СТАТЬИ
© 2008 г. И. В. ЗАЙЦЕВ*
ПРОБЛЕМА УДОСТОВЕРЕНИЯ КЛЯТВЕННЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ МУСУЛЬМАНИНА ПЕРЕД ХРИСТИАНСКОЙ ВЛАСТЬЮ В РОССИИ ХУ1-Х1Х веков
Соприкосновение Русского государства с исламским миром привело к возникновению проблем правового характера, в частности проблемы удостоверения клятвенных обязательств мусульманина перед христианином и наоборот1. Поначалу государство столкнулось с этой проблемой на дипломатическом поприще: словесные заверения дипломатов мусульманских стран в ХУ-ХУШ вв. (чаще всего они и сами были мусульманами) обязательно снабжались разработанной до мельчайших деталей церемонией клятвы или заключением так называемой шерти (от араб. шарт - «договор, соглашение»). «Крайне важно было, чтобы иностранные дипломаты совершали присягу "по их вере", "по их закону" - это давало более прочные гарантии соблюдения условий договора»2.
В дипломатической переписке с Москвой мусульманские владетели иногда констатировали факт различия вер: «Бог сотворил вас хрестьяны, а нас сотворил мусулманы. И у вас в вашей земле некоторые мусулманские государи были»; «Под Богом яз мусулманин, а ты хрестьянской государь»; «Мы мусулманы, а ты хрестьянин, оба нас с тобою из начала от прежних дней в дружбе и в братстве были есмя»3. Да и в Москве, когда хотели напомнить о необходимости соблюдать взятые обязательства, часто ссылались на веру: «Преж того роту и шерть учинив, и шертную грамоту дал еси. Вера у тебя одна»4.
В этом свидетельстве упоминается «рота» - древнее слово, обозначавшее клятву. Как показывают специальные исследования, оба слова - «клятва» и «рота» - восходят к общеславянским корням и, несмотря на то что в древнейших русских памятниках употребляются практически синонимично, слова «клятва» и «клятися» несравненно более часто встречаются в церковнославянских текстах. Более того, в летописях для обозначения соглашений, скрепленных клятвой, с половцами и другими «погаными» употреблялись только слова «рота» и «ротиться». «Возможно, - отмечает исследователь, - такое словоупотребление и говорит в пользу того, что "рота" ассоциировалась больше с чем-то "нехристианским" и "народным", а слово "клятва" использовалось нейтрально в самом широком смысле, обозначая вообще принятие на себя обещаний, признание в чем-то и т.д.»5.
Присоединение большого числа мусульман к империи породило крайне важный юридический вопрос о возможности подчинения мусульманина христианской власти и юридического подтверждения его лояльности. С точки зрения мусульман, зачастую едва ли не единственной не порицаемой шариатом причиной пребывания мусульманина в христианской стране являлся выкуп пленных собратьев по вере6. Православное государство никогда не отрицало возможности и даже необходимости подчинения мусульман, но с другой стороны необходимо было выработать процедуру принятия этого подданства и
* Зайцев Илья Владимирович, кандидат исторических наук, заместитель директора Института востоковедения РАН.
удостоверения клятв. Опыт России показывает, что чаще всего конфликты между представителями двух великих религий решались в правовом поле. Московское государство (а потом и Россия) было единственной средневековой европейской страной, где издавна большое количество мусульман жило под христианской властью7. В остальной христианской Европе мусульман практически не было. Неслучайно путешественники-мусульмане (особенно из отдаленных уголков исламского мира) бывали крайне удивлены, когда узнавали о собратьях, живущих в России. Уроженец Занзибара Салим бин Абакари, побывав в России, записал в дневнике: «Я очень удивился, что в стране белых есть мусульмане»8. В 1897 г. один турок отказался верить востоковеду и будущему академику А.Е. Крымскому, что в России живут мусульмане: «Один мусульманин-неараб, турок, справился тут у меня, - писал он, - где я научился по-арабски. Я сказал, где и прибавил, что восточные языки преподаются также в Петербурге и в Казани. "Как, разве Казань принадлежит русским? - изумился хаджи. "Ну да". "Но ведь там жители мусульмане". "Так что ж. Под властью России живет много миллионов мусульман". Турок отказался мне верить»9.
Турок, с которым беседовал Крымский, в своем заблуждении был очень логичен. Подданство мусульман по отношению к христианской власти теоретически в исламе недопустимо. Этот взгляд на невозможность проживания мусульман среди христиан и совместного ведения дел был характерен для всех уголков исламского мира. В 1676 г. кабульский наместник Мукаррам-хан говорил московскому послу в Индии Мухаммад-Юсу-фу Касимову: «Да и вера де русская иная, и им де, бусурманом, с християны в дружбе быть неприлично»10.
Иногда этот вопрос беспокоил и джучидов, многие из которых подолгу проживали в Московском государстве. Так, в 1487 г. Муртаза б. Ахмед писал Нурдевлету б. Хаджи-Гирею: «Про твое величество, своего брата, что ты живешь промеж неверных, непригож ся видит так... Нечто из тое из поганые земли избыти захочешь мысль твоа будет, ино яз к Ивану... о том же грамоту свою послал есми»11. «Нынечя и пьют, и едят с русаки», - осуждающе писал Менгли-Гирей великому московскому князю Ивану III в октябре 1491 г. о своих родственниках Девлеше и Уздемире, находившихся тогда в Киеве12.
