НАТАЛЬЯ ЮРЬЕВНА СИВКИНА
кандидат исторических наук (Нижний Новгород). доцент кафедры истории древнего мира и средних веков Нижегородского государственного университета им Н.И.Лобачевского
ПРОЦЕДУРА ОФОРМЛЕНИЯ НАЧАЛА ВОЙНЫ И СБОРА СОЮЗНОГО ВОЙСКА В КОРИНФСКИХ ЛИГАХ
Греческая история в свои переломные периоды, в конце IV и в конце III вв. до н.э., породила такое необычное объединение греческих государств и Македонии, как Коринфская лига Союзы образовывались лишь в тот момент, когда обе стороны были настолько заинтересованы друг в друге, что временно отступали от своих главных целей - македоняне от завоевания Греции, а греки от выдворения македонян, и распадались, когда одна из сторон начинала вновь действовать в своих собственных интересах.
В 338 г. до н.э. после разгрома греков у Херонеи македонский царь Филипп II стал инициатором создания такого альянса (Diod. XVI, 89; Just. IX, 5). После распада державы Александра Македонского в ходе войн диадохов Деметрий Полиоркет и его отец Антигон Одноглазый заключили с греческими государствами союз в 302 г. до н.э. (SVA1 III, 446) В 224 г. до н.э. греки вновь заключили союз с Македонией, образовав Эллинскую лигу (Polyb. II, 54, 4).
В целом институты всех трех союзов были одинаковы2. Союз возглавлялся гегемоном, в роли которого выступал сам македонский царь. На время его отсутствия предусматривалась должность заместителя гегемона, который, по всей вероятности, носил титул «стратега, оставленного царем на страже общего дела». Помимо должностных лиц, в союзах существовал представительный орган - синедрион, или общий совет, в который союзники посылали своих представителей.
Главное отличие союзов заключалось в их характере. Спор, разгоревшийся среди исследователей по поводу определения характера договора 338 г. до н.э., был порожден не-
3
сколькими упоминаниями в источниках, которые привели к неоднозначным толкованиям . Вероятно, союз Филиппа II представлял собой и симмахию, и организацию для поддержания «Общего мира». Союзы Деметрия и Антигона Досона, хотя и включали некоторые мирные параграфы, были симмахиями.
Оставляя в стороне дискуссионный вопрос об «Общем мире», сделаем лишь одно уточнение: все три объединения были втянуты в крупные военные конфликты. Так, основным решением совета лиги в 337 г. до н.э. стало провозглашение войны против Персии (Diod. XVI, 89). Знаменитый Восточный поход осуществил сын Филиппа, Александр. В 301 г. до н.э. Деметрий с новыми союзниками отправился воевать против Кассандра, а затем перебросил войска к Ипсу, где произошло решающее сражение с коалицией диадохов (Diod. XX, 110, 4). А в 220 г. Филипп V как глава Эллинской лиги начал так называемую Союзническую войну против Этолии (Polyb. IV, 35-30).
Таким образом, признавая внешнее сходство этих организаций, представляется целесообразным, затронув всего лишь два вопроса, - процедуру оформления начала указанных столкновений и принципы сбора союзного войска, не только показать заимствования, но и проследить влияние на них изменившихся исторических условий.
В 338 г. на учредительную сессию съехались представители всех греческих государств, за исключением Спарты, которая проигнорировала приглашение Филиппа II (Just. IX, 5, 3). Основой отношений македонского царя с греческими государствами был договор Коринфской лиги. Условия договора оставались в силе и при Александре Македонском. Вопрос о войне и назначении стратега-автократора решал общий совет - синедрион. Это решение было принято на втором заседании (Diod. XVI, 89, 3). Такое же постановление
после смерти Филиппа признало Александра гегемоном союза и стратегом-автократором (Агг. I, 1, 2; Diod. XVII, 4, 1; 4, 9; Plut. Alex. 14; Just. XI, 2, 5).
Идея войны с Персией была очень популярна в Греции. Еще Исократ4 в речи «Филипп» советовал македонскому царю начать эту войну: «Ты мог бы убедиться на многих примерах в необходимости поступать именно таким образом, а особенно на примере с Ясоном5. Он, не совершив ничего такого, что могло бы сравниться с твоими деяниями, достиг огромной славы не делами своими, а словами: он распространял слухи, будто собирается переправиться на материк и воевать с царем» (V, 119). «Поэтому я считаю, что тебе полезно возглавить войну против него» (V, 127). В ней многие греки видели возможность военной карьеры, обогащения за счет добычи, завоевания новых территорий для колонизации. Иными словами, предложение начать войну с Персией для многих граждан греческих полисов было очень привлекательным.
Но существует и другая сторона дела - война с Персией диктовалась македонскими державными интересами6. Дело в том, что распространение македонского влияния на фракийское побережье затронуло непосредственные интересы персов, которые должны были с тревогой наблюдать за приближением македонян к их границам, о чем свидетельствует их помощь осажденному Перинфу (Dem, XI, 5.; Diod. XVI, 75, 1 sqq.; Paus. I, 29, 10.; Агг. II, 14, 5). Поэтому вполне вероятно, что война с Персией для македонян была неизбежна. Поскольку державные македонские интересы совпали с популярными в Греции идеями панэллинизма, македонский царь не замедлил воспользоваться сложившимися обстоятельствами, взяв на себя роль вождя эллинов в борьбе с их старым врагом - Персией7.
