Исследуются актуальные проблемы реализации правоохранительной функции негосударственного финансового контроля. Проанализированы статистические данные о динамике экономической преступности с позиций эффективности различных видов контроля. Сформулированы предложения по совершенствованию правового регулирования внешнего аудита и внутрихозяйственного контроля.
Ключевые слова: аудит, корпоративное мошенничество, негосударственный финансовый контроль.
This article investigates the implementation of urgent problems of law enforcement functions of independent financial control. It analyzes statistical data on the dynamics of economic crime from the standpoint of the effectiveness of different types of control. The article formulates proposals to improve the legal regulation of external auditing and internal control.
Keywords: audit, corporate fraud, independent financial control.
УДК 341: 343:347.73
Реализация правоохранительной функции негосударственного финансового контроля в хозяйственной практике
В.В. КОТОВ, кандидат экономических наук, доцент кафедры правовой бухгалтерии и финансово-экономической экспертизы Всероссийской государственной налоговой академии Минфина России
Получение данных о реализации правоохранительной функции негосударственного финансового контроля (НФК) сопряжено с ре-путационными рисками для предприятий и организаций, поэтому даже установленные случаи злоупотреблений и преступлений, выявленных с помощью НФК, далеко не всегда становятся достоянием гласности. Кроме того, корпоративное мошенничество носит латентный характер, и для его раскрытия требуются совместные усилия многих квалифицированных и мотивированных специалистов, которых явно не хватает как в мировой, так и в национальной экономике. Тем не менее внимание государственных органов, общественных организаций и независимых исследователей постоянно обращается на рассматриваемую проблему.
По данным Следственного комитета МВД России, в 2009 году размер материального ущерба, причиненного экономическими преступлениями, составил свыше 1 трлн руб. (плюс 745% к показателю за аналогичный период прошлого года). При этом выявлено свыше 428 тыс. экономических преступлений, в том числе 74, 5 тыс. в крупном и особо крупном размере. Из них окончены производством 314 тыс. уголовных дел, в суды направлены дела по 254 тыс. преступлениям. Выявлено более
145 тыс. лиц, совершивших преступления, из них свыше 106 тыс. привлечены к уголовной ответственности1. К сожалению, статистика МВД России не позволяет проанализировать структуру экономических преступлений и выделить те из них, которые можно отнести к категории корпоративного мошенничества2.
По данным всемирного обзора экономических преступлений компании Pricewaterhouse-Соорегв (2009), в 2008 году 71% из опрошенных российских компаний пострадали как минимум от одного серьезного экономического преступления3. По сравнению с 2007 годом этот показатель увеличился на 12%. Основными видами корпоративного мошенничества признаны незаконное присвоение активов (64%), взяточничество и коррупция (48%), искажение финансовой отчетности (28%). В обзоре приведены сведения об эффективности способов выявления данных преступлений: корпоративные службы безопасности (25%), внутренний аудит (16%), управление рисками мошенничества (15%), система официального информирования руководства о подозрительных операциях (11%), неофициальный внутренний источник (11%), неофициальный внешний источник (7%), действия правоохранительных органов (3%), случайное обнаружение (3%), другие способы (0%).
1 Официальный сайт МВД России [www.mvd.ru/news/37077/].
2 См.: Статистические данные МВД России по выявленным преступлениям экономической направленности в 2006— 2008 гг. [www.mvd.ru]
3 Официальный сайт PricewaterhouseCoopers [www.pwc.com/ru/ru/economic-crime-survey/index.jhtml].
При анализе результатов исследования, проведенного PricewaterhouseCoopers, необходимо, на наш взгляд, учитывать такие обстоятельства:
1) независимые обзоры российской корпоративной преступности пока не проводятся ни государственными регуляторами, ни общественными и профессиональными организациями, что неблагоприятно сказывается на достоверности информации об этом сложном социально-экономическом явлении, представляющем особую опасность для национальной экономики. Поэтому деятельность PricewaterhouseCoopers в части составления всемирных обзоров экономической преступности, включая Россию, заслуживает общественного признания;
2) основные выводы исследования нуждаются, на наш взгляд, в дополнительной и более убедительной аргументации. В частности, утверждается, что «только за последний год в России от экономических преступлений пострадал 71% компаний». Это утверждение как минимум некорректно, поскольку факты говорят о том, что 71% из 86 представителей российских компаний подтвердили, что предприятие, на котором они работают, пострадало в 2008 году от экономических преступлений. Распространение указанных результатов опроса на всю российскую экономику не имеет оснований, поскольку выборка предприятий для проведения опросов не является представительной: 69% респондентов ведут бизнес преимущественно на внешнем рынке, 57% респондентов работают в организациях численностью свыше 1 тыс. человек, 34% респондентов представляют предприятия, акции которых котируются на бирже1. Совершенно очевидно, что указанные предприятия не являются типичными для России, поэтому даже объективно достоверные данные по ним не могут быть использованы для формирования обобщенных выводов о российской экономической преступности.
