и
i щ книгой 69
ПСИХОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА: ВЗГЛЯД УЧЕНЫХ
Кандидат исторических на\'к Я.!!_. ¡СИБИРЦЕВ
Психология, если говорить просто, — наука о душе, взаимоотношениях живых существ с окружающим миром посредством чувств и мотиваций. Ее категориями, порой не ведая того, пользуются люди разных возрастов и профессиональных интересов, т. е. она касается всех и каждого. Не случайно эта наука с древнейших времен занимала умы многих мыслителей. У любого из нас на слуху их имена: Гиппократ, Аристотель, Платон и др.
Не остаются равнодушными к ней и современные исследователи, в том числе и отечественные, о чем идет речь в недавно вышедшей книге В.И. Артамонова «Психология от первого лица. 14 бесед с российскими учеными» (М.: Academia, 2003. — 408 с,, ил.).
Гожалуй, самое главное достоинство рассматриваемого издания — попытка автора, сотрудника «Психологического журнала», заставить ученых отойти в своих рассуждениях от набивших оскомину монотонных научных фраз, «засушенных» формулировок, цитат и заговорить живым, «человеческим» языком. Эти доходчивые интервью и легли в основу книги. Они даны с учетом хронологии их публикации, правда, некоторые печатаются впервые. Ценность этого сборника состоит и в том, что своими профессиональными впечатлениями, жизненным опытом поделились с читателем и корифеи науки, которых уже нет с нами.
А теперь давайте вкратце познакомимся со взглядами ученых на пси-
хологию человека. Они, думается, сумели раскрыться сполна, стремясь дать прогноз на решение тех или иных жизненных проблем, советы и напутствия всем, кто поставил перед собой высокие цели.
Несомненно, наибольший интерес вызовет интервью В.И. Артамонова с крупным специалистом по управлению и ориентации космическими летательными аппаратами Б. В. Рау-шенбахом — академиком РАН (ранее АН СССР), лауреатом Ленинской премии, действительным членом Международной академии астронавтики, внесшим значительный вклад в развитие психологической науки.
А все началось с того, что ему пришлось заниматься вопросами пилотирования первых космических кораблей. При этом возникло несколь-
ко психологических проблем. К примеру обычно летчик управляет всего тремя координатами, т.е. может поворачивать самолет налево-направо, поднимать вверх или опускать вниз и давать крены. Соответствующие действия изменяют траекторию движения и больше ничего. А в космическом полете необходимо сразу управлять шестью координатами. Нужно делать и повороты, и перемещать центр масс поступательно наподобие крана в цехе. И вот тогда, вспоминает академик, мы задумались: может ли человек вообще выполнить такой объем работы? Ответ искали и в теоретическом, и в экспериментальном плане. На факультете психологии МIУ начали проводить опыты. Происходило это так. За пультом находились два оператора, каждый из них
«распоряжался» тремя координатами. Таким образом, вдвоем они успешно справлялись с шестью функциями, хотя в ходе дальнейших экспериментов выяснилось: применительно к космическому аппарату с той же нагрузкой справится и один человек, ибо процессы сближения и стыковки космических аппаратов происходят медленно. Значит, у оператора есть время «подумать», спокойно сделать движение и управлять шестью координатами.
В своем интервью Б. В. Раушенбах рассказал о решении и другой психологической проблемы, связанной с космическими полетами. Речь идет о пилотировании корабля «Союз». Дело в том, что в силу конструктивных особенностей на нем отсутствует переднее остекленение, как у самолета. Следовательно, космонавт не видит пространство впереди. Он видит и замечает объекты в этом направлении лишь через перископы или телекамеры, т.е. визуально наблюдает за обстановкой только на экране. Но может л и человек по плоскому изображению восстановить объемность естественной космической панорамы? Оказалось, нет. Это все равно, что пытаться въехать на автомобиле в гараж с помощью телевизионного экрана: по той же причине ничего хорошего у водителя не получится, ибо у него отсутствует объемность зрения. Поэтому на перископическом и телевизионном полях пультов управления кораблями типа «Союз» установили разного рода мишени, межи, которые можно было совмещать, т.е. пришлось внести дополнительные признаки, позволившие пилотировать космический корабль по плоскому изображению.
