УДК 911.3:613]:616.9(4/9)
РАЗВИТИЕ ВЗГЛЯДОВ НА ПРИРОДНУЮ ОЧАГОВОСТЬ ЧУМЫ
© 2010 г. Т. Ю. Каримова1, В. М. Неронов1, В. П. Попов2
Институт проблем экологии и эволюции РАН, Москва 119071, Россия 2Федеральное Государственное Учреждение Здравоохранения "Противочумный центр" Роспотребнадзора,
Москва 119121, Россия e-mail: rusmabcom@gmail.com Поступила в редакцию 16.06.2009 г.
Теория природной очаговости болезней человека, основы которой были сформулированы академиком Е.Н. Павловским в 1939 г., внесла новый импульс в изучение чумы, эпидемии которой в прошлом унесли многие миллионы жизней. В результате исследований в нашей стране и за рубежом к настоящему времени накоплен огромный объем данных о возбудителе, носителях и переносчиках этого заболевания, о деталях распространения и динамике активности природных очагов чумы. Долгое время чума считалась облигатным трансмиссивным зоонозом, но в последние годы в ходе лабораторных экспериментов и наблюдений непосредственно в природных очагах появились данные, позволяющие отнести чуму к зоофильным сапронозам.
Третья пандемия чумы (1894—1908 гг.), охватившая все континенты (за исключением Антарктиды) и унесшая жизни нескольких миллионов человек, заставила обратить более пристальное внимание медиков и ученых на природу этого заболевания. В конце XIX в. в России была создана противочумная служба, и благодаря работам российских, а в дальнейшем — советских ученых удалось достичь значительных результатов в изучении чумы.
Возбудитель чумы — бактерия Yersinia pestis — был открыт А. Йерсеном в 1894 г. в Гонконге в период третьей пандемии (Pollitzer, 1954). Первоначально считалось, что все штаммы чумного микроба идентичны по своим свойствам, но в 1928 г. Безсонова (1928) разделила штаммы чумного микроба на две разновидности — ферментирующие глицерин (выделены на территории бывшего СССР) и его не ферментирующие (за пределами СССР). Берлин и Борзенков (1938) связали эти разновидности с ареалами грызунов — основных носителей чумного микроба. Глицеринположи-тельная разновидность ассоциировалась с очагами "дикой" чумы и стала называться "континентальной", а глицеринотрицательная — "океанической", т.к. встречалась в портовых городах и на островах тропического пояса у крыс. Дальнейшие исследования не подтвердили эту гипотезу.
Еще в 1889 г. В.Я. Кокосов, работая в Забайкалье, предположил, что чума передается человеку от тарбаганов (Голубинский и др., 1987). Проанализировав накопленный материал и собственные наблюдения, Заболотный (1899) выдвинул гипотезу о возможности сохранения чумного микроба в диких грызунах и его передаче паразитирующими на них насекомыми, но, к сожалению, после
ее опубликования она не получила признания (Краминский, 1963). Подтверждением правильности взглядов Д.К. Заболотного послужили в дальнейшем факты выделения возбудителя чумы от тарбаганов (Забайкалье, 1911 г.) и малых сусликов (Астраханские степи, 1912 г.).
В 1914 г. A.W. Bacot и C.J. Martin (цит. по: Фе-нюк, 1966) открыли, что у блох существует особый механизм передачи чумного микроба, который связан с "блокированием" преджелудка скоплениями размножившихся микробов.
Накопленный в Советском Союзе опыт по изучению не только чумы, но и других заболеваний (лейшманиозов, туляремии, клещевого энцефалита и др.), позволил академику Е.Н. Павловскому в 1939 г. сформулировать учение о природной очаговости трансмиссивных болезней человека. Согласно классической теории природной очаговости чумы возбудитель — облигатный паразит животных, существующий благодаря непрерывной трансмиссивной передаче блокированными блохами. Фенюк (1944) обосновал необходимость экологического подхода к решению проблемы природной очаговости чумы, т.к. считалось, что существование энзоотии чумы определяется взаимодействием возбудителя болезни, его носителей и переносчиков (так называемой эпизоотической триады) в определенных природных условиях. После этого начался новый этап в изучении чумы. За прошедшие годы было опубликовано множество общих монографий об этой болезни (Федоров и др., 1955; Ралль, 1958, 1965; Николаев, 1968; Козлов, 1979; Дятлов, 1989; Ривкус и др., 1992; Домарадский, 1993, 1998; Сулейменов, 2004, 2009; Сунцов, Сунцова, 2006 и др.), хорошо изучены как отдельные природные очаги, так и их
группы (Наумов и др., 1972; Айкимбаев и др., 1987; Мартиневский и др., 1987, 1991; Неронов и др., 1991; Дятлов и др., 2001; Сапожников и др., 2001; Попов, 2002; Слудский и др., 2003; Природные..., 2004; Каримова, Неронов, 2007 и др.), свойства возбудителя (Туманский, 1958; Мартиневский, 1969; Апарин, Голубинский, 1989; Куты-рев и др., 2007 и др.), особенности носителей (Ралль, 1960; Бибиков и др., 1973; Эйгелис, 1980 и др.) и переносчиков (Бибикова, Классовский, 1974; Ващенок, 1988 и др.). Остановимся лишь на некоторых моментах.