Тем не менее указанные соображения не лишают ценности информацию о состоянии экономической преступности в части крупнейших российских предприятий, а также о фактической эффективности различных способов выявления экономических преступлений. Например, эти данные позволяют утверждать, что эффективность внешнего аудита в отношении выявления экономических преступлений, в том числе связанных с фальсификацией фи-
нансовой отчетности, равна нулю. Отметим, что в отношении общей оценки качества аудиторских услуг имеется целый спектр мнений: от возмущения и прямых обвинений в сокрытии фактов умышленного искажения отчетности до выражения удовлетворения результатами проверок. Например, известный фондовый аналитик М. Вайс, комментируя финансовые скандалы 2001 — 2002 гг., утверждает, что «одобрение сомнительных бухгалтерских операций было стандартной рабочей процедурой в каждой из "Большой пятерки"2 бухгалтерских фирм в Америке»3. В то же время другие исследователи отмечают «высокую степень удовлетворенности качеством аудита»4 со стороны клиентов. Принимая во внимание, что сторонниками первой точки зрения являются, как правило, независимые эксперты и широкая общественность, а второй — руководители крупных публичных компаний и сами аудиторы, следует признать, что современный аудит не вполне оправдывает ожиданий общества. Специалисты говорят о «разрыве ожиданий»5 (expectation gap), т. е. о разных точках зрения акционеров и аудиторов на цели и результаты аудиторских проверок. Кроме того, все больше акционеров и инвесторов хотят видеть в сегодняшних аудиторах гарантов достоверности финансовой отчетности. По их мнению, аудиторы должны выступить в роли своеобразных страховых компаний и при наступлении «страхового случая» компенсировать возможные потери клиентов. Аудиторы не готовы согласиться с подобной точкой зрения. Их значительно больше устраивает роль экспертов, действующих в соответствии с профессиональными стандартами и несущих ответственность не за достоверность отчетности (что четко прописано во всех современных аудиторских заключениях), а за соблюдение стандартов аудита. Однако аудиторские стандарты развиваются в значительной степени под влиянием судебной практики, касающейся качества аудиторских услуг. Например, все современные аудиторские стандарты содержат требование об участии аудиторов в инвентаризации имущества аудируемых лиц. Основанием для такого требования стало судебное разбирательство с участием фирмы «МакКессон и Роббинс» (США) в 1937 году. Проверку ее финансовой отчетности осуществляла аудиторская фирма «Прайс Вотерхаус» (PriceWaterhouse & Co), специалисты которой дали немодифицированное (безусловно-положи-
1 www.pwc.com/ru/ru/economic-crime-survey/index.jhtml
2 К настоящему моменту «Большая пятерка» уменьшилась до «Большой четверки» из-за скандала с аудиторской фирмой «Артур Андерсен».
3 Вайс М.Д. Делай деньги во время паники на бирже. — СПб., 2005. С. 63—64.
4 Accounting firm consolidation: Report to the Senate Committee on Banking, Housing, and Urban Affairs and the House Committee on Financial Service, GA0-03-1168, 2003. P. 5—6.
5 См.: официальный сайт проекта ABREMA [www.abrema.net/abrema/expect_gap_g.html].
тельное) заключение о достоверности отчетности «МакКессон и Роббинс» за 1937 год. В ходе проверки аудиторы не провели никаких тестов фактического наличия имущества компании, кроме того, не были получены независимые подтверждения достоверности данных о размере задолженности покупателей. Аудиторская фирма добровольно возместила гонорар за проверку в размере 522 тыс. долл. Дальнейшие проверки показали, что активы компании были завышены на четверть (более 19 млн долл.). Фиктивные продажи превышали 18 млн долл.
Дело вызвало сильнейший общественный резонанс, а Комиссия по ценным бумагам и биржам США рекомендовала акционерам самостоятельно назначать аудиторов и получать от них заключения, минуя руководство компаний. Американский институт сертифицированных бухгалтеров (AICPA) создал Комитет по аудиторской процедуре. В результате работы последнего появились Положения по аудиторской процедуре № 1 (Statements on Auditing Procedure № 1), в которых были зафиксированы два обязательных требования к проведению проверок: контроль фактического состояния запасов и получение независимого подтверждения о состоянии расчетов с покупателями1. Однако указанные Положения не внесли никаких изменений в цели аудиторских проверок2. Позже появилось Положение по аудиторским процедурам №
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.