В.П. Козлов
Публикации фотодокументов в 1990-2000-е гг.: археографический анализ
Ключевые слова: фотодокумент, публикация, издание, постсоветский период, археография.
Постоянно расширяющееся внедрение фотосъемки в жизнь государства, общества и отдельного гражданина приводит к значительному росту количества не только создаваемых фотодокументов, но и их публикаций. Результаты и опыт публикационной работы архивных и иных учреждений серьезно изучались в конце 1980-х гг. в ходе подготовки Правил издания исторических документов1. Позднее архивоведческий, источниковедческий и археографический анализ публикаций фотодокументов советской поры, иногда критический, предпринял в своей монографии В.М. Магидов2. Пришло время оценить издания фотодокументов, вышедшие в свет в постсоветский период. Попытаемся сделать это в данной статье на отдельных примерах, но сначала для облегчения их последующей идентификации рассмотрим сложившуюся в последнее время типологию публикаций фотодокументов.
Взяв за основу классификации содержание, обнаружим, что современные публикации фотодокументов представлены двумя типами - иллюстративным и тематическим. Первый имеет целью посредством визуальной информации дополнить, пояснить, подчеркнуть особенности содержания других документальных источников. Из недавно вышедших документальных публикаций к этому типу принадлежат, например, издания дневников императора Николая II3 и академика М.В. Нечкиной4. Однако большинство современных публикаций фотодокументов стремится ко второму типу, самому сложному, уязвимому по исполнению.
Если в качестве основания классификации принять документальную среду, из которой происходит отбор фотодокументов для издания, можно выделить три типа документальных публикаций. Первый - персональный, или авторский. Его образуют издания фотодокументов одного автора, составляющие, как правило, фонды или коллекции частных, государственных или негосударственных хранилищ: М.П. Дмитриева5, М.Я. Виллие6, П.А. Оцупа и др.7 Второй тип - автономный, включающий фотодокументы одного архивохранилища, объединенные тематикой. Это, например, «Фотографическая история. 1840-1950»8. Третий тип - системный, основанный одновременно на фотодокументах двух и более архивохранилищ, относящихся к определенной теме, предмету или автору. Примерами подобной публикации фотодокументов являются издания «Челябинская область в фотографиях»9, «Российская империя накануне крушения»10.
Видовой состав публикаций фотодокументов весьма близок жанровой классификации снимков (видовые, портретные, событийные, ситуационные). В совокупности с делением на типы она образует основные маркеры, определяющие модель любой документальной публикации фотодокументов. Уже по ним можно судить об источниковой значимости той или иной публикации. Правда, имеется ряд дополнительных признаков, связанных с источниковой значимостью публикаций фотодокументов. Их можно объединить понятием коммуникативности, т.е. понятности, доступности информации для пользователя. В общепринятом смысле наивысший предел коммуникативности публикаций фотодокументов обеспечивается точным заголовком, раскрывающим содержание каждого из них с указанием автора, даты съемки, комментарием содержания и ссылкой на местонахождение фотодокумента. Не менее важна обоснованная стабилизация
фотодокумента в документальной публикации, т.е. продиктованное ее моделью место каждого снимка среди других.
Итак, опираясь на эти параметры, определим научный уровень некоторых публикаций фотодокументов последних лет. В первую очередь обратимся к публикациям персонального, или авторского, типа: изданию фотографических источников выдающегося российского фотографа М.П. Дмитриева под названием «В фокусе времени». Профессиональный фотограф, доморощенный философ, а главное, человек, понявший значение фотодокумента как свидетельства времени, он старательно и с большим художественным и историческим вкусом фиксировал проявления человеческой жизнедеятельности своего времени. Максим Петрович создал тысячи фотографий, любая из которых сегодня достойна обнародования, но публикаторы выбирали из этого множества особо значимые, касающиеся жизни нижегородцев на рубеже Х1Х-ХХ вв. Однако составители не поясняют, почему та или другая фотография помещена в конкретном разделе. Они не говорят даже о блестяще использованном ими при отборе документов критерии многополярности, предполагающем включение в документальную публикацию противоречащих друг другу по содержанию документов при условии подлинности каждого из них.
Такой подход подсказал составителям сам Дмитриев, вернее, его стремление к осмыслению событий. Среди прочих в рассматриваемой документальной публикации друг за другом помещены две фотографии: первая названа «Группа служащих городской (Нижнего Новгорода. - В.К.) управы. 1890-е гг.», следующая - «Участники XIII конференции Российской компартии. 1921-1922 гг.»11. Фотограф снял в одном и том же зале и практически с одной и той же точки 97 представителей администрации дореволюционного Нижнего Новгорода и 141 активиста, по всей видимости, советской власти Нижегородской губернии. Различия названных фотографий разительны и беспощадны: ухоженные, одетые в строгие и элегантные сюртуки и платья мужчины и женщины на первом снимке резко контрастируют с советским активом, разношерстно одетым, большей частью в шинели, - на втором. На переднем плане второй фотографии уже отсутствует роскошный напольный ковер, прежде украшавший парадный зал нижегородской городской управы, на заднем плане нет также портрета императора; сохранившиеся от прежних времен люстры не горят, и из-за недостатка освещения изображение менее контрастно.
