ВАДИМ ИБРАГИМОВИЧ МУСАЕВ
доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН, профессор кафедры международных отношений Института международных образовательных программ Санкт-Петербургского государственного политехнического
университета (Санкт-Петербург) Тел.: (812) 235-65-24; Е-таИ: vmusaev62@mail.ru В статье рассматриваются события в Петрограде в конце 1917 - начале 1918 г., получившие в историографической традиции наименование «пьяных погромов». На основании документальных источников и периодической печати показано, что беспорядки в Петрограде в тот период, выразившиеся в массовых разгромах складов спиртного, водочных и пивоваренных заводов, имели затяжной характер, а меры по их пресечению давали незначительный эффект. Ставится под сомнение утвердившийся в историографии тезис об организованном характере погромов и рассматривается версия их стихийного возникновения.
Ключевые слова: Петроград, 1917 год, преступность, погромы, борьба с пьянством.
ПЬЯНЫЕ ПОГРОМЫ В ПЕТРОГРАДЕ В КОНЦЕ 1917 - НАЧАЛЕ 1918 г.
Печально знаменитые «пьяные погромы» в Петрограде в ноябре-декабре 1917 г., отдельные рецидивы которых имели место также в начале 1918 г. - массовое хищение спиртных напитков и разгромы винных складов, - стали частью истории послереволюционного города. Они надолго запомнились современникам и впоследствии нашли отражение в мемуарной, в художественной литературе и даже в кинематографе.
Погромы возникли на волне общего роста преступности в городе в этот период. Эта негативная тенденция начала проявляться еще до октябрьских событий - весной-летом 1917 г., что было обусловлено целым рядом факторов. Новая правоохранительная система была слабой и оказалась неспособной заменить разгромленную полицию старого режима. На свободе оказалось большое число уголовных преступников, выпущенных по амнистии после Февральской революции. Город наводнили шайки дезертиров. Оружие бесконтрольно попадало в руки случайных лиц. Сыграл свою роль и начавшийся кризис снабжения населения продовольствием и предметами первой необходимости.
После свержения Временного правительства уголовные элементы вновь стали проявлять повышенную активность, что стало особенно заметно с начала ноября. Новая власть была занята борьбой с «контрреволюционными заговорами», и вопросы охраны правопорядка были отодвинуты на задний план. Кражи и грабежи становились все более частым явлением. Именно тогда, наряду с хищением прочих продовольственных и промышленных товаров, начались разгромы складов спиртного и массовые пьяные оргии.
«Пьяные погромы» обычно ассоциируются именно с Петроградом конца 1917 г. Подобные явления, хотя и не в таких масштабах, наблюдались, однако, задолго до ноября 1917 г. и не только в Петрограде. Во время мобилизации 1914 г. власти, памятуя о винных погромах, устроенных призывниками при мобилизации в 1904 г., во время Русско-японской войны, стремились на время проведения мобилизации ограничить продажу алкоголя. Это привело к тому, что в различных российских губерниях новобранцы, подлежавшие отправке на фронт, поднимали бунты, которые в ряде мест сопровождались погромами и массовым пьянством. Особенно выделялись события в Томской губернии в 20-х числах июля, где за пять дней было разгромлено более 20 винных лавок и складов1. Наиболее крупный погром имел место в Барнауле, где многотысячная толпа новобранцев штурмом взяла винный склад, а затем целый день громила город. При подавлении беспорядков погибли 112 человек2.
Во время февральских событий 1917 г. энергия и озлобление горожан находили выражение не только в расправах над городовыми и жандармами и в разгромах полицейских участков, но и в погромах продовольственных магазинов и булочных, в частности на Выборгской стороне. Случаи расхищения спиртного и массового пьянства были тогда еще редкими, но местами наблюдались. Штур-
му Петропавловской крепости 27 февраля предшествовал разгром спиртоочистительного завода на Александровском проспекте3. Об одном из таких случаев сообщал в своем письме английский командор Ф.А. Кроми, будущий британский военно-морской атташе в России. По его словам, утром 28 февраля в гостиницу «Астория», где проживали английские офицеры, ворвалась толпа, охотившаяся за якобы засевшими на крыше здания городовыми. Здесь в руки восставших попали вино и виски, принадлежавшие англичанам, и, как писал Кроми, «не обошлось без перепившихся»4. Во время кровавых событий в Кронштадте в начале марта, когда матросы убили адмиралов А.Н. Непенина и Р.Н. Вирена и несколько десятков офицеров, некоторые из участников убийств находились в состоянии алкогольного опьянения, с чем отчасти и связана их немотивированная жестокость5.