Однако, несмотря на формальную невозможность жить в христианской стране, вопрос становиться или не становиться мухаджиром (т.е. переселенцем, беглецом по религиозным причинам)13 для российских мусульман чаще всего решался отрицательно. Массовое сознательное переселение мусульман с территории России в другие (мусульманские) страны, в основном, веяние нового времени, и характерно оно почти исключительно для Северного Кавказа и Крыма.
Сохранившиеся источники позволяют сделать вывод, что при заключении тех или иных условий между московским правительством и мусульманами, представителями исламской державы, последние, как правило, не давали «правду», а совершали «роту» (т.е. приносили клятву): указания на последствия невыполнения взятых на себя обязательств («запрещение») вносились в текст записи14. Как известно, принесение клятвы христианином осуждалось, христианин мог только присягать, целуя крест15. Как заметил П.С. Стефанович, «в целом в Древней Руси крестоцелование все же строго и последовательно отделялось от клятвы и осуждалось только его преступление (а клятва осуждалась как таковая)»16. Неслучайно, когда в 1480 г. Менгли-Гирей вставил в «перемирную» грамоту слова о том, что в случае нарушения договора Иваном III последнему грозила кара, великий князь отказался утвердить такую вставку. Московскому послу в Крыму Ивану Звенцу приказывалось объяснять это так: «А учнет царь говорити о том, что в той грамоте в великого князя в крепостной не написано запрещения, как царь в своем списке писал. И князю Ивану то отговаривати так: тех, господине, слов по христьянскому закону немошно молвити, чтобы, господине, за те слова христьянину убиту бытии, а молвити того нелзе... Ино, господине, во христьяньском законе тое правды, крестного целования, выше нет»17.
Мусульманин крест целовать, естественно, не мог, а, следовательно, для удостоверения действенности обязательств в текст клятвы обязательно вносилось «запрещение».
Крымские послы, например, в начале XVI в. при совершении клятвы говорили: «Я, Тю-викель Влан, присягаю, господара моего цара Менъди-Кгиревою душею, на вышнего Бога и на тот светый Куран... И естли несправедливе, бо Вышний забий на душе и на теле»18. Формулы запрещения могли вноситься не только в текст устной клятвы, но и в письменные шерти. В шертной записи ногайского бия Исмаила, его детей и племянников московскому царю (1557 г.) встречаем: «А солже, шерть наша на нас и на наших детех буди»19. Невыполнение обязательств, с точки зрения мусульманина, навлекало на невы-полнившего кару. Ногайские мирзы, например, писали в Москву в 1537 г.: «И не пришлешь, ино шерть на твоей шее», «и мы не хотим своей правды порушите, кто порушит правду - тот порушит, а мы не рушим... И толко с нынешными послы не пришлешь нам того, что нам посулил, ино шерть на твоей шее»20.
Мусульманину запрещено клясться кем-либо, кроме Аллаха, его именами и атрибутами (в противном случае имеет место так называемый ширк - придание Аллаху сотоварищей). Клятва не Аллахом - грех, требующий покаяния. В Коране сказано: «Аллах не взыскивает с вас за легкомыслие в ваших клятвах, но Он взыскивает с вас за то, что вы связываете клятвы (комментаторы понимают под этим выражением принесение намеренно двусмысленной клятвы. - И.З.). Искуплением этого - накормить десять бедняков средним из того, чем вы кормите свои семьи, или одеть их, или освободить раба. А кто не найдет, то пост трех дней. Это - искупление ваших клятв, которыми вы поклялись. Охраняйте же ваши клятвы!»21. Поэтому в текстах крымских и ногайских клятв и шер-тей встречаем обычно только упоминания Бога: «Слово у нас одно и Бог один»22.
Схожая практика принесения клятв мусульманином имела место и в Польско-Литовском государстве. Имеющиеся польские записи крымской клятвы (калги Кырым-Гирей султана и его приближенных, 1667 г.) подтверждают московские источники. «Присягаем Господу Богу единому, тому, который сотворил небо и землю, море и все [остальное], что выполним все и каждый в отдельности из тех пунктов, которые здесь написаны, а если в чем-либо не исполним и нарушим нашу присягу, то пусть нас Господь Бог, к которому взываем, покарает на том и на этом свете, а неприятельская сабля будет всегда над нами и над нашими потомками. Именем его милости хана, султана-нуреддина, калги и других беев, аг, мирз, всего Крыма и других орд и государств, находящихся под [властью] его милости хана»23.
Вероятно, текст клятвы со временем менялся: по крайней мере, несколько его русских записей не сводятся к одному раз и навсегда утвержденному. Первым зафиксированным примером был айат 91 из 16 суры «Пчелы»: «Верно выполняйте договор с Аллахом, когда его заключили, и не нарушайте клятв после их закрепления: вы сделали Аллаха поручителем за вас. Поистине, Аллах знает то, что вы творите»24. По крайней мере, в одном из сохранившихся Коранов из собрания
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.