Религиозные мотивы в поэме А.А. Блока «Возмездие»
С. А. ВАСИЛЬЕВ, доктор филологических наук
А. Г. КУРГАНОВА
Религиозные мотивы играют важную роль в стиле поэмы Александра Блока «Возмездие». С опорой на их воплощение формируются как возвышенные смысловые планы поэтического служения Словом, так и иронические контексты.
Ключевые слова: религиозные мотивы, стиль, символ, художественные функции.
Поэма «Возмездие» во многом является знаковой в творчестве А.А. Блока. В ней поэт хотел реализовать себя как художник, чье слово обращено к обществу для улучшения нравственного облика современников. В этом ясно прорисовываются контуры конечного из этапов становления А.А. Блока как творца - по его собственной характеристике. Для него путь художника - это, как он показал в письме к А. Белому от 6 июня 1911 года, «"трилогия вочеловечения" (от мгновения слишком яркого света - через необходимый болотистый лес - к отчаянию, проклятиям, "возмездию" и... к рождению человека "общественного",
художника, мужественно глядящего в лицо миру, получившего право изучать формы, сдержанно испытывать годный и негодный матерьял, вглядываться в контуры "добра и зла" - ценою утраты части души)» [1]. Именно по этой причине А.А. Блок постарался в этой поэме отойти от символизма в целях более непосредственной передачи смыслов и идей, о чем свидетельствует пролог к произведению, в котором поэт очерчивает свою новую художественную концепцию: «Пускай же все пройдет неспешно, / Что в мире свято, что в нем грешно, / Сквозь жар души, сквозь хлад ума» [2. Т. 5. С. 21]. Как пишет Л.К. Долгополов, «Блок хочет отказаться в "Возмездии" от метода символического иносказания, от многосмысленности, потенциальных значений и "подтекста" вообще. Он называет вещи "своими именами", зашифрованность тут имеет чисто внешний характер, ключ к ней отыскивается без труда» [3. С. 118].
Сюжет «Возмездия» раскрывает историю трех поколений одного рода, причем «в процессе работы замысел поэмы разросся до масштабов эпического произведения о судьбе России в один из наиболее сложных этапов ее истории» [Там же. С. 116]. В этой связи образ храма в поэме приобретает особую значимость, он выполняет художественные функции, связанные с раскрытием масштабной проблематики произведения, с формированием его новых, реализующих актуальные авторские задачи, содержательных планов.
А.А. Блок много времени уделял мистической основе жизни: «"Если я кощунствую, то кощунства мои с избытком покрываются стоянием на страже". Этой формулой - "стояние на страже" - Блок, как известно, определял религию», - поясняют комментаторы [2. Т. 5. С. 322]. Для поэта религиозное чувство было глубоко сокровенным. Это подтверждается словами из его дневника, размышлениями по поводу стихотворения Ф.И. Тютчева «Два голоса» (запись от 3-го декабря 1911-го года): «(...} насколько обо всем, что дохристианское, можно говорить, потому что это наше, здешнее, сейчас, настолько о Христовом, если что и ведаешь, лучше молчать (не как Мережковский), чтобы не вышло "беснования" (Мусоргский)» (выделено А.А. Блоком. - С.В., А.К.) [4]. С этими мыслями писателя непосредственно связан и ряд религиозных мотивов «Возмездия».
Пролог поэмы насыщен художественными деталями, именованиями, отсылающими к православной культурной традиции, к системообразующим элементам храма: «Пусть церковь темная пуста, / Пусть пастырь спит; я до обедни / Пройду росистую межу, / Ключ ржавый поверну в затворе / И в алом от зари притворе / Свою обедню отслужу» [2. Т. 5. С. 23. Курсив здесь и далее наш. - С.В., А.К.]. (Примечателен факт: «Книпович вспоминала, что среди "чем-то нелюбимых" Блоком стихов был "Пусть церковь темная пуста ~ Свою обедню отслужу" (строфа из пролога)» [Там же. С. 397].) В центре лирического сюжета оказываются
действия главного героя («я (...) / Пройду (...) межу, / Ключ (...) поверну (...) / (...) обедню отслужу»), которые противопоставляются окружающей пассивности, сну («Пусть церковь темная пуста, / Пусть пастырь спит...»). Персонифицированность, личностный характер действия подчеркивается притяжательным местоимением - «свою обедню отслужу». Как замечено, данный поэтический «текст близок к автоцитированию» [Там же. С. 414]. В этом плане пролог перекликается со стихотворением «Ты прошла голубыми путями.» (1901): «Но с глубокою верою в Бога / Мне и темная церковь светла» [Там же. Т. 1. С. 69]. Сближают эти два произведения религиозные мотивы, в частности, образ храма, завершающий небольшое раннее стихотворение и, тем самым, занимающий в нем «сильную позицию» («пусть церковь темная пуста»; «темная церковь»). С этим образом связаны мотивы отшельничества, монашеского служения («Я живу в отдаленном скиту» [Там же. Т. 2. С. 12]), образ послушника, инока в первом томе «трилогии вочеловечения» («Брожу в стенах монастыря.» [Там же. Т. 1. С. 108], «Я, отрок, зажигаю свечи.» [Там же. С. 112]). А также образ служителя Прекрасной Дамы как представительницы метафизического мира: «Я их хранил в пределе Иоанна.» [Там же. С. 135].
