УДК 343 ББК 67
ПРОБЛЕМЫ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ ЗАКОНОВ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Андрей Васильевич КОЛЕСНИКОВ, заместитель прокурора Еврейской автономной области E-mail: law-eao@on-line.jar.ru
Научная специальность: 12.00.11 — судебная деятельность, прокурорская деятельность,
правозащитная и правоохранительная деятельность
Аннотация. Статья посвящена проблемам прокурорского надзора за исполнением законов при осуществлении оперативно-розыскной деятельности, регламентации полномочий прокурора при выявлении нарушений в оперативно-розыскной деятельности и необходимости их дальнейшего совершенствования.
Ключевые слова: прокурор, оперативно-розыскная деятельность, оперативно-розыскные мероприятия, дела оперативного учета.
Annotation. The article focuses on the problems of regulating power of the prosecutor in the case of violations of operational-search activity and the need to further improve.
Key words: prosecutor, operational-search activity, latent crimes against the person, institution and termination of cases operative account.
Прокурорский надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность (ОРД), справедливо считается как в теории1, так и практике2, одним из основных направлений деятельности прокуратуры.
Указанные виды деятельности, как верно отметил И. С. Курышов, затрагивают важнейшие права и свободы граждан, которые закреплены в уголовно -процессуальном, оперативно -розыскном законодательстве. Таким образом, законодатель выделил в ФЗ «О прокуратуре РФ» самостоятельную отрасль надзора за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, подчеркивая тем самым ее особую важность3.
По мнению М.М. Манукова, прокурорский надзор за исполнением законодательства об ОРД «представляет собой комплекс осуществляемых от имени Российской Федерации специфических контрольно-надзорных мероприятий, реализуемых органами прокуратуры и связанных с правовым контролем соблюдения субъектами ОРД
установленного порядка исполнения положений соответствующего законодательства, а также совокупность надзорных действий, осуществляемых органами прокуратуры с целью проверки соблюдения субъектами ОРД прав и законных интересов лиц, вовлеченных в оперативно-розыскные правоотношения»4.
На наш взгляд, терминологическое обоснование прокурорского надзора в указанной сфере деятельности несет в себе ряд неточностей. Например, следуя уголовно-процессуальной мысли законодателя, в рамках своей компетенции прокурор осуществляет именно надзор, контроль же возлагается на начальников органа дознания и следствия.
Предмет прокурорского надзора в указанной деятельности сформулирован в ст. 29 ФЗ «О прокуратуре РФ», который выделяет следующие направления надзора:
1) за соблюдением прав и свобод человека и гражданина;
2) за установленным порядком разрешения заявлений и сообщений о совершенных и готовящихся преступлениях;
ЗАКОН И ПРАВО • 10-2015
3) за установленным порядком выполнения ОРМ;
4) за законностью решений, принимаемых органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие.
Таким образом, с учетом действующей редакции ФЗ «О прокуратуре РФ» предметом прокурорского надзора является в целом законность оперативно-розыскной деятельности как вида государственно-правовой деятельности5.
Использование негласных конфиденциальных методов в процессе ОРД, сопровождаемой вторжением в область прав и свобод человека и гражданина, требует в значительной степени наличия действующего механизма прокурорского надзора для выявления и пресечения незаконной деятельности уполномоченных на проведение ОРД лиц до момента возбуждения уголовного дела, а также в ходе предварительного расследования и судебного следствия.
Говоря о пределах вмешательства в сферу частной жизни и личных интересов лица, стоит обратиться к ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — ФЗ «Об ОРД»), где закреплены основания проведения ОРМ: при наличии сведений о признаках подготавливаемого, совершаемого, совершенного противоправного деяния и лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела (п. 1, ч. 2 ст. 7).
В теории уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности существует позиция, в соответствие с которой пределы, указанные в процитированной статье ФЗ «Об ОРД», носят необоснованно широкий круг полномочий по ограничению прав и свобод человека и гражданина.
Данная точка зрения мотивирована тем, что для осуществления оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) достаточно информации (сведений) о любом противоправном деянии, как уголовном, так и административном, гражданском и т.д.6.
Вместе с тем позволим себе не согласиться с подобным утверждением по ряду причин.
Во-первых, исходя из ст. 1 ФЗ «Об ОРД» ОРД направлена на защиту прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств, которыми не являются, например, административное или гражданское правонарушение.
Во-вторых, ОРМ направлены, как и вся ОРД в целом, на реализацию отраслевых задач, при-
сущих уголовному, уголовно-процессуальному законодательству, что не предусмотрено административным или гражданским законодательством.
