------------------2006------------------
Носов И. П., аспирант Волгоградского государственного педагогического университета
ПРОБЛЕМА ДУХОВНОГО ОСВОЕНИЯ ПРАВОВОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
В своих первоначалах правосознание как духовный феномен постоянно остается «в себе» и в то же время, функционируя, непрерывно транслирует себя на внешний мир как интеллектуально-нравственный и социально-психологический потенциал, создает свое пространство правовых идеалов и ценностей, направляя тем самым деятельность субъекта. Определение правосознания неразрывно связано как с выяснением ее смыслового и функционального значения, так и с раскрытием его истоков, социокультурных и социально-психологических оснований. Логика анализа этого комплекса проблем требует преодолевать некоторую односторонность чисто гносеологического подхода к исследованию интересующих нас процессов. Ведь при таком подходе проясняются в первую очередь вопросы о том, как духовный мир индивида объективно отражает правовую реальность, насколько правосознание «справляется» с ней, как юридические представления индивида соотносятся с критериями истины и т.д. Но при этом собственно социокультурные и социально-психологические аспекты правосознания, его нравственные истоки остаются в тени, мало уделяется внимания тому, что представляет собой правосознание в своем смысловом основании, какова природа духовной реальности, которую оно собой олицетворяет, в чем заключаются его имманентно данные функции и интенции в «связи» и в «разрыве» с социальной действительностью. Все эти аспекты, в их единстве, и составляют суть проблемы определения значения правосознания, которую в общих чертах можно выразить следующим образом. В чем смысл правосознания? Какие функции по духовному освоению правовой действительности оно выполняет? Каким образом правовая действительность отражается в правосознании человека? Как человек соотносит свой «внутренний правовой мир» с порядком «внешнего» социального мира?
Бытие, в том числе и правовое, предстает перед человеком как то, что, по М. Хайдеггеру, «тотально озадачивает». Любая деятельность, таким образом, не только чем-то постоянно обогащается, но, вместе с тем, и «питается» непониманием. Жизнь, система человеческих отношений всегда есть некоторая тайна («тайна неисчерпаемого»). В мире всегда остаются какие-то «пустоты», которых много и в правовой сфере. Поиск смысла их заполняет. И это является важной функцией правосознания по духовному освоению правовой действительности.
Правосознание представляет собой морфологически сложный феномен. Одним из его основных слоев выступают исходные смыслозначимые константы (идеи, образы и ценности естественного права), представленные в духовном мире человека как своеобразные нормы общественной жизни, сравнительно часто усваиваемые на интуитивном уровне. Вторым слоем при морфологическом анализе правосознания, как нам представляется, выступает совокупность относительно эвристических юридических идей, образов и ценностей (являющихся производными от позитивного права) в их корреляции с уже существующими в сознании смыслозначимыми правовыми константами. И, наконец, третьим морфологическим слоем является совокупность информационно обработанного и отрефлексированного юридического материала на основе имеющегося нравственного и осмысленного опыта юридического бытия человека. В этом слое и находятся мировоззренческие ориентиры его правовой деятельности.
При философском анализе как раз и возникают немаловажные проблемы понимания значения правосознания. Можно ли определить смысл правосознания через его функции или для его осознания требуется гораздо более глубокий структурный анализ? Что важнее для реализации прав и свобод человека - мир, пока лишенный собственной материальной основы (идеальный мир правосознания), или реальный мир, даже если он противоречит «идеаль-
------------------2006------------------
ной» смысловой структуре? Что есть человеческое «Я» в правосознании - часть собственного замысла или часть реальной правовой действительности? Как правильно определить современной личности мировоззренческие ориентиры своей правовой деятельности? Здесь и вопросы, и ответы связаны с противоречивой природой мира духовности, в частности, с двойственностью правосознания, постоянно сопряженного с нетождественной оценкой человеком самого себя как «понятого» («открытого») и «непонятного» («закрытого») субъекта [1].
В самом правосознании смысл подвергается совокупности мыслительных операций - отражению, оценке, регуляции, рефлексии. При этом рефлексия - высший процесс правового мышления, который имеет сложную структуру. Смысл объективируется в направленной и осмысленной деятельности. Логическая семантика указывает на то, что смысл раскрывается из содержания языкового контекста, через который объясняется правовая жизнь, и определяется значением этого содержания для нее. Но поскольку сознательная и бессознательная жизнь современного человека проходит в обществе, то «смысл» определяется также контекстом социокультурного взаимодействия и системой значимых форм деятельности.
