ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 327 (470.67)
РЕСПУБЛИКА ДАГЕСТАН И ТРАНСГРАНИЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО
В КАСПИЙСКОМ РЕГИОНЕ
К. Г. ЛАНДА, канд. полит. наук, докторант кафедры национальных и федеративных отношений
Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации
пр-т Вернадского 84, г. Москва, 119606, Россия
В статье затрагиваются актуальные проблемы в Каспийском регионе и положительные моменты выгодного для России геополитического положения в регионе Республики Дагестан. Рассматриваются вопросы о необходимости использования Россией исключительных возможностей для организации и управления международными транспортными коридорами, грузопотоков мировой торговли, транспортировки и добычи углеводородов.
Ключевые слова: Каспийский регион, Дагестан, трансграничное сотрудничество, экономические связи, межнациональные связи, транспортные коммуникации, религиозная идентичность, углеводороды.
После распада СССР Республика Дагестан1 стала южным форпостом и пограничным регионом России, и занимает выгодное геостратегическое положение. Республика граничит с пятью государствами: по суше с Грузией и Азербайджаном, по акватории Каспийского моря соприкасается с несколькими государствами: Казахстаном, Туркменистаном, Азербайджаном и Ираном. Внутри Российской Федерации Республика граничит с Чечней, Ставропольским краем, Калмыкией.
Дагестан приобретает новое измерение с точки зрения стратегии безопасности России на ее южных рубежах. Стратегическая значимость Дагестана для России определяется, прежде всего, его геополитическим положением на стыке нескольких государств, с которыми Россия в силу целого ряда исторических факторов имеет самые тесные связи. Немаловажным историческим фактом является то, что Дагестан всегда играл ключевую роль на Кавказе2. На юго-западе он граничит с Грузией с ее антироссийской политической ориентацией, нестабильным и неадекватным политическим руководством претендующее на вхождение в НАТО. И в будущем, в определенных условиях, она способна предпринять непредсказуемые шаги и действия3. На юге - с Азербайджаном, а на западе - с мятежной Чечней, положение которой благодаря помощи Федерального Центра и административной команды Рамзана Кадырова, постепенно стабилизируется.
Несмотря на нестабильность, политические разногласия, разрыв экономических отношений и связей, сложившихся в СССР, тесная взаимосвязь и близость народов Дагеста-
1 Общая протяженность территории с юга на север составляет около 400 километров, с запада на восток - 200 километров. По размерам территории (50,3 тысячи квадратных километров), по численности населения (2,6 миллиона человек) это самая крупная республика на Северном Кавказе.
2 Многовековый исторический опыт показывает, что временами Дагестан выступал как ориентир для республик Кавказа: как поведет себя Дагестан в тех или иных исторических поворотах судьбы Кавказа, так зачастую поступал и Кавказ.
3 Что и доказала политика режима Саакашвили, который хотел решить силовым методом Юго-Осетинскую проблему. Операция по "принуждению к миру", судя по действию грузинских военных, была направлена на захват территорий и геноцид Осетин и жителей Южной Осетии для высвобождения себе "жизненного пространства".
на с народами Бассейна Каспийского моря сохраняется. Многовековой исторический региональный опыт показывает, что, если конфликты и войны и нарушали связи между народами в регионе, то только на короткий период, затем они быстро восстанавливались. Оставались экономические связи, а если они и прерывались, то в регионе всегда остаются связи на уровне куначества или родства. Это является одним из главных аргументов того, что межгосударственные связи в регионе на уровне народной дипломатии никогда не прерывались. Это является не маловажным доказательством тесной взаимосвязи народов Дагестана с народами Каспийского региона.
Правдивостью сказанного является и тот факт, что весь южный Дагестан по нацио -нальным, куначеским и родственным признакам связан с северным Азербайджаном. А северный Иран можно считать продолжением Азербайджана по национальному признаку и одноконфесиональности. С Чечней, Калмыкией, Астраханской областью с выходом на Атыраускую область Казахстана существуют не менее прочные связи.
Что касается Казахстана, Туркменистана и Ирана, помимо этого, Республика сотрудничает на уровне постоянных и торговых представительств, параллельно используя федеральные дипломатические возможности.
Другим, практическим направлением, требующим немедленного развития, является недооцененный потенциал регионального или трансграничного сотрудничества (ТГС), давно и широко используемого в мировой практике. ТГС стало живой тканью интеграции, и оно же делало ее необратимой. Шарль де Голль свое время считал ТГС чуть ли не единственной возможностью преодоления национальных эго-измов, выдвинув формулу "от Европы отечеств к Европе регионов". Более того, ТГС сегодня можно рассматривать как важное направление сотрудничества сопредельных стран.
