, речь идет не просто об ограничении конкуренции, но о полной ее ликвидации. Возникает вопрос: в каком же тогда смысле ст. 34 Конституции РФ говорит о недопустимости монополизации?
Представляется, что назрел вопрос о проверке конституционности ряда положений Закона № 147-ФЗ, в частности, упомянутого положения ст. 3, а также ст. 1, определяющей цели данного закона, ст. 2, устанавливающей сферу его применения, и др. При этом не обязательно речь идет о рассмотрении дела по жалобе граждан на нарушение их конституционных прав и свобод на основании главы XII Федерального конституционного закона от
«Новыи индекс»
60
21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (далее — Закон № 1-ФКЗ) [6]. В данном случае более уместен так называемый абстрактный нормоконтроль, т. е. проверка конституционности по запросу государственных органов, указанных в ст. 84 Закона № 1-ФКЗ, или по запросу суда, рассматривающего дела с участием субъектов естественных монополий (ст. 101 Закона № 1-ФКЗ). Если КС РФ придет к выводу о том, что принципиальные положения законодательства о естественных монополиях не противоречат Конституции РФ, то он даст официальное авторитетное разъяснение как смысла этих положений, так и самого конституционного запрета монополизации.
В антимонопольном законодательстве можно встретить разные виды запретов. Например, согласно ч. 1 ст. 11 Закона № 135-ФЗ признаются картелем и запрещаются соглашения между хозяйствующими субъектами-конкурентами, т. е. между хозяйствующими субъектами, осуществляющими продажу товаров на одном товарном рынке, если такие соглашения приводят или могут привести к установлению или поддержанию цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат) и (или) наценок, к повышению, снижению или поддержанию цен на торгах и т. п. Иначе говоря, указан набор конкретных условий, при которых действует запрет.
Иначе построен запрет в ч. 1 ст. 10 Закона № 135-ФЗ: «Запрещаются действия (бездействие) занимающего доминирующее положение хозяйствующего субъекта, результатом которых являются или могут являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.