По мнению Е.П. Велихова, следует выделять в сознании кроме рефлексивного еще и бытийный слой [2]. Это же можно отнести и к правосознанию, бытие которого и, соответственно, «смысла» определяется тем духовным компонентом, который работает и участвует в правовой реальности, но не возвышается над ней и не выходит за ее границы. Источником содержания как рефлексивного, так и бытийного слоев правосознания является деятельность, в которой проявляется действие принципа единства сознания и деятельности. Взаимодействуя с окружающим социальным миром, человек осмысливает его в своем сознании и себя в нем, определяя правовые формы своего участия в его бытии. Через объективированное действие субъект демонстрирует свое отношение к юридической действительности. Этот тип отношения через деятельность определяет активность бытийной компоненты правосознания. Его рефлексивный слой активизируется в определенной отстраненности Я от бытийного, предметно-практического взаимодействия. Рефлексивную деятельность правосознания следует понимать прежде всего как трансцендирование - выход за пределы юридического опыта. Благодаря ей формируется отношение человека к правовой действительности. Теоретическая деятельность правосознания рефлексивно «перерабатывает» юридический опыт предметно-практической и социальной деятельности, концентрируя его как интегративное ядро научно-правового знания.
В процессе правовой деятельности духовная работа человека постоянно, хотя и с различной степенью напряженности и результативности, связана с усвоением и расшифровкой смыслового значения различных юридических символов жизни и культуры. Ведь «смысл как знание, в отличие от мнения, ориентирован на конкретность воплощения в целенаправленной деятельности, подразумевающей определенные методы и принципы реализации» [3]. Человек не просто воспринимает в «первозданном виде» извне навязываемую юридическую информацию, он придает ей свой смысл и собственную символику в зависимости от уровня и характера воспринимающей способности.
Прояснение смысла предполагает порождение смысла. Эти два важных момента взаимосвязаны, образуют то единство, которое в силу своей фундаментальности может быть понято как необходимое основание правового бытия. Поиск и «прочтение» смысла означает вместе с тем адекватное восприятие права как определенного символа - ориентации в постоянной «связи» юридического мира «во мне» с социальным миром «вне меня». Символ в известном смысле упрощает ситуацию в различных видах социально-правовой коммуникации человека: посредством его «безусловное» право или обязанность могут быть выражены через «условное», «общее» - через «частное», «универсальное» - через «особенное». В правовой деятель-
------------------2006------------------
ности без символов не возможна коммуникация как постоянный процесс соотнесения своего внутреннего духовно-правового мира с юридическим миром Других.
Правосознание человека, как индивидуально-личностное образование, всегда исходит из сакрального и экзистенциального - собственного Я. Эта особенность правосознания должна восприниматься как «осевая» в исследовании данного феномена. Здесь необходимо выделять также такие специфические качества человека как духовно-правовая самодетерминация, самоорганизация и самоопределение. При таком подходе становится очевидным, что ценность духовного освоения правовой реальности, прежде всего, заключается в «снятии» напряженности между «Я» и «Другим», между внутренним и внешним миром субъекта.
Современные исследования в области психологии личности, начало которым было положено, в частности, работами С. Рубинштейна, дают возможность зафиксировать, хотя бы в общих чертах, особенности локализации структур духовности в процессе становления человека как субъекта права. «Духовность как подсознательная установка, как нечто в мотиваци-онном отношении неоформленное, предопределяет собой деятельность сознания и самосознания, то есть тех духовных структур, с деятельностью которых связана целесообразная активность» [4].
Эффективность духовной деятельности правосознания современного человека в строительстве своего (индивидуального для каждого) «правового мира» зависит от ряда факторов, прежде всего, от его готовности к восприятию личностных начал в перманентном кризисе социальной коммуникации. Неприемлемость, отторжение тех или иных форм общения необходимо оценивать как форму защиты (не всегда адекватную) своего Я от нежелательных внешних воздействий. В условиях нестандартной ситуации человек может стать врагом целого среза социально принятой и одобренной правовой культуры. В значительной степени правосознание, его смысловое и функциональное содержание основывается на владении собственной душой и ее защитой, которые как явления индивидуально-личностные, далеко не всегда соответствуют общепринятым стереотипам и традициям, удобными для приспособленчества. Духовная активность в некоторых, если не во многих, чертах, асоциальна и ниги-листична. Она формируется на
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.