ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ, 2015, том 36, № 4, с. 5-15
ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ДОМЕ КАК ЭЛЕМЕНТ ПЕРСОНАЛЬНОГО ОПЫТА1
© 2015 г. А. А. Бочавер
Канд. психол. наук, зав. лабораторией социально-психологических проблем взросления центра "Перекресток " ГБОУ ВПО МГППУ, Москва e-mail: a-bochaver@yandex.ru
Описано междисциплинарное исследование субъективного представления о доме как элементе персонального опыта. С опорой на средовой подход и положения о субъективности и социальности конструкта "дом", современные эмпирические исследования жизненных сред, методологию теории мотивации А. Маслоу, когнитивную теорию метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона, а также на анализ эмпирических данных характеризуются четыре компонента представлений о доме, существующие в персональном опыте респондентов и актуализирующие различные категории потребностей. Универсальный образ дома составляют основополагающие, ядерные идеи дома -пространства для безопасной жизни и поддержания семьи. Повседневный образ дома описывает возможность взаимодействия с близкими людьми и создание комфортной повседневной жизни, отражаясь в субъективном переживании уюта. Динамический образ дома задает возможности самоизменения через преобразование домашнего пространства - регуляции эмоционального состояния и когнитивного настроя, обращения к семейной и персональной истории, расширения репертуара привычных видов деятельности, приобретения навыков и реализации возможностей. Образ будущего дома - это прагматическое представление о наиболее комфортной физической среде для реализации собственного образа жизни. Все компоненты обладают психотерапевтическим потенциалом, который может актуализироваться на разных этапах онтогенеза и в различных ситуациях. Исследования психологии дома перспективны с точки зрения практической психологии, психологии среды и психологии личности.
Ключевые слова: дом, психология дома, психология среды, субъективные представления о доме.
Жилище представляет собой одну из универсальных категорий человеческого опыта, важнейший источник ощущения безопасности, фон, на котором формируется или не формируется базовое доверие человека к миру. Дом опосредует решение задач, связанных с интересами обитателей, их статусом, отношениями, в том числе семейными, представлениями об эстетике, составом семьи. Дом наделяется обитателем субъективными смыслами, которые вносят даже больший, чем объективные характеристики жилища, вклад в то, хочется ли человеку туда возвращаться или бежать из него, является ли дом источником сил, целостности и вдохновения или, наоборот, истощает и лишает гармонии. Психологических исследований о смысле жилища для его обитателей немного, несмотря на их несомненную актуальность и практическую значимость. Это пограничная область между психологией среды, психологией личности, дизайном и архитектурой.
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда (проект № 14-18-02163).
Большинство исследований психологии дома осуществляются в рамках психологии среды (environmental psychology) и направлены на изучение взаимосвязей между объективными средовыми характеристиками и субъективными переживаниями этих сред. Изучение психологии дома вносит вклад в развитие знаний о личной и групповой идентичности, самоактуализации и личностной эффективности, функционировании семьи, индивидуальных различиях, образе и стиле жизни человека и др. Прикладное значение этих работ чрезвычайно многообразно: их результаты могут быть применены в психотерапии, социальной работе, архитектуре, эргономике, экологии.
Наиболее значимыми конструктами в области эмоциональных отношений человека со средой являются привязанность к месту (place attachment), чувство места (sense of place), идентификация с местом (place identity) и зависимость от места (place dependence) [20]. В общем виде привязанность к месту определяется как эмоциональное отношение, возникающее у человека к месту его
обитания [17]; она конструируется в процессе взаимодействия человека с местом и задана, в первую очередь, не территориальными свойствами, а личностными смыслами места и их вкладом в личностную или групповую идентичность [25]. Привязанность имеет два полюса - положительный (стремление к нахождению в определенном месте) и отрицательный (стремление к избеганию определенного места); возможно, что конкретное место привязанности у человека отсутствует. Основные подходы к изучению привязанности к месту включают в себя социально-культурный и биофизический аспекты и их интеграцию [14]. Например, модель П. Густафсона включает в себя три полюса: Я (личностные смыслы места, ассоциации места с личной историей, идентичностью, жизненным путем); Другие (социальные связи, социальные нормы в отношении места); Среда (физические параметры среды, их вклад в развитие привязанности) [21]. Другие модели включают в себя факторы идентификации с местом, зависимости от места, связи с природой, социальных связей и др.; также авторы дополняют определение привязанности к месту аспектами эмоциональной привязанности, привычности проживания в определенном месте, принадлежности к социальной группе, укорененности [25]. Таким образом, место из территориального объекта превращается в субъективный и социальный конструкт.
