ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАССМОТРЕНИЯ И РАЗРЕШЕНИЯ ДЕЛ ПО ЗАЯВЛЕНИЯМ О ВОЗВРАЩЕНИИ
РЕБЕНКА ИЛИ ОБ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ В ОТНОШЕНИИ РЕБЕНКА ПРАВ ДОСТУПА НА ОСНОВАНИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ДОГОВОРА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Л.В. Войтович, кандидат юридических наук, доцент
В Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации во исполнение положений Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980 г. введена гл. 22.2, регулирующая порядок рассмотрения и разрешения дел по заявлениям о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора Российской Федерации. Новая исковая процедура содержит ряд особенностей, исследованию которых и посвящена настоящая статья.
Ключевые слова: гражданский процесс, возвращение детей, права доступа, исполнение международных договоров.
Федеральным законом от 05.05.2014 № 126-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с присоединением Российской Федерации к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» в Гражданский процессуальный кодекс (далее - ГПК РФ) [1] введена новая глава 22.2. Новеллы гражданского процессуального законодательства обеспечивают исполнение положений Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980 г. (далее - Конвенция от 25.10.1980 г.) [2], вступившей в силу на территории Российской Федерации 1 октября 2011 г. [3]. Присоединяясь к Конвенции наше государство, признало, что существует необходимость защиты детей в международном масштабе от вредных последствий их
незаконного перемещения или удержания, в связи с чем, целесообразно установить процедуры, обеспечивающие незамедлительное возвращение детей в государство их постоянного проживания, а также создать механизмы обеспечивающие реализацию прав доступа к ребенку.
Конвенция от 25.10.1980 г. признается одним из наиболее удачных международных документов, выработанных под эгидой Гаагской конференции по международному частному праву. Она уже позволила оперативно разрешить тысячи дел о похищении детей [4, с. 136].
Для урегулирования споров о воспитании детей между родителями, которые являются гражданами или проживают на территории разных государств, Гаагской конференцией по международному частному праву (ГКМЧП)
также была разработана и Конвенция о юрисдикции, применимом праве, признании, исполнении и сотрудничестве в отношении родительской ответственности и мер по защите детей [5] от 19 октября 1996 г. (далее - Конвенция от 19.10.1996 г.).
С целью координации деятельности по обеспечению скорейшего возвращения детей и для достижения других целей Конвенции от 25.10.1980 г. в каждом государстве создан соответствующий центральный орган (далее - Центральный орган). В связи с чем, Постановлением Правительства Российской Федерации от 22 декабря 2011 г. № 1097 «О центральном органе, отправляющем обязанности, возложенные на него Конвенцией о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» [6] полномочия Центрального органа возложены на Министерство образования и науки Российской Федерации (далее - Минобрнауки России). Непосредственно в Министерстве за исполнение данных функций отвечает Департамент государственной политики в сфере защиты прав детей [7, с. 13].
Новую процедуру в гражданском судопроизводстве характеризуют определенные особенности, с учетом, прежде всего, того, что она урегулирована в подразделе II «Исковое производство». Так, в настоящее время в порядке гражданского судопроизводства, возможно заявить два новых требования: о возвращении незаконно перемещенного в Российскую Федерацию или удерживаемого в Российской Федерации ребенка и об осуществлении в отношении такого ребенка прав доступа на основании международного договора Российской Федерации.
Первое из этих требований следует отличать от требования об определении места жительства ребенка, заявляемого в порядке ч. 3 ст. 65 Семейного кодекса Российской Федерации [8] (далее - СК РФ). В пояснительной записке к законопроекту было указано, что суду следует исходить из концептуального положения ст. 19 Конвенции от 25.10.1980 г., согласно которому, разрешая требование о возвращении ребенка в государство его постоянного проживания, суд не решает вопроса о том, с кем из родителей будет проживать ребенок [9].
В Конвенции от 25.10.1980 г. право определять место жительства ребенка является составляющей «права опеки». Согласно ст. 5 этого акта «права опеки» рассматриваются как права, относящиеся к заботе о личности ребенка, и, в частности, право определять место жительства ребенка. Права опеки могут возникнуть в соответствии с законом либо на основании судебного или административного решения, либо на основании соглашения, влекущего юридические последствия по законодательству государства (ст. 3 Конвенции от 25.10.1980 г.; п. Ь ст. 3 Конвенции от 19.10.1996 г.).
Как справедливо отмечает Н.В. Ростовцева [10, с. 45] понятие опеки, из которого исходит Конвенция от 25.10.1980 г., не соответствует российскому пониманию данного института. По российскому законодательству, родители не наделяются правами опеки. Основное назначение института опеки и попечительства над несовершеннолетними в российском праве - осуществление защиты прав и интересов детей, оставшихся без попечения родителей.