ТГС это именно тот вектор сотрудничества, который необходимо развивать в Каспийском регионе, где сосредоточено множество государств, кладезь национальностей и бурно развивающаяся экономика и частный бизнес. Потенциал ТГС заключается в том, что оно не только приносит хоть и местный, но практически немедленный результат. Учитывая особенности вовлеченных в него субъектов, оно меньше подвержено политической конъюнктуре отношений между государствами. Более того, по мере своего развития оно само подталкивает государства к разрешению политических противоречий. Таким образом, регионы различных государств, вовлеченные в ТГС, становятся участниками формирования внешней политики своих стран.
Субъектами трансграничного сотрудничества являются частный бизнес, регионы государства и, наконец, само государство. И не случайно государство поставлено на последнее место. Его задачу в ТГС классически определил Столтенберг, бывший министр иностранных дел Норвегии, в первой половине 90-х годов стоявший у истоков создания как межгосударственной региональной организации Баренц-Евроарктический регион, так и его трансграничного - губернского уровня. Он подчеркивал, что государство должно создавать условия для ТГС, но и только [3].
Для расширения и укрепления торгово-экономических и культурных связей Республики Дагестан на конец 2007 года ее представительства открыты и функционируют в более чем 45 субъектах Российской Федерации и в 6 странах СНГ, в том числе и в Азербайджане, Казахстане, Туркмении, Киргизии. Всего на первое января 2008 года подписано около 60 соглашений о сотрудничестве между Республикой Дагестан и 44 соглашения между субъектами Российской Федерации, а также с 5 государствами-участниками СНГ -Азербайджаном, Казахстаном, Республикой Беларусь, Киргизией, Украиной, а также с Ираном.
При анализе трансграничных связей и геополитических перспектив Дагестана в Каспийском регионе, необходимо, на наш взгляд, выделить и конфессиональную общность Каспийского региона.
После образования идеологического вакуума, связанный с распадом СССР, многие на постсоветском Востоке стали искать опору для своего жизнеустройства и развития, связывать свои перспективы с миром и культурами народов, исповедующих ислам. И это естественно. По периметру Каспия 90% территории омываемые берегами моря заселено народами исповедующими ислам, за исключением северного Каспия, территории, прилегающей к Астраханской области, хотя Поволжье всегда считалось территорией заселенной мусульманами и Калмыкии, исповедующей буддизм. Нельзя не отметить и Казахстан, где 40% населения составляют русские.
Зачастую ислам рассматривается в качестве интегральной духовной составляющей этнических культур и местных народов. Более того, он способен объединить разрозненные нации и народности в единое целое, ибо ислам всегда стоит над нациями и государственными образованиями и идеологией. Но на самом деле в жизни происходит совершенно по-другому, так как вмешиваются другие факторы, в первую очередь, экономические и "политическая целесообразность", принуждающие отойти от решения проблем, используя исламский фактор и мусульманскую идентичность народов региона.
Правдивость этих слов доказывает и то, что господствующий в регионе конфессиональный плюрализм уже сам по себе говорит о необоснованности подобных притязаний. С точки зрения кавказских реалий, кажущийся парадокс состоит в том, что для России сближение с шиитским Ираном, где мусульмане являются суннитами, предпочтительнее, нежели сближение с суннитской Турцией. Радикальное руководство Исламской Республики Иран в обеих чеченских войнах не высказало, во всяком случае, открыто и официально, поддержку северокавказским моджахедам. Сближение шиитско-исламского Ирана с григорианской Арменией в противовес альянсу шиитского Азербайджана и суннитской Турции говорит о переоценке конфессионального фактора в отношениях между государствами в современном мире [2]. Суннитский Туркменистан предпочитает сотрудничать по всем позициям экономики с шиитским Ираном, а не с бывшим "коллегой" по Союзу -шиитским Азербайджаном. В то же время христианский Запад из-за углеводородных ресурсов проявляет больше интереса к мусульманскому Азербайджану, нежели чем к более бедным в ресурсном отношении христианским Армении и Грузии.
Что касается самого Дагестана, то внутриисламские противоречия в республике существовали всегда. В советское время мюриды одного шейха доносили на другого, а иногда дело доходило и до столкновений, но усилиями КГБ во многих случаях эти противоречия не становились открытыми. В российский период все дагестанские исламские разветвления, исповедующие традиционный ислам, не переставая враждовать друг с другом, ополчились против "ваххабитов". Время укрепления позиций "ваххабитов" (благодаря поддержке извне), было опасным в истории Дагестана, так как на религиозной основе могли начаться нескончаемые межконфессиональные конфликты, которые могли перерасти и в национальные. В настоящее время этой опасности в республике нет, но опасность "производства и взращивания террористов"
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.