Зависимость от места определяется как воспринимаемая сила связи между личностью и определенным местом. Идентификация с местом -это те характеристики Я, которые развиваются во взаимосвязи со средой. Чувство места является более распространенным конструктом, который обозначает результат взаимодействия личности с местом, процесс переживания, запущенный условиями среды, в сочетании с тем, что личность сама привносит в среду [23]. Иногда для обозначения положительной коннотации привязанности к месту используется гибридное понятие чувство дома. Географ Yi-Fu Тиап, чтобы описать аффективную связь между людьми и местами, вводит термин топофилия [27].
Ь. Ыато подчеркивает неопределенность связей между ключевыми конструктами в исследованиях психологии среды: некоторые исследователи рассматривают чувство места, зависимость от него и идентификацию с ним как разновидности привязанности к месту; другие считают, что чувство места - понятие более широкое, чем привязанность к месту; третьи полагают, что привязанность к месту связана с его оценкой, а идентификация с местом определяется тем,
как оно формирует идентичность. Ее критика эмпирических исследований дома состоит в том, что в основном они сфокусированы на условиях проживания и позитивных эмоциях и игнорируют политические акценты в рассмотрении индивидуального опыта. Для преодоления этих ограничений она предлагает дополнить модель представлениями о том, что отношения человека к местам включают в себя множество различных эмоций и физических параметров; что они динамичны, изменчивы и, следовательно, могут становиться осознанным процессом, в котором человек предстает активным субъектом; и, наконец, что эмоции людей в отношении мест существуют в насыщенном социополитическом контексте [23].
G. Rose отмечает, что, хотя чувство места у человека может быть чрезвычайно персональным, оно в большой степени формируется социальными, культурными и экономическими условиями, в которых он находится. Отмечая, что у мест нет значений помимо тех, которыми их наделяет человек, она выделяет три подхода к пониманию природы чувства места у человека: а) чувство места как естественное, связанное с территориальным инстинктом или инстинктом выживания; б) как результат процесса осмысления человеком собственной жизни, культурной интерпретации окружающего мира; в) как часть политики идентичности, определения себя через оппозицию с Другим [26]. В некоторых случаях для первого пункта используется термин "укорененность" (rootedness) - это неотрефлексирован-ное знание, связанное с долговременным проживанием в месте, в то время как второй и третий пункты подразумевают осознанное усилие [28]. Аспект понимания чувства места, связанный с различением своего и чужого, характеризуется исследователями как основанный на идеализации своего места и своей группы и таящий угрозу агрессивности, противопоставления и выработки негативных стереотипов относительно Других [18]. Идея различения развивается, в частности, в описании "насыщенных" (thick) мест (своих, где есть укорененность, связи, контекст) и "обедненных" (thinned out; чуждых, субъективно лишенных истории). Как пишет D. Harvey, в эпоху глобализации, высокой мобильности и "повсеместности обедненных мест" человек ответствен за самостоятельное создание своего "чувства места" [22].
Yi-Fu Tuan говорит о двух полюсах стремлений, свойственных человеку: очаг (привычный, локальный, родной, надежный, доступный в ощущениях) и космос (неизвестный, огромный,
абстрактный, безличный, доступный только опосредованно). Они отражают двойственную природу человека: тело, стремящееся к очагу и безопасности, и разум, стремящийся в космос к приключениям. "Идентичность очага" -не результат личностных усилий, а скорее дар родства, соседства и материальных предметов, созданных предками. "Идентичность космоса", наоборот, требует усилий индивида или группы и не гарантирует результата [29]. Это не значит, что чем сильнее личность (self), тем меньше она нуждается в очаге: часть сил она обретает через исследования космоса, но для получения других сил требуется очаг. Как пишет H. Easthope, "чем больше мы полагаемся на космос в нашем развитии, тем сильнее тянемся к очагу" [18, с. 133]. Отсюда вытекает идея о том, что дом обладает психотерапевтическим потенциалом - как альтернатива развитию, непривязанности и гибкости в адаптации к разным контекстам, которых требует от человека современное устройство общества. Происходит "челночное" движение между полюсом космоса и полюсом дома. Таким образом, идея дома актуальна всегда: явно - в периоды стабильности и неявно - в период приключений.
Исследователи подчеркивают, что места и дома обладают смыслообразующей силой. "Места конструируют дважды: большую часть строят или иным образом физически создают. Также их интерпретируют,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.