В целом хищение спиртного в тот период не имело широкого размаха. Однако новые власти сознавали опасность нападений на винные склады. Это явствует из циркуляра товарища министра внутренних дел князя С.Д. Урусова губернским комиссарам милиции от 22 марта 1917 г., в котором указывалось на необходимость организовать охрану винных складов и магазинов и о допустимости, «в случае обострения беспорядков и невозможности прекратить их путем убеждения», призыва войск и уничтожения запасов спиртного6. В некоторых местах запасы спирта и вина «вследствие тревожного настроения масс» действительно начали уничтожать. Однако Временное правительство выступило против этого, считая, что запасы спиртного необходимы для нужд государства и что «уничтожение винных запасов и спирта, являясь растратой ценного имущества, наносит громадный ущерб благосостоянию страны». Правительственный циркуляр от 5 мая предписывал усилить охрану складов спирта и вина, привлекая для этого при необходимости воинские команды7. По данным Петроградской городской думы, спиртные напитки хранились в 570 складах и погребах, и их стоимость, исключая чистый спирт, составляла до 50 млн руб. в довоенных ценах8. В конце мая Общественный комитет народной трезвости предложил осуществить в Петрограде ряд мер по предотвращению развития пьянства, в частности, прекратить отпуск спирта в так называемые лаборатории для выделки одеколона, запретить ввоз в город виноградных вин, имеющиеся же запасы спиртного или уничтожить, или собрать в одном месте под строгой охраной9. Однако каких-либо особых мер по усилению охраны запасов спиртного в городе не было принято.
Во время июльских событий в Петрограде был зафиксирован по меньшей мере один случай нападения на винный склад. 3 июля на Невском проспекте толпа солдат обстреляла и захватила помещение Сельскохозяйственного клуба. Обнаружив в его погребах несколько сотен бутылок вина, солдаты принялись распивать его. Властям, однако, удалось пресечь попойку в самом ее начале10. В эти же дни изнывавшие от безделья солдаты тыловых гарнизонов устраивали нападения на винные склады и в ряде других го-
родов, в частности в Липецке, Ельце, Новочеркасске. Новая погромная волна поднялась в сентябре, когда наиболее крупные погромы произошли во Ржеве и в городе Острогожске Воронежской губернии. В ноябре-декабре, одновременно с соответствующими событиями в Петрограде, пьяные погромы имели место в Ярославле и в ряде провинциальных городов: в Моршанске, Сарапуле, Вышнем Волочке, Гжатске, Галиче, Перемышле, Камышине и в г. Бо-рисоглебске Тамбовской губернии11.
Таким образом, петроградские пьяные погромы, разразившиеся в ноябре 1917 г., не были уникальным явлением. Однако не вызывает сомнения тот факт, что именно в Петрограде погромы приобрели наиболее широкий размах и были отмечены наибольшей продолжительностью: если в других городах погромы пресекались сразу или затихали через несколько дней, в Петрограде они длились не меньше двух месяцев. Особый резонанс петроградские события приобрели и благодаря тому, что они происходили в столице государства, в колыбели пролетарской революции.
Первые случаи расхищения запасов спиртного и группового пьянства были отмечены в Петрограде уже в первых числах ноября. В ночь с 4 на 5 ноября команда шоферов исполкома Петроградского совета открыла винный погреб во дворце великой княгини Ксении Александровны (Офицерская улица, дом 35). К шоферам затем присоединились другие любители спиртного, многие из которых были в солдатской форме. Погреб подвергся разгрому: было расхищено или разбито около 2500 бутылок вина. Вызванные милиционеры ввиду их малочисленности не смогли остановить погром, а прибывшие красногвардейцы, как отмечено в милицейской сводке, только увеличили число погромщиков12. 13 ноября солдаты взломали вагон со спиртом на станции Сортировочная и принялись пить спирт прямо из цистерны. Железнодорожные служащие попытались помешать им, но солдаты открыли стрельбу13.
Вечером того же дня начался грандиозный погром на пивоваренном заводе Дурдина на Обводном канале (дом 175). Погром начали солдаты одной из рот 4-го Железнодорожного батальона, выделенные для охраны завода. Вместо того чтобы выполнять свои обязанности, солдаты взломали замки и запоры в ледниках, в которых хранилось старое пиво, и принялись его пить. Вскоре у ворот собралась толпа в несколько сотен человек с ведерками, флягами и бутылками, которых пьяные солдаты пропустили во двор завода. На заводе началась вакханалия, пиво текло из бочек, раздавалась стрельба, пьяные валялись прямо на земле. Прибывший на завод местный милицейский комиссар был бессилен что-либо предпринять, так как в его распоряжении имелось всего 16 милиционеров. В конце концов погром был остановлен присланной по распоряжению ВРК учебной командой Петроградского полка14.
К концу ноября погромы стали распространяться по всему городу. Как правило, они развивались по той же схеме, как в описанных выше случаях: группа лиц проникала на винный склад или пивоваренный завод (нередко имеено те, кому было поручено этот склад или завод охранять), затем число погромщиков разрасталось как снежный ком, а отряды солдат, матросов или красногвардейцев, посланные, чтобы остановить погром, вместо этого нередко сами присоединялись к его участникам.
Грабежу подвергся даже Зимний дворец, в подвалах которого
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.