В условиях бикультурализма, когда одна из культур (в данном случае - русская) является доминирующей, социализация представителей бурятского этноса, как видно из воспоминаний, имела противоречивый характер. С одной стороны, вхождение в основные потоки городской жизни - это бесспорно позитивный фактор, дающий им возможность осуществлять социальную мобильность и самореализовываться за пределами традиционного общества. С другой, - успешная социализация означала достижение ими определенных преимуществ ценой частичной или полной утраты традиционной этнокультурной идентичности. Аккультурация вносила в жизнь переехавших в город бурят сложный и зачастую противоречивый комплекс знаний, в результате чего идентификационные модели стали загадкой для аналитиков. Скажем, традиционные эксперты сегодня сталкиваются с непростыми теоретическими проблемами в оценке изменившейся этнокультурной идентичности бурят в связи с процессами их языковой и культурной ассимиляции. Автору статьи неоднократно приходилось сталкиваться с таким феноменом, как проблемная идентичность, когда люди затруднялись соотнести себя по этнокультурному признаку. Поэтому следует согласиться с С.Д. Батомункуевым, который говорит о наличии идентификационного конфликта у части современных городских бурят [5]. Очевидно, что последствия догоняющей модернизации могут объективироваться в описанных выше и других явлениях социокультурной реальности, требующих дальнейшего изучения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Козлова H.H. Волны российского просвещения, или зачем люди играют в Слова // Общественные науки и современность. 1993. < 6; Козлова H.H. Крестьянский сын: Опыт биографического исследования // Социол. исслед. 1994. < 6; Козлова H.H. Сцены из жизни освобожденного работника // Социол. исслед. 1998. < 3; Козлова H. Советская модернизация в антропологическом ключе // http: // scd. plus. centro. ru / 6. htm. и др.
2. Балханов И.Г. Советская модернизация бурятского этноса в социально-антропологическом и социологическом аспектах // Традиции и инновации в этнической культуре бурят. Вып. 5. Москва-Улан-Удэ, 1999. С. 41-48.
3. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973. С. 66.
4. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: "Слово / Slovo", 2000. С. 34.
5. Батомункуев С.Д. Проблема концептуализации идентификационного конфликта современных бурят // Материалы научной конференции "Цыбиковские чтения-7". Улан-Удэ, 1998. С. 182-185.
© 2003 г.
А. ААРЕЛАЙД-ТАРТ
ПРОБЛЕМЫ АДАПТАЦИИ К НОВЫМ КУЛЬТУРНЫМ РЕАЛИЯМ В ЗЕРКАЛЕ БИОГРАФИЧЕСКОГО МЕТОДА
ААРЕЛАЙД-ТАРТ Айли - научный сотрудник, Ph.D., руководитель Центра кулътороло-гических исследований (Таллинский педагогический университет, Эстония).
Почему биографический метод?
Сегодня миллионы мигрантов перемещаются из одной культуры в другую по политическим или экономическим причинам, что неизбежно сопровождается серьезными переменами в менталитете переселяющихся. Для понимания внутреннего мира мигрантов важны два ключевых слова - интеграция в ментальный мир нового общества и модели идентичности, хранящие и об-
щие традиции, и родной язык прежнего культурного контекста. Интеграция в нечто новое и сохранение старого - это две стороны одной медали. Между ними должно быть диалектическое равновесие. Если одна из сторон превалирует, а другая подавлена, могут возникать социо-куль-турные конфликты.
Большинство исследователей описывают эти ментальные трансформации на макро-уровне как нечто, присущее национальному государству, рассматриваемому как особое тело социума. Национальные государства добиваются успехов в строительстве нации только в том случае, если постоянно (вос-)создают уникальную крупнейшую группу населения (местного), которая в свою очередь из поколения в поколение пересказывает свою историю в категориях и периодах, совпадающих с теми, которые использует само государство на официальных уровнях. В отличие от идеологии "плавильного тигля" (США), "старая добрая" Европа - это место, где еще торжествует идеология национального государства, а целью является преобразование ментали-тетов переселенцев со всего света в европейский менталитет. Это значит, что крупные государства Европы - Германия, Великобритания, Франция, скандинавские страны и т.п. - хотели бы интегрировать группы мигрантов, только если они сочетаются с их собственными национальными менталитетами. Подобные чувства глубинного различия и несовпадения выросли из практики житейского поведения, которая связана с падением "железного занавеса" и "которая по сей день образует фон общения и взаимодействия между Востоком и Западом" [1, р. 7]. Для каждого переселенца его/ее новая социо-культурная идентичность, прежде всего, состоит из всех разных бытовых отношений. Существование каждого индивида окружено рядом житейских конструктов, которые присущи его/ее родному обществу: система родства, привычки питаться и одеваться, обряды перехода, календарные традиции и т.д. Если лицо пересекает границу чужой культуры, то в его/ее житейских конструктах происходят огромные перемены.
