Славяноведение, № 2
© 2008 г. Ю. А. ПЕЛЕВИН
ПРОСФОРА В НАРОДНОМ СИНКРЕТИЗМЕ ЯЗЫЧЕСТВА
И ХРИСТИАНСТВА
В отечественной духовной традиции сложились обряды, в которых языческое и христианское верования русского народа слились в единую общность. Ярким примером может служить народное переосмысление и использование просфоры в магических целях.
По учению православной церкви красное вино и просфора (в народной традиции: просвира, проскура) являются Святыми Дарами. Освящение Святых Даров - главный сакральный обряд христианской церкви. На литургии в таинстве евхаристии они чудодейственно пресуществляются в тело и кровь Иисуса Христа, которыми причащаются верующие.
Пресуществленные хлеб и вино - мистическая форма пребывания в земном мире подлинного существа тела и крови Христовой. В этом акте церковь видит чудо Божьего всемогущества, подобного сотворению мира из ничего. Преображение хлеба и вина происходит действием Святого Духа, к которому священник взывает во время евхаристической молитвы, тайно произносимой перед престолом в алтаре. После чего и совершается преобразовательное чудо, ибо остается только внешний вид хлеба и вина. Евхаристия, по церковной догматике, есть главнейшее христианское таинство, установленное самим Спасителем [1].
Столь важное сакральное значение просфоры как главного христианского чуда было воспринято народом и вошло в его религиозное сознание с непреложной силой. Вместе с тем русский крестьянский люд по-своему актуализировал и расширил использование просфоры в своей практической деятельности. Для усиления сакральной силы просфоры он присовокупил к христианскому чу-дотворению еще и языческую магию, полагая, что наговоренная просфора способствует здоровью живых, а также помогает умершим на том свете. Это поверье, которому, от части, было не чуждо и приходское духовенство, приняло столь массовый характер, что стало предметом разбирательства на Стоглавом соборе 1551 г. Дело в том, что просфирницы1 произносили над просфорами заклинания за здравие и за упокой, "якоже арбуи в чуди" (как чудские волхвы). А те просфоры, как говорится в "Стоглаве", попу дают, "и поп людем дает и к себе относит, а на жертвеннике тех проскур о здравии и за упокой не проскомиса-
Пелевин Юрий Александрович - канд. ист. наук, профессор ГУГН.
1 Просфорницы (проскурницы, просвирни) - женщины, выпекающие просфиры (проску-ры). Они входили в причт и должны были отличаться особым благочестием.
ет, и жертва к Богу от них не приносится" [2. С. 270]. Из неточного соборного текста [3. С. 219] можно выявить, что во время приготовления над просфорами производилось некое магическое действие, а в церкви священник творил над ними еще и церковный обряд (иначе зачем их приносить в храм), но проскомидия и евхаристическая литургии, следует полагать, над заговоренным артосом все же не совершались. Реакция официальной церкви была резко отрицательной и категоричной. Ответ "Стоглава" утверждал, что над просфорой следует делать только крестное знамение и читать молитву Иисусову, тогда как все другие действия строго запрещались под угрозой отлучения [2. С. 280]. В 12-й главе "Стоглава" запрещение по поводу заклинаний над просфорами дополнено: не возлагать на церковный престол ничего, кроме креста, Евангелия, священных сосудов и иных священных предметов, из чего следует, что на него помещали еще и другие предметы, отнюдь не относящиеся к богослужению, но к народной магии2. В "Соборном приговоре" 1551 г. еще раз повторен запрет и добавлено, что "занеже то проклято суть проскурницамъ над просвирами глаголать" [5. С. 228-229].
В другом случае над заговоренными просфорами, которым придавалась народом мистическая сила, совершалось и таинство евхаристии. Невегласы верили, что просфора с написанным на ней заклинанием - верное средство от лихорадки. Правда, артос мог заменять и яблоко. Об этом известно из епитимейника "А се грехи", который относится к отечественным сочинениям и написан, по-видимому, в конце XV ст., но никак не позже первой половины XVI в.3 В данной пенитенциалии говорится: "Аще кто приносить жертву б^сом и недуги лИчать чарми и наузы; немощнаго б^еа, глаголемаго трясцю [лихорадкой], прогоняють некими писмены лжывыми; и проклятыхъ б^совь еллиньскихъ, пишюще на яблоцехъ и на просфурахъ, и покладають на святуи трапезу въ годъ [во время] святыа литурпа; и тогда ужаснутся страхомъ аггельскаа воинства" [6. С. 49].
Сей народный обряд языческого толка, совершавшийся сельскими священнослужителями во время пресуществления тела Господнего, был, надо понимать, достаточно распространен в средневековой Руси, так как о нем с осуждением говорится и в "Соборном приговоре" [5. С. 229], и в поучении "От апостольских заповедей о написанных книгах ложных и неложных" [7. С. 41].