Кстати, именно эти наблюдения, как показано в рассматриваемой книге, привели Б.В. Раушенбаха к детальному изучению процесса живописи. Правда, он не стремился судить о художественных особенностях или недостатках работы мастеров кисти, а давал оценку их произведений с точки зрения соблюдения и нарушения геометрической логики, чего, конечно же, совершенно недостаточно для анализа художественного образа. Чтобы понять, о чем идет речь, процитируем самого ученого: «Оптические процессы, связанные с работой глаза, дают на сетчатке явно ис-
каженную картину внешнего мира — близкие предметы получаются большими, а дальние маленькими, даже если в объективном внешнем пространстве они совершенно одинаковы. С подобного рода искажением можно мириться для далеких областей пространства, однако для близких, имеющих первостепенную биологическую важность, всякого рода искажения крайне нежелательны, гак как они могут привести к ошибкам поведения. Поэтому одной из задач системы зрительного восприятия является переработка в процессе второй ступени восприятия геометрических соотношений сетчатого образа, причем эта переработка тем сильнее, чем ближе созерцаемая область пространства. Эти процессы «исправления» геометрии сетчатого образа в настоящее время достаточно хорошо изучены и получили в психологии зрительного восприятия наименование механизмов константности».
Применительно к работе художника выводы Б.В. Раушенбаха означают: чтобы изобразить на плоскости реально воспринимаемое пространство по возможности неискаженным, он должен исходить из объективных законов восприятия и геометрических правил. Понятно, живописец вовсе не обязан рабски следовать за натурой, его задачи много шире. В свою очередь, понимание того, как надо было бы изобразить пространство по законам восприятия и геометрии, позволяет искусствоведу более четко и верно оценить методы и приемы работы того или иного мастера, осуществить тончайший анализ его творчества и дать глубокую характеристику особенностей изобразительного искусства целых эпох.
Таковы лишь некоторые штрихи многогранных психологических опытов академика Б.В. Раушенбаха, принесших немалую пользу науке, людям.
В целом же в психологии, судя по высказываниям других ученых, чьи интервью опубликованы в книге, еще много «белых пятен». Так утверждает, например, профессор K.M. Гуревич (Институтпсихологии РАН). По его мнению, никто пока толком не исследовал проблему соотношения биологического и социального в психике человека: в ней — всегда и то, и другое. Речь, видимо, идет о ме-
ре вариативности* собственно биологического под воздействием условии индивида, иными словами — о присущих отдельным генам и их комбинациям нормах реакции. В общих чертах профессор показывает это на следующем примере.
В силу каких-то обстоятельств приходится сравнивать двух людей. Интуитивно складывается оценка, что первый обладает большими скоростными возможностями, чем второй. Однако по условиям существования один почти никогда не достигает даже среднего состояния личных возможностей. Выходит, один человек в полной мере использует норму реакции своего генотипа, хотя он и менее реактивен, а другой, пусть и более «способный», к этому не приходит, ибо у него просто не возникает надобности.
Из данного примера можно сделать вывод: если бы психолог даже располагал диагностическими методами, которые выявляли бы особенности генотипа, т.е. биологическую базу индивида, то все же он был бы не в силах предсказать наиболее вероятные достижения каждого из нас в его скоростных возможностях: ведь в разных социальных условиях биологическое начало проявляется неодинаково. Очевидно, надо бы подойти к выяснению того, почему один всеми способами эксплуатирует до предельных значений норму реакции, а другой нет. Неизбежно встает вопрос и о мотивах, в приведенном примере явно различных. Но почему? К каким требованиям со стороны общества вынуждены были прислушиваться оба индивида? Возможно, они, находясь в разных социальных условиях, считались с разных™ требованиями. Все это подлежит выяснению.
Конечно, заключает K.M. Гуревич. в этом примере многое упрошено. В частности, необходимо учитывать и то, что гены и их сочетания не могут рассматриваться как нейтральные, индифферентные элементы природы человека. Они не только проявляются в условиях существования, но выражают что-то вроде настойчивости, жажды самореализации. До поры до времени это им не удается и на-
* Вариативный — способный иметь, приобретать второстепенные изменения при сохранении основы (прим. peil).
Размышпеш над книги! 71
блюдается как бы их латентное (скрытое) состояние. Но в многообразных обстоятельствах жизни индивид попадает в ситуацию, которая стимулирует изменение положения. И человек не просто находит в себе нечто такое, чего ранее не подозревал, он не в силах бороться со стремлением к проявлению того, что требует его природа, его генотип. В свою очередь, общественно детерминированная мотивация не остается безучастной к случившемуся. Отсюда происхождение и достижений, и конфликтов между индивидом и обществом.
В ряде интервью сборника раскрыты взаимоотношения человека и коллектива, мотивы межличностных связей, проблемы этики. Все это, как подчеркнул академик РАО А. В. Петровский, — вопросы очищения нравственной атмосферы в стране. Ведь пороки и крупные преступления начинаются с мелких гадостей, которые делают с опаской, с оглядкой на окружающих. Заметят ли, осудят, посмеют ли сказать в лицо, что об этом думают? И лишь поняв, что несмотря ни на что с ним готовы «сработаться», что ему мило улыбаются, что за руку не пойманный, он вполне приемлем, а случись попадется, все равно не выпадет из круга «славных людей», беспардонный субъект «раскручивается» вовсю... Словом, не будем забывать, советует ученый, чт
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.