Доминирующие сегодня в социологии, истории, политологии исследования не вполне отражают трудности судеб индивидов в процессе становления смысло-изменений. В случае миграции предпочтительным представляется анализ политических структур с целью создания новых, ориентированных на адаптацию мнений или проверки общих матриц, воссоздающих коллективное сознание переселенцев. В центре находится проблема интеграции как макро-культур-ный процесс в сознании и поведении этнической общности или нации по отношению к идентичности другой - соседней, господствующей и т.п. - нации. Интеграция может проходить добровольно, когда группы мигрантов покидают прежние места жительства и входят в новую культурную реальность. Другая возможность - вынужденная интеграция в случае аннексии или оккупации одной этнической территории другим этнополитическим режимом (каталонцы при Франко, страны Балтии при советской оккупации и т.д.). Силовые межэтнические отношения и борьба за господство проходят на уровне, который мы именуем общественным. Общественная сфера - идеологическая конструкция, сконцентрированная вокруг государственной машины как символа формирования нации. Противоположный термин - "личное" - обозначает сферу семьи, соседства и бытового окружения человека. Общественное и личное, формальное и неформальное - это взаимодополняющие феномены, но для лучшего понимания специфики каждого из них используются разные методы анализа.
Интеграция на уровне личности интерпретируется как переворот в жизни индивида со всеми ее оттенками и многообразием. Это прекрасная почва для применения биографического метода. Каждая личность рассказывает свою уникальную историю, и, суммируя десятки их, исследователь может увидеть основные модели культурных трансформаций.
"История личности это не что иное, как определенная детализация коллективной истории ее группы или класса", - утверждает П. Бурдье [2, р. 86]. Или, как выразил эту мысль эстонский поэт Я. Каплинский, "История - это сумма или интеграл жизнеописаний" [3, р. 7]. Всякая группа людей наделена собственным ощущением "самости" - понятия "мы" -, отличным от других (будь то племенная, этническая, миноритарная или национальная идентичность). В то же время идентификация себя с "мы" представляет собой стержень любого индивида, который является членом какого-либо социо-культурного сообщества. Эта идентификация весьма динамична и чувствительна к внешним импульсам. Любые сдвиги на этом коллективном уровне самоидентификации обнаруживают соответствия на уровне личностном, которые проявляются в фактах биографий. Респонденты не говорят нам о переменах в совокупной идентичности или о коллективной интеграции в новое общество. Их жизнеописания полны трагических, смешных или серьезных эпизодов из биографий в те времена, когда они чувствовали, что люди в стране нового места проживания (или оккупационные власти) не воспринимали их как полноценных обитателей. Критические моменты в политике не совпадают с событиями в личном времяисчислении индивидов и календаре тех, кто принимает властные решения. В то время, когда власть имущие
подписывают исторический документ, простой человек доит корову, печет хлеб, думает о свадьбе и т.п. Только через некоторые бытовые детали и подвижки в поведении, через недоразумения и недопонимание простые люди, в конце концов, признают перемены в их идентичности. Один из респондентов рассказал, как его мать отказывалась от покупки утюга в течение года после их бегства в Швецию на лодках. С ее точки зрения, в ближайшем будущем они должны были вернуться в Эстонию, а утюг был слишком тяжелым предметом, чтобы везти его в лодке обратно домой. Весь этот год женщина не понимала, что случилось на ее родине. Поворотным моментом в ее сознании стала покупка утюга - наконец он являлся артефактом, необходимым для организации быта ее семьи в новых условиях.
База данных, метод и дефиниции
Масштабная миграция по военным, экономическим или политическим причинам сложная социо-культурная реальность современной Европе. Эту новую мультикультурную ситуацию, которая сложилась на протяжении более полувека, следует рассматривать как результат одновременно Второй мировой войны, краха колониальной системы и коллапса социализма. Но всякий вид миграции ведет к резкому сдвигу в структуре не только географического самосознания переселенцев, но и в самосознании местного населения. Сегодня мы не можем сказать, что мирный мультикультурализм процветает повсюду в Европе. Множество мелких и крупных этнических конфликтов ясно показывают несовершенство диалога между разными культурными матрицами старых и новых поселенцев. Это значит, что изучение реальных механизмов интеграции групп меньшинств в общество их новой родины все еще очень актуально. В мои намерения входит сравнить два противоположных типа интеграции эстонцев как представителей малой нации в более крупные социо-культурные контексты. Один из этих типов может рассматриваться как наполовину добровольный, а другой - как полностью принудительный способ интеграции этническо
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.