УДК 343 ББК 67
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ, ИЛИ КАК ПРЕОДОЛЕТЬ ДИСКРИМИНАЦИЮ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АДВОКАТА
Давид Исакович АМИНОВ, Нодари Дарчоевич ЭРИАШВИЛИ,
доктор юридических наук, профессор доктор экономических наук,
кандидат юридических наук, профессор E-mail: office@unity-dana.ru
Научная специальность: 12.00.08 — уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Аннотация. В статье рассматривается реализация принципа состязательности в уголовном судопроизводстве, или процесс преодоления дискриминации в деятельности адвоката, представлен ряд предложений.
Ключевые слова: принцип состязательности, уголовное судопроизводство, дискриминация, адвокат, адвокатская деятельность.
Annotation. In the article there is an analysis the implementation of the principle of adversarial in criminal proceedings, or to overcome discrimination in the activities of a attorney; there are some proposals made by the authors.
Key words: the principle of adversarial, criminal proceedings, discrimination, attorney, activities of a attorney.
Сегодня, когда человечество «разменяло» третье тысячелетие, мы надеемся, что наше общество уже накопило достаточный багаж вековой мудрости, позволяющий не только уяснить, но и в полной мере реализовать основополагающие общечеловеческие принципы. Одним из таких принципов является независимость всех ветвей власти. При этом нет сомнений в том, что данный принцип, сформулированный еще мыслителями Серебряного века, не только прошел многовековую проверку, но и с каждой новой эпохой раскрывает все больше своих граней.
При бесспорной важности реализации соответствующей основополагающей идеи, применительно к власти судебной она представляется наиболее существенной. Такая категоричность в суждениях, очевидно, должна быть аргументирована, и лучше всего это сделать через сопоставительный анализ. В частности, проявления «зави-
симости» в деятельности иных ветвей власти не редко «тонут» в многообразии повседневной жизни. На социальных отношениях они сказываются лишь опосредовано, а негативные последствия, как правило, наступают с определенной задержкой.
Совершенно иную картину можно наблюдать в сфере правосудия.
Как показывает практика, характер социальных отношений именно в этой сфере наиболее контрастно формирует представление граждан о сложившемся в их стране уровне социальной справедливости. Иллюстрацией к сказанному могут служить многочисленные случаи массовых беспорядков, возникающих как протест населения при несовпадении их ожиданий с принимаемыми по конкретным уголовным делам решениями со стороны органов правосудия.
И все же истинное значение идеи независимости судебной власти, независимо от граждан-
ЗАКОН И ПРАВО • 02-2015
ства, вероисповедания, социального статуса и уровня благосостояния, индивиду становится понятно лишь в ситуации, когда этот индивид остается один на один с неумолимой государственной «машиной».
В тех же случаях, когда данная ветвь власти приобретает гипертрофированные формы, уже никто не может быть гарантирован от «распра-вы»с использованием судебной власти. Очевидно, именно такого рода ситуации отражает известная русская поговорка — «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». Даже чиновник, по какой-то причине вдруг выпавший из иерархической «обоймы», в одночасье теряет свой пресловутый негласный иммунитет. Такие метаморфозы судьбы могут сделать и его совершенно беззащитным перед отечественной судебной властью.
В то же время данный феномен зарождается и мимикрирует всегда лишь благодаря «усилиям» самого чиновника. Важное место здесь отводится действию «телефонного» права. Данное квазиправо, несмотря на все заявления о необходимости борьбы с коррупцией и реформирования отечественной судебной системы, успешно реализует интересы чиновников. Вот только в зону поражения этого права, к сожалению, чаще всего попадает простой обыватель.
Ознакомление с официальной статистикой показывает, что в российских судах подавляющее число приговоров по уголовным делам завершается назначением наказаний, сопряженных с лишением свободы. Количество же оправдательных приговоров при этом ничтожно мало — 0,7%. Для сравнения: медиана оправдательных приговоров в Европе составляет около 15—20%; в дореволюционной России — 25—30%. И что весьма иллюстративно, в период Великой Отечественной войны по суду оправдывались до 7% подсудимых.
Если исключить дела частного обвинения (жалобы граждан в суд на побои и клевету)1, то примерно 20 тыс. судей в год не выносят ни одного оправдательного приговора. В среднем по стране один судья на протяжении десяти лет своей правозащитной деятельности может вынести литтть один оправдательный приговор.
В противовес представленной, по сути печальной статистике, есть и другие данные. Например, за 20 лет работы среднестатистического адвоката последний добивается (если повезет) литтть одного оправдательного приговора.
