Промышленник и меценат Сибири
О.А.Голынская
ВНИИ Океангеология Санкт-Петербург
Е.Л.Минина,
кандидат геолого-минералогических наук
Государственный геологический музей им.В.И.Вернадского РАН Москва
$
В марте 2008 г. исполнилось 185 лет со дня рождения Михаила Константиновича Сидорова. В наши дни это имя знакомо относительно небольшому кругу людей, главным образом моряков, полярников, геологов, историков и краеведов, чья жизнь и интересы так или иначе связаны с Российским Севером. Незаурядная личность — промышленник, предприниматель, меценат — Сидоров внес неоценимый вклад в освоение бескрайних просторов этого сурового края. Память о Сидорове живет на географической карте: пролив между островами Ли-Смита, Блисса, Брай-са и островами Брейди и Аджер архипелага Земля Франца-Иосифа, мыс на о.Рыкачева в Карском море носят его имя [1].
В музеях Печоры, Ухты, Сыктывкара и Красноярска созданы экспозиции, посвященные этому самоотверженному «поборнику Севера» [2]; собирает и бережно хранит материалы о нем Музей Арктики и Антарктики в Санкт-Петербурге.
Сын архангельского купца, Михаил Сидоров родился 16 марта 1823 г. (все даты приводятся по старому стилю), учился только до шестого класса местной гимназии, «которую оставил в 1842 году более потому, что учитель французского языка... называл учеников. русской тварью» [3]. Самостоятельность, не© Голынская О.А., Минина Е.Л., 2008
зависимость, свобода мысли и сила духа проявились в его характере уже в юные годы.
После ухода из гимназии Михаил поработал некоторое время у своего деда Александра Ми-фодиевича Сидорова, старшего биржевого маклера при Архангельском порту, затем поступил на службу к дяде Ксанфию Александровичу Сидорову, который занимался торговлей. Однако дядя вскоре разорился, и перед юношей встала серьезная проблема поиска работы. Помог директор училищ Архангельской губернии Илья Алексеевич Никольский, по рекомендации которого 30 мая 1845 г. Михаил, «выдержав испытание педагогического совета, сдал экзамены на звание домашнего учителя» [3]. Он незамедлительно приступил к работе: обучал русскому языку сына своего дяди, Дионисия Митрополова, спустя месяц им был подан рапорт «с просьбой о дозволении отпустить его в город Красноярск Енисейской губернии, чтобы продолжить обучение детей в частных домах» [3]. Просьба была удовлетворена, и в том же году он покинул Архангельск. До 1859 г. «официально» (согласно сохранившимся документам) Сидоров состоял в должности домашнего учителя, между тем факты свидетельствуют о том, что не только учительством занимался он в течение этих 14 лет.
В Красноярске в полную силу раскрывается многогранная
и деятельная натура Михаила Константиновича, его предприимчивость, целеустремленность и природная смекалка. Без сомнения, важную роль в судьбе молодого человека играют и появившиеся новые знакомства, среди которых особое место занимает Василий Николаевич Латкин (1809—1867), в те годы управляющий золотыми приисками промышленника Бенарда-ки. Сидоров с его кипучей энергией, жаждой поиска и открытий, оказавшись в эпицентре русского Эльдорадо, конечно, подхватывает вирус такой заразной болезни, как золотая лихорадка. В те годы благодаря новому методу Льва Ивановича Брусницына (1784—1857) в Сибири, как и во многих других перспективных на золото регионах мира, велись масштабные работы по поиску и разработке этого благородного металла. Случай предоставил Сидорову возможность оказаться на приисках в северной части Енисейского округа. «Осмотрев их, Сидоров не утерпел — один отправился на другие прииски по всей реке Енашимо и нашел, что в верховьях ее притока, речки Огне, на расстоянии от устья в пять верст и ниже от устья Огне по реке Енашимо на расстоянии десяти верст должно быть продолжение богатой россыпи, открытой еще в 1840 году». О своем открытии Михаил сообщил в Петербург Латкину, «и тот немедля вооружил его доверен-
ностями на заявки от людей, которым золото мыть не возбра-^ нялось (с 1844 года право промышлять золото в Сибири предоставлялось только очень при-^ вилегированным особам)» [2]. ^ Воодушевленный успехом, Си-^ доров продолжил свои изыска-^ ния: «забираясь все дальше и дальше по диким енисейским ^ берегам, набирался опыта от товарищей-старателей, обучался ^ нелегкому их ремеслу». За то, ^ что он указывал места своих на-^ ходок, хозяева приисков долж-^^ны были платить ему в дальнейшем по тысяче рублей с каждого 5 пуда добытого золота. Природ-^ ная сметливость, упорство и, конечно, сопутствующая удача помогли ему вскоре обнаружить «чуть ли не двести месторождений», из которых тридцать шесть достаточно быстро «выдали более тысячи пудов» [3] благородного металла, чудесным образом превратив Сидорова в миллионера... Это был редкий случай в истории сибирского золотого промысла, и горный ревизор частных приисков генерал-майор Клейменов писал тогда о Сидорове, что в Восточной Сибири от начала золотопромышленности не было пока человека, открытия которого послужили бы началом для успешной разработки такого количества месторождений [2].
