Славяноведение, № 3
© 2004 г. Э.Г. ЗАДОРОЖНЮК
ПУТЬ К "БАРХАТНОЙ" РЕВОЛЮЦИИ: ПРОТИВОСТОЯНИЕ "ВЛАСТНЫХ" И "БЕЗВЛАСТНЫХ" В ЧЕХОСЛОВАКИИ
Приближающееся 15-летие начала "бархатной" революции в Чехословакии (2004) - достаточно серьезный повод вернуться к событиям конца 1980-х годов и пристальнее проанализировать главные их причины. В настоящей статье ставится задача на конкретно-историческом материале, в том числе архивном, дифференцированно рассмотреть позиции противоборствующих сторон, сопоставить их оценки состояния и перспектив развития Чехословакии на уровне концепций, программ и политических заявлений в январе - середине ноября 1989 г., оценить конкретные инициативы и предложения по выходу страны из кризиса.
Термином "безвластные", если использовать известную метафору В. Гавела (см.: Havel V. O lidskou identitu. Praha, 1998. S. 55-135), в статье в целом обозначается зародившееся в ЧССР с начала 1970-х годов и стремительно набравшее силу именно к концу 1980-х годов чехословацкое оппозиционное движение; "властные" - партийно-государственный аппарат режима нормализации.
Преддверие "бархатной" революции важно для исследователя тем, что оно являлось временем окончательного перехода противостояния "властных" и "безвластных" из латентной стадии в стадию открытой конфронтации.
Принципиальные расхождения и несовместимость позиций "властных" и "безвластных", приобретшие к концу 1980-х годов непреодолимый характер, -факт известный и подтвержденный, в первую очередь, историческим ходом событий. Но в отечественной, да и в зарубежной историографии практически не прослежена проходившая накануне "бархатной" революции дифференциация в их среде, хотя она отражалась не только в формировавшихся концепциях, но и в реальных шагах и инициативах.
Насколько адекватно различными группами оценивалось кризисное положение в ЧССР накануне "бархатной" революции и главное - какими виделись пути выхода из него? Так ли уж едины были "властные" в стремлении осуществлять "перестройку", как они о том заявляли; сохранялась ли общность в понимании необходимых средств для достижения ее целей? Как го-
Задорожнюк Элла Григорьевна - д-р ист. наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ. Проект < 01-01-00280а.
товились "безвластные" к казавшемуся неизбежным изменению положения в стране, кто здесь выступал с продуктивными инициативами, а кто намеревался просто следовать в фарватере событий? В ответе на данные вопросы важный акцент ставится автором на выявлении дифференциации в стане как "властных", так и "безвластных", выделении в первом консервативного и прагматического, а во втором - умеренно-эволюционного и радикального течений.
Конец 1980-х годов XX в. в Чехословакии - время полного "окостенения" режима нормализации, введенного в стране после подавления в августе 1968 г. Пражской весны, окостенения перед крушением. Период нормализация был метко назван чехословацкими диссидентами "эрой неподвижности" (М. Ши-мечка), временем "сплошного бесформенного тумана" (В. Гавел). А. Дубчек, архитектор Пражской весны, один из главных возмутителей спокойствия "нормализаторов", заявлял, что этот режим привел чехословацкое общество не к "консолидации", а к прямо противоположному итогу - к его разобщению и разъединению [1. Б. 206]. Это был период, когда "мороз из Кремля" все еще продолжал свое разрушающее действие. Тем не менее признаки пробуждения уже давали о себе знать, особенно с учетом того, что конец 1980-х годов - время перестройки в СССР и кардинальных перемен в соседних с ЧССР странах -Венгрии, Польше, а затем и ГДР [2-10].
Признавая неизбежность перестройки для Чехословакии на словах, "властные" в своем большинстве цеплялись за прошлое, отказываясь принять новые реалии жизни и идейные течения. Они составляли в чехословацком партийно-государственном руководстве консервативное течение, приверженцы которого (В. Биляк, А. Индра, Я. Фойтик, М. Якеш и др.) выступали яростными сторонниками сохранения режима нормализации с некоторыми формальными уступками новым веяниям времени1 [12. Б. 30-44; 13; 14]. К числу консерваторов некоторые исследователи относят и совмещавшего до декабря 1987 г. в одном лице должности президента ЧССР и генерального секретаря Президиума ЦК КПЧ Г. Гусака. Однако эта несколько упрощенная оценка корректируется в последних работах зарубежных авторов, склонных причислять Гусака к "реалистическому центру" в руководстве компартии [15. Б. 79].
Прагматическое течение в конце 1980-х годов небезосновательно связывалось, во-первых, с именами глав федерального кабинета министров Л. Штро-угала и Л. Адамеца, а во-вторых, - с секретарем ЦК КПЧ Р. Гегенбартом и генералом А. Лоренцем, шефом госбезопасности, а с 1985 г. - первым заместителем министра иностранных дел ЧССР [16. Б. 81-83]. Главное различие между двумя названными группами прагматиков заключалось в том, что Ге-генбарт и Лоренц, признавая настоятельность перемен, исключали какие-либо контакты с представителями чехословацкого оппозиционного движения, в то время как Адамец, по словам чешского историка М. Отагала, "являлся единственным высшим должностным лицом, пришедшим к выводу о том, что в решении кризиса каким-то образом должно принимать участие и диссидентство" [16. Б. 84].