Ряд ярых сторонников сложившейся следственно-судебной системы (зачастую это чинов-
ники от правоохранительных и правоприменительных органов) в публикациях СМИ демонстрируют крайнюю убежденность в том, что оправдательные приговоры — это не что иное, как показатель «брака» работы их ведомств. Несмотря на явную абсурдность подобного рода идеологических штампов, в качестве доводов тиражируются одни и те же аргументы. В их числе такие, как: якобы оправдательные приговоры наносят непоправимый урон имиджу государственной власти; или (что еще более цинично) якобы оправданный, несмотря на соответствующий приговор суда, уже не в состоянии впоследствии в полной мере социализироваться и проч. Напрашивается и еще более абсурдный вывод: виновен или нет, пусть лучше отбывает наказание.
Деятельность следственно-судебной системы, как в кривом зеркале, отражается от упомянутой весьма циничной идеологии. Вследствие отмеченного общество получает весьма низкий «коэффициент полезного действия» такой системы. Выправление ситуации видится в следующем:
во-первых, через возвращение соответствующей системе нормального «человеческого обличья», предполагающего, что перед данной системой может стоять только одна задача — защита прав и законных интересов человека и гражданина;
во-вторых, через сведение на нет действия пресловутого «телефонного права».
Соблюдение даже названных условий в деятельности органов правосудия и правоохранительных ведомств самым непосредственным образом способствовало бы повышению их работоспособности, в частности:
1) освобождало бы ведомства от участия в чиновничьих «играх»;
2) ощутимо возрос бы уровень доступности правосудия населению;
3) укрепилась бы уверенность населения в возможности отстаивания своих прав и законных интересов;
4) со стороны граждан активизировалась бы помощь органам власти в борьбе с преступностью;
5) заметно снизилась бы нагрузка на государственный административный аппарат вследствие активизации внутренних резервов борьбы с преступлениями, которыми обладают сами общественные организации, предпринимательские структуры и т.д.
Вместе с тем «пороки» существующей следственно-судебной системы обусловлены не толь-
ЗАКОН И ПРАВО • 02-2015
ко упомянутыми организационными факторами. Усугубляет ситуацию и иное. В частности, «перемалывание» людских судеб происходит благодаря тому, что деятельность упомянутой системы опирается на потерявшие в последние десять лет законодательных «реформ» научную обоснованность и стройность Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. Названные нормативно-правовые акты отличаются крайней репрессивностью. Такой вывод напрашивается, если провести даже пилотажное сравнение с законами, действовавшими в бытность СССР.
Несомненно, что борьба с преступностью для любого общества имеет ключевое значение. Без этого нет и не может быть нормального поступательного развития как личности, так и государства. Вместе с тем даже первокурсник юридического вуза хорошо осведомлен о принципиальном различии между понятиями «борьба с преступностью» и «борьба с преступником», а также знаком с тем широчайшим спектром основополагающих идей и принципов, скрывающихся за этими понятиями.
Очевидно, нет необходимости еще и еще раз доказывать, что «борьба с преступником» недопустима. И здесь вовсе не идет речь о гуманизме как проявлении слабости власти. Напротив, этот тезис из числа проявлений жесткого прагматизма. Совершенно очевидно, что необходимо во главу угла ставить защиту прав и законных интересов личности.
Лишь тогда, когда органы государственной власти неукоснительно следуют провозглашаемым принципам, устанавливая водораздел между упомянутыми понятиями, можно говорить о соблюдении такого важнейшего институционального принципа, как независимость судебной власти. В чем же его важность заключается? Ответ вполне очевиден.
Без независимой судебной власти ни о каком формировании полноценного гражданского общества в стране не может быть и речи. В свою очередь, ни армия, ни полиция не могут заменить в стране институты гражданского общества. Указанное достаточно контрастно иллюстрирует история не только нашей страны, но и ряда иных стран, со всеми их «цветными» революциями. Очевидно, только названные институты обладают свойством единения общества. Сегодня в период информационной и «санкционной» войн, развязанных странами Запада в отношении России, становится отчетливо видно, насколько важны, даже для самой власти, упомянутые институты.
Следовательно, остается только одно — создавать все необходимые условия для формирования гражданского общества. Вместе с тем отмеченная искомая субстанция без реально независимого суда ни существовать, ни развиваться как теоретически, так и практически, неспособна. И причина этого — невозможность, в противовес интересам чиновников, в полной мере отстаивать свои прав и законные интересы как отдельной личности, так и социальным группам, и, соответственно, социуму в целом.
Коль скоро сказанное является институциональной составляющей поступательного развития общества и государства, остается открытым вопрос, а что же требуется для обеспечения реализации принципа н
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.