Второе требование, закрепленное в ГПК РФ: об осуществлении в отношении ребенка прав доступа, использует неизвестное ранее для российского законодательства понятие. В Конвенции от 25.10.1980 г. «права доступа» включают право взять ребенка на ограниченный период времени в место иное, чем место его постоянного проживания (ст. 5). Права доступа предполагают встречи, общение с ребенком и участие в его воспитании отдельно проживающего родителя, не наделенного правами опеки [11, с. 41].
Во избежание проблем реализации новой процедуры, безусловно, необходимо содержание понятий «право опеки» и «право доступа» с точки зрения положений Конвенции от 25.10.1980 г. разъяснить в постановлении Пленума Верховного суда РФ. В настоящее время судам предстоит непосредственно применять нормы Конвенции от 25.10.1980 г., устанавливающие эти права (ч. 2 ст. 1, ч. 4 ст. 11 ГПК РФ), а также принимать во внимание иностранное законодательство, судебные или административные решения.
Такие требования могут быть заявлены в суд непосредственно перед нарушением прав опеки или доступа, и только до достижения ребенком шестнадцатилетнего возраста (ст. 4 Конвенции от 25.10.1980 г.). Кроме того, следует учитывать, что Конвенция от 25.10.1980 г. применяется между Договаривающимися государствами только в отношении незаконных перемещений или удержаний, которые имели место после ее вступления в силу в этих государствах (ст. 35).
Обращение в суд с такими требованиями должно быть сделано в фор-
ме заявления (ст. 244.11 ГПК РФ). При этом, в процессуальном законодательстве не используется термин «исковое заявление» для обозначения обращения в рамках одной из процедур искового производства, что вызывает вопросы. Согласно закону, в этом заявлении дополнительно следует обязательно указать, что соответствующее требование предъявляется на основании международного договора Российской Федерации. Уже это свидетельствует о том, что заинтересованным лицам без специальных юридических знаний сложно будет самостоятельно оформить такое обращение в суд.
При этом, Российская Федерация в порядке ст. 42 Конвенции от 25.10.1980 г. сделала оговорку, согласно которой не считает себя связанной обязательством нести предусмотренные абз. 2 ст. 26 настоящей Конвенции расходы на оплату услуг адвокатов или советников либо судебных издержек, кроме тех, которые могут быть возмещены ее системой юридической помощи и консультирования [12]. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 324-Ф3 «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации» [13] не предусматривает оказания адвокатами бесплатной юридической помощи по делам о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, и поэтому расходы, связанные с ведением дела в суде, заявители несут самостоятельно.
Процессуальное законодательство устанавливает, перечень лиц, правомочных обратиться в суд с такими требованиями. Согласно ч. 1 ст. 244.11 ГПК РФ, этими субъектами являются родители или иные лица, полагающие, что
ответчиком нарушены их права опеки или права доступа, а также прокурор. Очевидно, что иными лицами в Российской Федерации могут выступать как попечители и опекуны (ст. 148.1 СК РФ), так и организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также иные организации (ч. 2 ст. 155.2 СК РФ).
Вместе с тем, возникает вопрос, вправе ли орган опеки и попечительства выступить инициатором возбуждения производства по такому делу, ведь он не назван в ч. 1 ст. 244.11 ГПК РФ в качестве субъекта обращения, в частности, по сравнению с прокурором? Прямое толкование закона позволяет сделать отрицательный вывод. Вместе с тем учитывая основные задачи и полномочия, возложенные законодательством на органы опеки и попечительства такое право у этих органов должно быть (ст. 7, 8 Федерального закона от 24.04.2008 № 48-ФЗ (ред. от 22.12.2014) «Об опеке и попечительстве» [14]).
При этом, необходимо отметить, что ст. 7 Конвенции от 25.10.1980 г. возлагает и на Центральные органы важные полномочия, направленные на осуществление сотрудничества и содействие сотрудничеству между компетентными органами в своих государствах для обеспечения скорейшего возвращения детей и для достижения других целей Конвенции. Так, согласно положениям Конвенции от 25.10.1980 г. Минобрна-уки России вправе инициировать или способствовать возбуждению судебных или административных процедур для того, чтобы добиться возвращения ребенка, и при необходимости проводить мероприятия по организации или обес-
печению эффективного осуществления прав доступа (п. í абз. 2 ст. 7). Соответственно Минобрнауки России вправе обратиться в суд общей юрисдикции с требованием о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенк
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.