В-третъих, ОРД осуществляется в рамках общественных отношений, предусмотренных УК РФ, УПК РФ, что никак не согласуется с общественными отношениями, регулируемыми КоАП РФ, ГК РФ, ГПК РФ.
В связи с этим мы считаем, что сфера применения ОРМ имеет достаточно четко обозначенный круг общественных отношений и реализуется, в основном, в уголовном судопроизводстве.
В связи с изложенным предлагаем внести дополнение в ст. 5 («Соблюдение прав и свобод человека и гражданина») Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», дополнив ее абзацем 8 в следующей редакции:
«запрещается осуществлятъ оперативно-розыскную деятелъностъ по выявленным нарушениям в рамках гражданского и административного законодателъства».
Важной проблемой в рамках осуществления ОРД по-прежнему остается пробел в уголовно-процессуальном и оперативно-розыскном законодательстве, в результате которого позволяется неопределенно долго собирать различную информацию в отношении любого лица, хотя и не причастного к совершению преступления, но имевшего любые контакты с подозреваемым лицом. Причем если информация не нашла подтверждения, то оперативно-розыскной орган вправе не передавать материалы органам расследования для вынесения процессуального решения, что лишает данное лицо возможности защищать свои права и позволяет соответствующим органам сколь угодно долго оставлять его в по-дозрении7.
Подобная практика особенно характерна для расследования преступлений, совершенных против лиц в условиях неочевидности, когда неизвестен конкретный субъект преступления и в поле зрения оперативных работников попадает достаточно обширный круг подозреваемых.
В связи с этим И.Л. Петрухин предлагает на этапе поиска «неизвестно кого» осуществлять лишь такие оперативные действия, которые не ограничивают конституционные права граждан; но как только оперативные сотрудники «вышли» на конкретного человека и обнаружили в его действиях признаки преступления, они должны передать полученный материал дознавателю или следователю с целью возбуждения уголовного
ЗАКОН И ПРАВО • 10-2015
дела и для дальнейшего проведения оперативно-розыскных действий, включая те из них, которые ограничивают конституционные права граждан и требуют получения судебного решения8.
Другая крайность в сфере оперативно-розыскного законодательства закреплена в нормах, устанавливающих иммунитет на проведение ОРМ. Например, ст. 91 Конституции РФ наделяет Президента РФ правовой неприкосновенностью, ст. 98 Конституции РФ, части 1, 2 ст. 19 Закона РФ «О статусе депутата Совета Федерации и депутата Государственной Думы РФ Федерального Собрания РФ» распространяют неприкосновенность не только на депутатов, но и на занимаемые ими жилые помещения, используемые ими личные и служебные транспортные средства, средства связи, принадлежащие им документы и багаж, переписку.
Подобным иммунитетом обладают и судьи РФ. Так, ст. 122 Конституции РФ, ст. 16 Закона РФ «О статусе судей в РФ» разрешают проведение ряда ОРМ, а также следственных действий только в связи с возбужденным уголовным делом в отношении этого судьи.
В свете последних событий справедливыми кажутся слова А.Д. Бойкова о том, что «гипертрофированный иммунитет судьи, как и депутата, поощряющий безнаказанность и безответственность его носителя — явление социально вредное»9.
Следующей проблемой, на наш взгляд, является тот факт, что «возлагая на прокурора надзор за законностью действий и решений оперативно-розыскных органов, ФЗ «Об ОРД» не предусматривает не только согласование с прокурором, но даже его уведомление при обращении в суд указанных органов за разрешением на проведение ОРМ, требующих судебного решения»10, что препятствует оперативности и ограничивает про -курорский надзор в рассматриваемой сфере деятельности.
В результате мы имеем следующую ситуацию.
Оперативный работник-инициатор оперативной разработки напрямую обращается в суд за получением разрешения на проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, предоставляя уполномоченному судье, в основном, справки-меморандумы о противоправной деятельности фигурантов. Судья не проверяет информацию (не может и не хочет) и дает согласие на проведение ОРМ. Зачастую оперативный работник предоставляет неверную (непроверенную) информацию, а иногда и умышленно фальсифицирует ее. Только уполномочен-
ный прокурор, осуществляющий прокурорский надзор за исполнением законов при проведении оперативной разработки в рамках дела оперативного учета, способен определить необходимость проведения ОРМ и выявить возможные фальсификации.
В связи с изложенным предлагаем дополнить ст. 9 («Основания и порядок судебного рассмотрения материалов об ограничении конституционных прав граждан при проведении оперативно-розыскных мероприятий») абзацем 2 следующего
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.