Местом развития лирического сюжета в первой главе поэмы является столица Российской Империи. В тексте встречается упоминание Санкт-Петербургского Воскресенского Новодевичьего монастыря: «За самой городской чертой, / Где светится Золотоглавый / Новодевичий монастырь, / Заборы, бойни и пустырь / Перед Московскою заставой (.)» [Там же. Т. 5. С. 26]. Наследуя пушкинские традиции, Блок умело соединяет в образе высокое («золотоглавый») и бытовое, прозаические подробности («Заборы, бойни и пустырь»). Вторым из характерных символических сооружений города на Неве в поэме обрисован собор Петропавловской крепости: «Провидел ты всю даль, как Ангел / На шпиле крепостном (.)» [Там же. С. 47]. Варианты: «Был чуден окрыленный Ангел / На шпиле крепостном»; «напрасно Ангел окрыленный / Над крепостью возносит крест. »; «Ты видеть мог, как Ангел», «Ты видел далеко, как Ангел», «Ты видеть мог всю даль, как Ангел» [Там же. С. 243-244].
Еще один центр развития лирического сюжета - город Варшава, столица Польши (сын отправился в Варшаву к смертельно больному отцу). И в этом контексте упоминается храм, православный собор: «На миг скользнул ослепший взор / По православному собору. / (Какой-то очень важный вор, / Его построив, не достроил.)» [Там же. С. 60]. В данном случае «имеется в виду строительство собора Александра Невского (по проекту Л.Н. Бенуа) на Саксонской площади (пляц Саски), переименованной по этому случаю в Соборную» [Там же. С. 443]. Несмотря на кафедральное значение храма, упоминание о нем происходит вскользь.
Единственное, что Блок выделяет особо, - это принадлежность его к православной юрисдикции. Это имеет значение, так как исторически Польша - католическая страна. Смысл этого фрагмента проясняется при обращении к черновым редакциям поэмы: «Не тем ли пасмурна Варшава, / Что в сей столице поляков - / Царит нахальная орава / Военных русских пошляков? / Что строит русские соборы / Какой-нибудь державный вор / Там, где пленял бы граждан взоры / Лишь католический собор?» [Там же. С. 169]. Если в столице православной империи Новодевичий монастырь - вполне естественное явление, то в исторической столице католической страны православный кафедральный собор - символ потери национальной независимости: «Возведение православного собора, не католического, в центре Варшавы воспринималось как вызов национальным чувствам поляков» [Там же. С. 443]. В восприятии Блока эта ситуация также разрешится через «возмездие», и, в частности, именно поэтому Польша выбрана одним из центров действия. Как писал Л.К. Долгополов, «(...} Польша, согласно Блоку, неразрывными нитями связанная с самодержавной Россией, в великих усилиях именно сейчас пытается сбросить с себя иго деспотизма. Здесь также зреет очаг "возмездия" - за отнятую свободу и поруганную национальную гордость» [3. С. 120]. В то же время стоит отметить, каким образом историческая проблема Польши оказалась одним из основных мотивов поэмы: «личный и казалось бы случайный факт - то, что отец поэта оказался профессором Варшавского университета и умер в Варшаве, куда Блок поехал хоронить его, оказал решающее влияние на общую концепцию поэмы, имевшей, как известно, в первоначальной редакции многозначительный подзаголовок: "Варшавская поэма"» [Там же. С. 121]. «Возмездие», действительно состоялось: собор вскоре после отделения Польши от России был разрушен.
Религиозные мотивы в представленном фрагменте текста имеют черты публицистичности, присутствует явное ироническое указание на взяточничество при строительстве храма: «Какой-то очень важный вор, / Его построив, не достроил.».
Важная проблема религиозного сознания в предреволюционной России и характер личного отношения Блока с официальной Церковью и Богом также раскрываются в поэме через образы, которые относятся к храмовому пространству. В первой главе описывается обряд вступления в брак тети главного героя и ее жениха: «Нечесаный, в нескладном фраке / Он предстоит у алтаря, / Вступая в брак "принципиально", - / Сей новоявленный жених. / Священник старый, либеральный / Рукой дрожащей крестит их, / Ему, как жениху, невнятны / Произносимые слова (...)» [2. Т. 5. С. 35]. Образ священника в первой главе поэмы демонстрирует упадок религиозного сознания в обществе: жениху «невнятны» слова либерального (своеобразный оксюморон!) священника.
Духовное измерение одного из Таинств Православной Церкви, по-видимому, отсутствует, остается обряд. По сути, «либеральный» священник становится в один ряд с женихом, который изображен в поэме «модным», характерным представителем своего века, вступающим в брак «принципиально». Формализация церковной жизни нашла отражение и в других фрагментах поэмы. Обедни и панихиды скучны, неинтересны для героя, они, по сути, элемент жизни, пошлой своей обыденностью: «(.) Сквозь скуку панихид, обедней, / Сквозь пошлость жизни без конца.» [Там же. С. 54]. Панихида характеризуется лишь суетой: «(.) И улыбался суете / Чужой военной панихиды.» [Там же]. Похороны навевают лишь скуку, а колокольный звон смешивается с галдежом ворон: «(.) К
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.