Развитие феноменологической философии в современной России
А. Э. САВИН
В статье осуществлена периодизация истории феноменологии в России, выявлены основные достижения современных отечественных феноменологов, характер понимания ими существа, проблем и задач феноменологической философии, а также эксплицированы тенденции ее развития в стране.
In the article below the history of phenomenology in Russia is divided into periods. It describes general achievements of contemporary russian phenomenologists demonstrating their understanding of nature, aims and problems of the phenomenological philosophy. According to the development of the phenomenological philosophy in Russia its main modern trends are disclosed.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: феноменологическая философия, феноменология, Россия, эпохе, историчность, сознание, бытие, методология, периодизация, Гуссерль, Хайдеггер.
KEY WORDS: phenomenological philosophy, phenomenology, Russia, epoche, historicity, consciousness, being, methodology, periodization, Husserl, Heidegger.
I
История феноменологической философии в России насчитывает уже более века. Феноменологическая философия в целом исследует область опыта, "которая образует основу и предпосылку всех установок человеческого сознания и потому остается непроясненной обычными средствами теоретического мышления, имеющими дело с уже готовыми пред-метностями и их отображениями в понятиях. Уяснить генезис предметности, обнажить ее онтологические основания (т.е. основания субъект-объектных отношений) и тем самым расшифровать изначальный смысл мира", иначе говоря, "раскрыть структуры, которые изначальнее, чем наше сознаваемое Я" и постигаемый им предмет, - такова задача феноменологической философии [Гайденко 1997, 362]. С учетом результатов, к которым пришла феноменология в ходе своего развития в последние годы, кратко сформулирую свое предварительное общее определение. Феноменология есть генеалогия доверия к миру (Vertrauen mit "der" Welt). Поскольку именно доверие к миру трактуется в феноменологии как основа всех возможных установок сознания.
© Савин А.Э., 2015 г.
Как представляется, в развитии феноменологической философии в России можно выделить четыре периода:
1. С начала XX в. до 1920-х гг. Первое ознакомление, принципиальное осмысление, имманентная критика и развитие феноменологической философии на русской почве и русскими силами. Крупнейшие фигуры этого периода - Г.Г. Шпет и Б.В. Яковенко.
2. С 1930-х по 1950-е гг. Период феноменологического безвременья в России. Феноменология рассматривается в свете диалектического материализма как буржуазная философия, т.е. нисходящая мысль уходящего с исторической арены капиталистического мира.
3. С 1960-х по середину 1980-х гг. Новая историко-философская, а затем и собственно философская легитимация феноменологической философии. Главные фигуры этого периода - П.П. Гайденко, М.К. Мамардашвили, Н.В. Мотрошилова, Э.Ю. Соловьев.
4. Со второй половины 1980-х гг. по настоящее время. Углубление историко-философских исследований феноменологии. Формирование широкого феноменологического движения в России. Крупнейшие фигуры этого периода - наряду с упомянутыми ранее -В.И. Молчанов, В.В. Бибихин, А.Г. Черняков, А.В. Ахутин, Е.В. Борисов. Осмысление отечественного феноменологического наследия ("Шпетовские чтения", конференции и семинары, посвященные Мамардашвили, Бибихину и Чернякову).
Необходимо отметить, что феноменологическая философия в России ложится на хорошо подготовленную почву детально разработанных крупнейшими отечественными мыслителями - В.С. Соловьевым, С.Н. Трубецким, М.И. Каринским и другими - учений о сознании. Они характеризуются идеями имманентного анализа сознания (постановкой под вопрос психофизической проблематики, а следовательно, и причинно-следственных объяснений сознания, будь то спиритуализм или материализм), антипсихологистской трактовкой предметностей сознания и самого сознания, а также использованием сущностного созерцания как способа познания мира и сознания. Эти наработки существенно облегчают усвоение отечественной философией не только "Логических исследований" Гуссерля, но и его произведений после "трансцендентального поворота", в первую очередь "Идей I", а историкам русской мысли позволяют выделять особый этап, именуемый "предфеноменологической философией в России" (подробно об этом периоде см. [Антология... 1997, 7-133]).
Собственно рецепция феноменологии, разумеется, сначала в ее гуссерлевском варианте, начинается уже в 1900-е гг. В 1909 г. публикуется русский перевод первого тома "Логических исследований" под редакцией и с предисловием С.Л. Франка, а в 1911 г. в журнале "Логос" выходит перевод программной статьи Гуссерля "Философия как строгая наука". (Отметим, что до конца 1980-х гг. эти переводы оставались единственными источниками по феноменологической философии на русском языке.) Тогда же в "Логосе" и "Вопросах философии и психологии" выходят первые в России статьи по феноменологии Б.В. Яковенко, Г.Э. Ланца, С.И. Гессена, Н.О. Лосского. Затем в 1910-1920-е гг. следует критическая разработка феноменологической проблематики, которая осуществляется в работах Г.Г. Шпета и его последователей: Ахманова, Волкова, Жинкина.