Теперь, имея значительный капитал, Михаил Константинович мог наконец «быть полезным своей родине» [4]. Он писал: «Оставив на заднем плане выгодную для меня материально золотую промышленность. я перенес всецело всю деятельность и денежные средства на северные приморские окраины нашего государства.» [2]. Замыслы его были поистине грандиозны: исследование естественных богатств Русского Севера, устройство дорог и поиск удобных (водных, морских, сухопутных) путей сообщения между Европой и Азией, строительство торгового порта, развитие местной промышленности, особенно лесоперерабаты-
вающей, судостроительной, горной, образование и повышение уровня жизни жителей этого величественного края.
В 1862 г. Сидоров писал: «Имея в виду ежегодное уменьшение населения Туруханского края... я решился по возможности средств моих поднять этот упадающий край чрез развитие в нем промышленности. С этой целью я посылал туда сряду несколько лет партии, как для исследования и описания края, так и для поисков металлов и минералов» [5]. В 1859 г. изыскательский отряд Сидорова обнаружил в этом районе на берегах рек Курейка и Нижняя Тунгуска огромные залежи высококачественного графита. Химический анализ, проведенный в лаборатории Горного Департамента, обнаружил высокое содержание углерода (94.28%) [6]. Тунгуский графит не уступал лучшим сортам английского, цейлонского и «алиберовского» (Мариин-ский рудник Иркутской области) [7] и мог служить для изготовления карандашей, тиглей и других технических нужд России. В 1861 г. на р.Курейке был запущен первый графитовый рудник.
До сих пор месторождения, открытые Сидоровым, имеют промышленное значение. Туру-ханский графит с Курейки и Нижней Тунгуски отличается высоким содержанием углерода (более 80%) и является ценным высококачественным сырьем, которое после соответствующей обработки широко используется в электротехнике и литейном деле, карандашной промышленности и пр. В любом учебнике и справочнике по геологии полезных ископаемых можно встретить описание Ногинского (на левом берегу Нижней Тунгуски) и Курейского месторождений, которые характеризуются огромными запасами и высоким качеством графитовых залежей. Помимо графита, экспедициями Сидорова в Туруханском крае были обнаружены каменный уголь, квасцы (или «каменное
масло», как их называли тогда инородцы), ключевая и горная соль, янтарная смола, а также мамонтовая кость [5]. В 1861 г. доверенный Сидорова Амосов сообщил об открытии железных и медных руд, исландского шпата и кварца на реке Монастырская Тунгуска [5].
Более 20 лет своей жизни посвятил Михаил Константинович освоению и преобразованию Печорского края. Этой идеей заразил его Латкин, который и сам почти всю жизнь пытался доказать, как богаты эти пустынные земли, сколько всего полезного можно из них извлечь. Здесь, на обширной площади от Чердыни до Новой Земли, где в древности пролегали торговые пути, что связывали Иран и Китай с загадочной Юг-рой, Сидоров стал поперек дороги у иностранного капитала, который жадно поглядывал все дальше на восток России. Географическое положение края очень удачно — здесь перекрещивались самые удобные и дешевые пути сообщения юга с севером и запада с востоком, что делало его ключом к кладовым Сибири. Учреждение пароходства на Печоре, строительство порта, развитие судостроительной и лесоперерабатывающей промышленности, добыча полезных ископаемых, организация шкиперского училища — вот самые масштабные проекты, которые пытался осуществить Михаил Константинович.
Существуют достоверные факты, что в 18-м столетии нефть на Севере составляла уже серьезный промысел, хотя и нет данных о размерах ее добычи. Известно, что отведенные участки располагались главным образом по всему течению р.Ухты и некоторым ее притокам. История Ухтинского нефтяного месторождения неразрывно связана с именем Сидорова. Преодолев множество препятствий, в 1868 г. на левом берегу Ухты на основе геологических данных горного инженера Г.Д.Рома-новского им была заложена пер-
вая нефтяная скважина. В тяжелых условиях без всякой поддержки правительства начал он разработку месторождения, однако уже в 1873 г. был вынужден остановить работы [9]. Действительность оказалась удручающе печальной: на каждом шагу подстерегали все новые и новые «стеснения» администрации, от произвола которой зависело все; Сидоров не имел возможности «по своей воле» распоряжаться отведенным ему участком. Всего тысячу пудов нефти выдала первая нефтяная скважина, и это «черное золото» разошлось по выставкам, на анализы и образцы, а главное — на опыты нефтяного отопления. Более 650 тыс. руб. затратил Михаил Константинович на это предприятие и не получил ни копейки дохода. [10].
В 1882 г. он писал: «Я уверен, что нефтяные месторождения на Севере будут иметь обширное значение. северная нефть может оказать нам услугу при наших финансовых и экономических затруднениях: 1) она даст заработок краю и разольет в нем довольство; 2) она удержит дома наше золото, которое мы платим за горючие и красильные продукты и масла из з
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.