Перед заседанием синедриона македонский царь разослал декларацию (Diod. XVI, 89, 2), в которой была изложена повестка собрания. Но у Диодора есть свидетельство, что еще до этого решения Филипп распускал слухи о готовящейся им персидской войне, это в немалой степени способствовало росту его авторитета в Греции (XVI, 89, 2). По мнению У. Вилькена, эти слухи возникли или сразу же после Херонеи, или во время учредительной сессии - при заключении союзного договора8, причем они пока не получили официального подтверждения. Ведь, с одной стороны, гегемония Филиппа в Греции еще не была подкреплена формальными решениями9, поэтому было еще рано говорить о совместном походе. С другой стороны, война требовала серьезной подготовки. Предлагать грекам участвовать в новой войне сразу же после битвы при Херонее было бы необдуманным шагом: во-первых, грекам требовалось время на восстановление своих военных сил, а во-вторых, не стоило сразу же подавать грекам, только что объединенным под эгидой Македонии, надежду на возможно скорое освобождение от новой власти, когда царь отправится в зарубежный поход. Совсем иначе воспринимались слухи о кампании, планируемой на будущее. Поэтому и слова Юстина «не было никакого сомнения, что эти приготовления направлены против империи персов» (IX, 5, 5) означают только одно - слухи достаточно широко распространились к моменту окончания учредительного заседания10.
Решение о походе было принято позднее, уже на заседании общего совета. Характерно, что ни один источник не упоминает ратификацию этого постановления. Следует вспомнить, что накануне образования союза во многих греческих городах к власти пришли сторонники Македонии. Вероятно, большая часть синедров также была промакедон-ски настроена. Не допуская особого преувеличения, можно предположить, что по инициативе Филиппа за синедрионом закреплялось окончательное решение по всем вопросам. За это свидетельствует тот факт, что совет никогда не принимал неугодных гегемону постановлений.
Таким образом, процедура оформления начала боевых действий была проста. Сначала по городам-участникам лиги рассылалась повестка заседания синедриона, затем следовало обсуждение вопроса на местном уровне и вырабатывалась определенная позиция полиса. После голосования в синедрионе не требовалась ратификация принятого решения, т.к. постановления совета обсуждению не подлежали.
Неожиданная смерть царя приостановила начало совместного вторжения в Персию, но ненадолго. Сын Филиппа Александр осуществил этот поход не только как македонский царь, но и как глава греко-македонского союза. Согласно решению Коринфского конгресса, он привлек в этот поход греческие контингента, которые были предоставлены полисами.
Дело в том, что участники договора брали на себя обязанность поставлять отряды воинов и корабли в союзное войско «либо в помощь царю в случае нападения на него, либо для использования их под его предводительством в случае, если он сам объявит войну кому-либо» (Just. IX, 5, 4). Численность греческих контингентов в армии царя была определена заранее. По свидетельству Юстина (IX, 5, 6), воинов эллинских союзников без македонского войска насчитывалось 200 тысяч пехотинцев и 15 тысяч конницы11. По-видимому, здесь имеются в виду скорее потенциальные возможности Греции, чем реальная сила. Македонский царь не повел бы за собой армию, которая была намного больше, чем собственно македонская, поскольку слишком велика была опасность, что эти силы обернутся против македонян.
Для подсчета греческих сил немецкий исследователь В. Шван использовал надпись 338 г. до н. э., которая содержит указание на количество делегатов в синедрионе (SVA III,
403 I б). Сохранилось несколько фрагментов: на второй строке - [---: 0sô]ôa^rav: А, на
пятой строке - [---Eaцо0palкюv Kai ] ©aôirav: II, на шестой - А^ракгют[юу: 1(?)], на
восьмой - Фюкюsюv: III: Локpюv: III:, на десятой - [---Kai Ay]pairavKai Ао^олюv: П :, на
двенадцатой - [---ZaKuv0o]u Kai Ks9aÀnviaç: III. Опираясь на этот источник, В. Шван
пришел к заключению, что знаки после названия государств обозначают количество голосов: I - 1 голос, II -2 голоса, III - 3 голоса, А - 10 голосов, П/Г/ - 5 голосов12. Количество голосов зависело от количества контингентов, выставляемых полисом, поэтому автор, пользуясь также данными Белоха, принял во внимание примерную численность населения государств, размеры территории и т. п. и пришел к выводу, что 1 голос соответствовал 1 тысяче гоплитов, 1 триера приравнивалась к 100 гоплитам, а 1 всадник - к 4 гоплитам, как это было в Пелопоннесском союзе в 377 г. до н. э.13 Как уже указывалось выше, большая часть надписи утеряна, поэтому предположения В. Швана можно принять как гипотезу с возможной погрешностью в Ю-15%1 . Согласно его подсчетам, греки должны были выставить 36 тысяч гоплитов
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.