Наговоренную просфору, также как и яблоко, помещали на престол во время освящения Святых Даров. Больной съедал такое завороженное "естество", и этим дух лихорадки изгонялся4. Еще в середине XIV в. новгородский архиепископ Моисей восставал против подобного кощунства, строго порицая народные приношения жертв бесам, лечение недугов "чарами и наузами", когда "немощнаго беса глаголемаго трясцю прогонять некыми писмены лживыми, проклятых бесов елиньскых пишюще на яблоцех и покладають на святей трапезе в годъ святыя литургия [9. С. 32]5. Моисей также обличал и другие магические
2 Традиция возлагать на престол нелитургические атрибуты восходит еще к раннехристианской эпохе: аналогичный запрет имеется в "Апостольском каноне" IV в. [4].
3 "А се грехи" вошли в макарьевские Великие Четь-Минеи, составленные в середине XVI ст.
4 Е.Э. Гранстрем связывает этот древнерусский обычай с византийским сочинением X века "Геопоники", в котором рекомендуется написать на яблоке "Вкусите и видите, яко благ Господь" (Псалом 33:9), а затем положить его в вино, чтобы предохранить от скисания [8. С. 48-49]. Такая связь малоубедительна, тем более что это сочинение, видимо, не было известно на Руси.
5 Этот пассаж повторяется и в более поздних рукописях. Обычай писать на яблоках зафиксирован в письменности на рубеже XIV-XV вв., так как упоминание о нем вошло в Паи-севский сборник [10. Л. 198] (см. также [11. С. 298-304]).
действия в храме, к которым прибегали невежды, отправляясь на охоту и рыбную ловлю или собираясь предстать перед князем.
Какое магическое заклинание писали на просфоре, исследователями пока не выяснено. Возможно то же самое, что и на яблоках. Один такой текст был разыскан и опубликован Ф.И. Буслаевым [12. С. 29].
С просфорой, особенно благовещенской, были связаны многие традиции, по своей сути языческие. Она ритуализировалась не только в церкве, но и в практической деятельности крестьянства. В народном синкретизме христианства и язычества просфора, как сакрально воплощенное тело Христа, приобретала магическую силу, способствующую успеху в хозяйстве, в земледелии, она также служила оберегом от опасностей и несчастий. На Благовещенье и в чистый четверг белорусские крестьяне после освящения просфор привязывали их к сеялкам. В иных случаях просфоры засушивали, растирали в порошок и смешивали с зерном, предназначавшимся для посева [13. С. 101, 103; 14. С. 35]. В других местах поступали иначе: благовещенскую просфору мужик, отправляясь в поле, мог взять с собой и с молитвой съесть перед самым посевом, но бывало, что частицы просфоры и зарывали в землю [15. С. 27].
При выборе скотины в Орловской губернии для определения желательной домовому масти также использовали благовещенскую просфору, иногда заменяя пасхой [16. С. 927]. Артос заворачивали в тряпку и вешали в хлеву, но могли положить и в божницу за иконы. Цвет плесени и заведшихся червей соответствовал той масти скота, которая полюбится домовому [17. С. 61]. Но ведь это же очевидное святотатство. Ибо просфора, преображенная в тело Христово, не может сгнить или быть уничтожена. Еще в "Поучении" новгородского архиепископа Ильи, например, говорилось, если просфору на дискосе надгрызли мыши, то следует просто соскоблить обгрызенное место и ей причащать прихожан [6. С. 109]. Однако для простолюдина в столь своеобразном умилостивании домового не было никакого глумления над Христом, православной верой и ее таинством: это обыденное и общепринятое проявление язычества в христианстве.
Просфора, по народным убеждениям, обладала также апотропеическими свойствами. Пожар можно было предотвратить, если, раздевшись до гола трижды обежать горящий дом с просфорой во рту [18. С. 120]. Просфору часто использовали для усиления охранного эффекта в скотоводстве. В Полесье, чтобы корова не болела, в отверстие, высверленное в рогу, засовывали просфору или какой-либо другой апотропей, например, уголек [19. С. 151]. На Украине корове перед первым отелом также засовывали в рог просфору (но могли и освященный мак или "усяких святощив"), после чего животное окропляли святой водой [20].
С помощью святой просфоры можно было вступить в союз и с нечистой силой. Леший был готов помогать в охоте и лесных промыслах в том случае, если выстрелить в просфору, унесенную за щекой после причастия. В качестве тождественной замены можно было выстрелить в сторону церковного звона. У сербских охотников бытовал другой обычай: для удачной годовой охоты в Тодоровскую субботу следовало выстрелить из ружья, заряженного просфорой [21]. А в Белоруссии, чтобы стать колдуном и заключить союз с дьяволом, нужно было совершить характернейшее действие демонической магии: выстрелить в просфору, сняв с себя нательный крест и положив его под пятку [22. С. 32].
В Тульской губернии человек, отрекшийся от родных и от Бога, мог заключить с лешим особый договор, если нательный крест и просфору положит в дуп-
ло и выстрелит в них через левое плечо. Тогда он становился "сильным колдуном" [15. C. 305].
Подводя некоторые итоги, отметим главное. Языческие традиции, которыми были пропитаны крестьянский быт, праздники и труд, оказали сильнейшее влияние на народное восприятие Святого Дара. Просфора, истинное тело Господнее, привнесенное для причастия, в христианско-языческом симбиозе превратилась в апотроп
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.