Важным, и, к сожалению, пока не решенным, вопросом является классификация возбудителя чумы. Одни схемы построены на основании биохимических свойств Y. pestis, а группы названы по принадлежности к родам грызунов, из которых они были впервые выделены: крысиная, сурчиная, сусликовая, песчанковая, полевочья, пищу-ховая (Туманский, 1958; Леви, 1962; Айкимбаев и др., 1987 и др.). Другая классификация построена на результатах числового анализа фенотипиче-ских свойств штаммов из разных очагов — в природных очагах бывшего СССР и Монголии циркулируют штаммы чумного микроба шести подвидов: 1) Yersinia pestis subsp. pestis; 2) Y. pestis subsp. altaica; 3) Y. pestis subsp. hissarica; 4) Y. pestis subsp. caucasica; 5) Y. pestis subsp. ulegeica; 6) Y. pestis subsp. talassica (Апарин, Голубинский, 1989; Природные., 2004).
Согласно имеющимся данным круг теплокровных носителей чумного микроба довольно обширен и включает более 233 видов млекопитающих (Ралль, 1960; Хрусцелевский, 1978). Не все виды грызунов, восприимчивых к чуме, имеют одинаковое значение в длительном поддержании циркуляции Y. pestis в природе во время эпизоотии. По этому признаку они могут быть разделены на основных, наиболее характерных для данного природного очага, и второстепенных, которые реже вовлекаются в эпизоотии, но могут в ряде случаев способствовать возникновению эпидемических вспышек, особенно в периоды своего массового размножения или миграций в населенные пункты (Фенюк, 1944, 1948). Представления о различных группах животных по степени их участия в эпизоотиях используются и при решении вопросов гостальности. Гостальность природного очага определяется количеством видов-носителей (Павловский, 1946). Если в очаге имеется один основной носитель, то очаг называется моногостальным, а если 2 и больше — то по-лигостальным. Ралль (1965), проанализировав различные точки зрения, пришел к выводу, что каждый природный очаг чумы моногостален, так как на данном этапе эволюции не может существовать без единственного и постоянного для данного очага носителя. Но эта точка зрения не получила широкого признания. По мнению Лав-
ровского и Варшавского (1970), следует допускать не только в эволюционно-историческом аспекте, но и в современных условиях, существование как полигостальных, так и моногостальных природных очагов чумы. Вопрос о гостальности очагов до конца так и не решен, и требуются дополнительные исследования конкретных ситуаций.
В естественных условиях возбудитель чумы обнаружен у 162 видов и 18 подвидов блох (около 9% от числа всех описанных видов и подвидов), принадлежащих к 62 родам (Гончаров, 1978). Эпи-зоотологическое значение разных видов блох в природном очаге неодинаково. Некоторые исследователи, по аналогии с носителями, выделяют основных переносчиков, к которым относят виды блох, несущих главную ответственность за передачу возбудителя от одного носителя к другому (Айкимбаев и др., 1987). Характеристику очага по числу видов основных переносчиков принято называть векторностью. Различают моно- и поливекторные очаги в зависимости от того, блохи одного или нескольких видов выполняют в данном очаге роль основных переносчиков.
Важным этапом в углубленном изучении природных очагов чумы на территории бывшего СССР стала их паспортизация. В 1976 г. И.С. Сол-даткин и Ю.В. Руденчик предложили унифицированную систему сбора, хранения и обработки материалов, полученных в ходе эпизоотологиче-ского обследования природных очагов чумы (Методические., 1976). Для практического внедрения этих рекомендаций всем противочумным станциям были предоставлены топографические карты (масштаб 1 : 100000) и аэро-фотоматериа-лы. Минимальной территориальной единицей для сбора и хранения информации о природном очаге чумы стал "сектор первичного района", с площадью от 85 до 100 км2. С 1983 г. для всех типов природных очагов чумы именно по секторам был введен формально-территориальный учет площадей эпизоотий (Попов и др., 1983). Благодаря проведенной паспортизации ежемесячный мониторинг эпизоотической активности природных очагов чумы осуществляется в течение более 30 лет.
Такое детальное многолетнее изучение природных очагов чумы позволило получить ценные данные о динамике эпизоотий в их пределах в зависимости от типа очага и влияния различных природных и антропогенных факторов, а также развить некоторые теоретические и практические положения учения о природной очаговости болезней, сформулированные Петрищевой (1972):
1. На примере внетропической Евразии показано, что природные очаги чумы связаны с аридными ландшафтами, для которых характерны определенные климатические показатели (среднегодовая сумма осадков менее 300—350 мм, значения гидротермического коэффициента Селя-
Число случаев 7000
6000
5000 4000 3000 2000 1000
0 1"1™1"1™1™1™1 1И1™1И1И1™1И1™1 штятштя I™!-*!™!™!™!™! I 1*1 1~1И1И1~1И1™1И1И1 ™г"гиги I и1™1 и1™1 И1 и1™1 и1™1 И1
ml rn.2
Заболеваемость чумой в мире в 1954—2003 гг. (Plague..., 1999; Weekly.., 2004): 1 — число заболевших, 2 — число умерших.
нинова меньше 0.6) и обитание основных носителей чумы — грызунов (Кучерук, 1965).
2. Предложены унифицированные схемы типологической и региональной классификаций природных очагов болезней (Кучерук, 1959, 1960, 1972), которые по
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.