Вершиной осмысления феноменологии этого периода является книга Г.Г. Шпета "Явление и смысл. Феноменология как основная наука и ее проблемы", завершенная в 1913 г. в Геттингене во время обучения Шпета у Гуссерля и вышедшая в Москве в 1914 г., а также последовавшие за ней его статьи. В это время наиболее развитая форма феноменологии была представлена в "Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии" Гуссерля, первый том которых был опубликован в 1913 г. Поэтому, на мой взгляд, отправным пунктом шпетовского изложения феноменологии выступает проблематизация гуссерлевской концепции конституирования - базовой концепции трансцендентальной феноменологии, представленной в "Идеях I".
Результатом этой проблематизации выступают три основных изменения концепции конституирования, осуществленных русским философом. Во-первых, переход от пред-мет-центрированной к смыслоцентрированной концепции ноэмы благодаря обнаружению энтелехии как смыслового базиса полной ноэмы и источника данности вещи как целого, т.е. как конкрета. Во-вторых, выявление "социальной интуиции", герменевтического акта
как измерения ноэтической деятельности, обеспечивающего доступ к действительности в ее конкретности и не ограниченного абстрактным слоем предметно-полагающего, т.е. не замещающего "саму вещь" в ее самоданности ее рассудочной реконструкцией. В-третьих, переход от пустого "Я-полюса" "Идей I" как коррелята предметного полюса к идее социально обусловленного и обладающего личностным характером "я".
Исток всех этих изменений, по моему мнению, заключается в том, что Шпет вскрывает в конституировании как его универсальную и фундаментальную составляющую имплицированный слой (Unterschicht) этнокультурно и исторически общной жизни - "понимание в пределах рода", обусловленное единством рождения, а также кинестетической и смысловой историей, передающейся в пределах рода от поколения к поколению [Шпет 2005, 173]. Таким образом Шпет совершает одно из важнейших в истории феноменологии открытий - постигает рождение, а также кинестетическую и смысловую связь между поколениями как трансцендентальное a priori [Ландгребе 1977, 97]. По существу, это открытие лежит в основе всей генетической феноменологии.
Восприятие феноменологии в России в этот период удачно характеризует И.М. Чуба-ров. "Главные особенности рецепции феноменологии в России - критика разнообразных форм редукционизма и психологизма в понимании сознания, повышенный интерес к проблематике конститутивных связей действительности и форм сознания в различных структурах опыта, и особенно такого Seinsregion как бытие социальное; коллективных и интерсубъективных структур сознания; коммуникативных стратегий письма и речи; процессов понимания и выражения смысла и т.д., - соответствуют основным темам теоретической философии в России XIX века" [Чубаров 1997, 9].
В 1930-1950-е гг. феноменологические исследования в стране приостанавливаются, поскольку феноменология, как отмечает В.И. Молчанов, ссылаясь на статью "Гуссерль" в Большой советской энциклопедии, расценивается как "разновидность реакционной буржуазной философии" [Русская философия... 1995, 522]. И это еще не худшая оценка. В некоторых монографиях этого периода хайдеггеровская экзистенциально-феноменологическая онтология напрямую увязывается с фашизмом, а феноменология Гуссерля рассматривается как ее идейный исток (см., например: [Быховский 1943, 38-39]). Напомним, что такова не только оценка советских философов; в конце 40-х - начале 50-х гг. оккупационная администрация западных союзников запрещает Хайдеггеру, ввиду его нацистского прошлого, всякую публичную деятельность, а его ближайшие ученики обнаруживают в его философии фашистские тенденции (см., например, [Политика Хайдег-гера... 2005, 170]).
Была ли в этой позиции правда? Да, была. Но это была не вся правда. Она касалась лишь философии в функции идеологии, но не затрагивала философии как таковой. Эта позиция выражала бы всю правду, если бы философствование, в том числе и феноменологическое, можно было бы свести без остатка к идеологическому обоснованию и обслуживанию политических структур и проводимых ими мер.
Потребовались огромные усилия, чтобы показать, что 1) трансцендентальная феноменология Гуссерля не сводится к тому, чтобы быть методологическим предуготовлением философии Хайдеггера; 2) учение Хайдеггера, даже в части концепции историчности, не исчерпывается философским обоснованием нацистской идеологии и практики; 3) учение Хайдеггера - не завершенная феноменология, а лишь одна из ее возможностей, и на нем развитие феноменологии не заканчивается. Эти задачи могли выполнить историки философии с хорошей теоретической базой и способностью к различениям. В России это -Н.В. Мотрошилова, П.П. Гайденко, М.К. Мамардашвили, Э.Ю. Соловьев и ряд других (в связи с наиболее острой в данном контексте проблемой и
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.