Представленные фотографии удивительно точно и наглядно передали суть разительных перемен, случившихся в России за два десятилетия. Остается лишь поблагодарить Дмитриева и публикаторов, сумевших донести до читателей образ времени.
Составители этого сборника использовали критерий многополярности и при воспроизведении трех снимков Георгиевской церкви Нижнего Новгорода, сделанных с одной точки: на первой фотографии она стоит величаво во всей красе на ВерхнеВолжской набережной, на второй изображен момент ее взрыва в 1932 г., на третьей видны ее руины12. А сам мастер передал в них разрушение былой красоты под флагом антирелигиозной борьбы. Таким образом, вольно или невольно составители документальной публикации вслед за фотографом продемонстрировали нам в визуальной форме важнейшее событие в российской истории - смену власти, государственного строя и некоторые последствия этого, связанные с ликвидацией церкви как государственного института и символа духовности. Опубликованный фоторяд выглядит в высшей степени достоверно, ярко и убедительно.
Иное дело подраздел «Шансонетки Нижегородской ярмарки»13 раздела «Нижегородская ярмарка», где помещены художественные портреты актрис, дающие пронзительные зарисовки российского «шоу-бизнеса» досоветского времени. Пояснения к снимкам скромны и блеклы. Читатель может разглядывать их фигуры, платья, вглядываться в глаза, судить об эстетике, понимании женской красоты в России рубежа
Х1Х-ХХ вв., но для него так и остаются неизвестными «Фрусевич» и «Валери», «Сестры Густовы», «Фельден», «Тосье», «Байбакова». Кто они, эти «шансонетки» - ниже городки, русские, француженки, немки, какие судьбы привели их на Нижегородскую ярмарку, что подвигло Дмитриева сфотографировать, а их самих - позировать перед фотокамерой? Ответов на эти вопросы публикаторы не дали.
Составители фотоальбома использовали предметно-тематический признак систематизации, выделив следующие разделы: «Нижний Новгород и Нижегородская губерния», «Нижегородская ярмарка», «Император Николай II на Нижегородской земле», «XVI Всероссийская торгово-промышленная и художественная выставка 1896 г. в Нижнем Новгороде», «В лесах Заволжья», «Из альбома "Неурожайный год в Нижегородской губернии"», «М.П. Дмитриев как фотохудожник-портретист», но нарушили хронологию событий. В результате оказалась смазанной эволюция взглядов фотографа на окружавшую его жизнь. Сверх того, они не учли принцип простоты и удобства пользования документальной публикацией: в книге отсутствует не только сквозная нумерация репродукций (или внутри разделов), но и хронологический перечень-указатель всех опубликованных фотодокументов, который мог восстановить изменения как взглядов М.П. Дмитриева, так и техники его фотосъемки.
Не менее печально в этом издании обстоит дело с конвоированием* групповых фотографий. Применительно к фотодокументам оно заключается в идентификации, т.е. если это снимок человека, то необходимо назвать его, если панорама города - указать город, его часть (пусть предположительно), точку съемки, если пейзаж - пояснить, какое снято природное место, с какой точки, в какое время года (особенно для черно-белых фотографий) и даже в какое время суток. Для группового снимка важно по возможности установить каждое зафиксированное на нем лицо и сообщить его хотя бы краткие биографические данные.
Понятно, что персонифицировать лиц на фотографиях, названных «Сборщики помощи инвалидам Первой мировой войны», «Группа служащих завода Грибкова», «Саровский монастырь. Богомольцы у источника», «Керженский единоверческий монастырь. Группа монахов с настоятелем Филаретом», практически невозможно. Вместе с тем попытка публикаторов сопроводить фотографии нижегородских губернаторов начала ХХ в. указанием их фамилий и времени руководства губернией, что для публикации письменных источников было бы явно недостаточно, все-таки нейтрализует пробелы фотодокументов. Однако для снимков, озаглавленных «Дамы Благотворительного общества с губернатором М.Н. Шрамченко», «Нижегородский губернатор А.Ф. Гирс... со служащими Духовной консистории», «Нижегородский губернатор А.Ф. Гирс с чинами нижегородской полиции», персонификация с помощью других источников не только возможна, но и просто необходима в силу важности изображенных лиц.
Другой пример из того же альбома - групповая фотография, озаглавленная составителями «Митинг, посвященный отправлению на Гражданс
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.