Весьма показательно, что на своей первой встрече с М.С. Горбачевым 2 ноября 1988 г. в Москве, Адамец, отметив "огромный интерес" в Чехословакии к советской перестройке, заметил: "Правда, не все симпатизируют вашей поли-
1 Некоторые авторы относят М. Якеша, Я. Фойтика и М. Штепана к неоконсервативному течению [11. С. 19-20].
тике, в том числе есть такие и среди руководства. Думаю, это те, кто раньше жил хорошо, спокойно и не хочет никаких перемен. Есть такие, кто идеализирует перестройку, ждет, что сразу появится много товаров, а вот о том, что для этого надо поработать, предпочитают не думать. Есть, наконец, такие, кто считает, что перестройка в ЧССР идет слишком медленно и критикуют за это руководство. Лично я - на их стороне и в деятельности правительства намерен делать упор на конкретные дела" [17. 88 nov02 doc.].
Адамец признавал, что представители прагматического течения составляют меньшинство - в центре и на местах. "Откровенно говоря, аппарат не симпатизирует перестройке", - так обобщил он отношение "властных" в ЧССР к поставленным самой жизнью переменам [17. 88 nov02 doc.]. Что касается низовых партийных организаций, то они, по словам чехословацкого премьера, руководствовались "старочешским подходом": "все бурно одобряют перестройку, но никто ничего не делает" [17. 88 nov02 doc.] (см. также: [18. С. 352364]). Вместе с тем в свой первый приезд в Москву Адамец был настроен весьма оптимистически: "Я уверен, что эти проблемы мы преодолеем, и в Президиуме ЦК КПЧ утвердится прочное единство в вопросах поддержки советской перестройки" [17. 88 nov02 doc.].
Как показали последующие события, этот оптимизм едва ли можно было назвать обоснованным, поскольку линии разлома внутри партийно-государственного руководства становились все более глубокими, а пражский режим оказывался во все большей изоляции. В этом плане особый интерес представляет встреча В.В. Загладина 1 апреля 1989 г. в Праге с советником Л. Адамеца по внешнеполитическим вопросам Я. Седлаком, который, охарактеризовав проходившую в начале 1989 г. в целом в стране поляризацию, отметил: «Имеются группы людей, которые хотели бы просто вернуться к 1968 году, причем не к первой его половине (когда было много позитивного), а ко второй, когда события пошли "не туда". Таких - очень немного, но они активны. Другая часть - и это гораздо более значительная группировка людей, - считает, что нужно взять все позитивное, что было в 1968 году, на этой базе идти вперед, использовать опыт перестройки в СССР. Третьи - таких большинство - хотят настоящей перестройки в ЧССР. Наконец, четвертые - но это многие представители руководства (курсив мой. - Э.З.) - боятся и возврата к 1968 г., и перестройки. И даже неизвестно, чего они боятся больше» [19. z89apr01b doc]. Именно данная категория - "многие представители руководства" - и в конце 1980-х годов продолжала жесткий курс на социалистическую, в советском ее варианте, парадигму развития Чехословакии. На то, что консерваторы из руководства КПЧ ужесточили свое противостояние импульсам перестройки, стали указывать, начиная с января 1989 г. , и советские политические деятели [18. С. 352-364; 20. С. 136-154; 21. С. 268; 22. S. 424; 23. S. 74-122; 24. S. 509-554].
Необходимость прогнозировать события в этот крайне сложный для "судеб социализма" год определила усиленное внимание советских политических деятелей к представителям прагматического течения в чехословацком партийно-государственном руководстве, не отягощенным репрессивными деяниями периода нормализации. Избегая политической риторики, эта группа, во главе с негласным лидером с 1989 г. Адамецем, неоднократно заявляла о необходимости углубления в первую очередь экономической реформы.
В аналитической записке, подготовленной в конце августа 1989 г. для Политбюро ЦК КПСС, В.В. Загладин2 подчеркивал: "Л.Адамец, как говорили товарищи (кроме М. Штефаняка), занимает наиболее решительную позицию, стремится критически осмыслить прошлое и на этой базе выработать программу на будущее. Однако этот подход не разделяется многими другими членами руководства, не склонен поддерживать его (хотя иногда и колеблется) т. Якеш" [19. 789ау§07ёое]. Сам Адамец в июне 1990 г., оценивая свою деятельность накануне ноябрьских событий 1989 г., вспоминал: "К убеждению принципиально изменить политический курс, основанный на сохранении старых переживших себя структур и методов работы, я постепенно приходил еще до XVII съезда КПЧ, в 1986 г. На нем я выступил с предложением проведения глубоких общественных преобразований. На последующих пленумах ЦК КПЧ требования радикальной экономической реформы все более решительно связывались мною с неизбежностью преобразования политической системы, преодоления бюрократических деформаций и нравственной отстал
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.