МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2015, № 1, с. 28-39
ЭКОНОМИКА, ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
РЕСУРСНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ: УРОКИ ТРЕТЬЕГО МИРА*
© 2015 г. В. Шмат
Согласно известной гипотезе "ресурсного проклятия", изобилие сырьевых ресурсов становится тормозом для экономического роста, что доказывает пример многих стран Третьего мира. Автор полагает, что на самом деле существуют более глубокие причины того, что Третий мир в целом - независимо от обеспеченности сырьевыми ресурсами - не может приблизиться по уровню экономического развития к странам "золотого миллиарда". Это связано с усилением экономической зависимости, ответом на которую стал "ресурсный национализм" со стороны развивающихся стран - экспортеров сырья и топлива. История "ресурсного национализма" служит определенным уроком и для России.
Ключевые слова: сырьевые ресурсы, нефтяная промышленность, "ресурсное проклятие", "ресурсный национализм", экономическая зависимость, колониализм, Мексика, Венесуэла, Аргентина, Ирак, Иран.
Статья поступила в редакцию 30.07.2014.
В первой половине ХХ столетия сформировался миропорядок, в котором все страны и территории разделились на три "мира" - неравновеликих, неравноценных и неравноправных. Самым пестрым оказался Третий мир, сложившийся из большого числа самых разных суверенных государств и колониальных территорий Азии, Африки и Латинской Америки, которые по уровню общего экономического, а тем более индустриального и технического развития существенно уступали странам Запада, Японии и СССР.
В мировой экономике Третьему миру изначально была отведена роль "ведомого", зависимого - едва ли не все его страны и территории находились в сфере влияния тех или иных экономически сильных держав либо, что еще хуже, являли собой арену ожесточенной борьбы чужих интересов, которая дестабилизировала процессы национального развития. В конце 1930-х годов численность населения Третьего мира составляла почти 1.4 млрд. человек (более 63% общего числа жителей Земли), совокупный ВВП - 1.7 трлн. долл. в ценах 2007 г. по ППС (28% мирового показателя), душевой уровень дохода - менее 1.3
ШМАТ Владимир Витальевич, кандидат экономических наук, старший научный сотрудник, Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН, РФ, 630090 г. Новосибирск, пр. Академика Лаврентьева, 17 (petroleum-zugzwang@yandex.ru).
* Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда. Проект № 14-18-02345.
тыс. долл., то есть в 2.2 раза ниже среднемирового и в 4.4 раза меньше, чем в развитых странах (рассчитано по: [1]).
В подавляющем большинстве стран Третьего мира сложились в той или иной степени авторитарные политические режимы - от абсолютных монархий и диктатур разного рода каудильо до ограниченных демократий. Для многих стран было характерно активное - прямое и косвенное - вмешательство государства в экономические процессы, начиная с поощрения национальных и иностранных инвестиций и заканчивая перераспределительными функциями (нередко с помощью национализации ключевых активов и ограничения прав крупной частной собственности).
После Второй мировой войны на политической карте мира произошли радикальные изменения, связанные с глобальной деколонизацией, а также с образованием и последующим исчезновением так называемого социалистического лагеря. Ликвидация колониальных империй в качестве одной из основ послевоенного миропорядка была предусмотрена Атлантической хартией, принятой союзниками по антигитлеровской коалиции в августе 1941 г.
Заглядывая в будущее и адресуясь к тому времени, когда будет одержана победа во Второй мировой войне, Атлантическая хартия провозглашала неотъемлемое право всех народов мира на политическое самоопределение и экономическое благополучие, обещала всем государствам (большим
или малым, победителям или побежденным) равный доступ к торговле и сырьевым запасам мира, необходимым для их экономического процветания [2]. Впрочем, за гуманитарными ценностями нетрудно увидеть и вполне прагматические интересы ведущих мировых "игроков". "Равный доступ" к торговле и сырьевым запасам мира в первую очередь был на руку США, которые таким образом открывали для себя двери британских, французских и прочих колоний, а уже во вторую очередь отражал заботу о всеобщем благе.
В условиях биполярного противостояния Третий мир, все больше обретавший политическую независимость, стал ареной борьбы за влияние. На повестке дня стояли вопросы, по какому пути развития - капиталистическому или социалистическому - пойдут освободившиеся страны; с каким из двух главных "миров" они будут сближаться по своему экономическому и общественно-политическому устройству. Данное обстоятельство для многих государств Третьего мира, включая ресур-соизбыточные, имело не только внешнеполитическое, но и серьезнейшее внутриполитическое значение, поскольку проблема выбора пути дала импульс для соперничества между различными общественно-политическими силами, опиравшимися на различные (порою диаметрально противоположные) идеологические воззрения и внешнюю поддержку. Политическая конкуренция нередко сплеталась в сложный клубок с межэтническими и межконфессиональными распрями, что только обостряло ситуацию и усиливало бескомпромиссность внутренних конфликтов и противостояний. Государственно-политическая нестабильность становилась тормозом на пути экономического развития, а в ряде случаев - катализатором для экономической деградации.
Несмотря на все глобальные подвижки, произошедшие во второй половине ХХ века, миропорядок, который сложился ранее, не претерпел принципиальной трансформации. Третий мир как был, так и остался зависимым. В основе этой зависимости главным образом лежит экономическая неравнозначность и, как следствие, экономическое неравноправие. К исходу минувшего столетия все вместе взятые - богатые природными ресурсами и не слишком обеспеченные таковыми - развивающие страны давали около 36% мирового ВВП (18 трлн. долл. по ППС в ценах 2007 г.), что всего лишь на 3 п.п. больше, чем в начале века. По численности же населения относительные размеры Третьего мира существенно выросли - с 63 до почти что 80% (с 1 до 4.8 млрд. человек). Поэтому за 100 лет разрыв в уровне экономического развития
(по ВВП на душу населения) между "мирами" не только не сократился, но значительно увеличился - с 3.6 до 6.8-кратного. То есть распад колониальной системы не привнес каких-то особых изменений в соотношения темпов экономического роста - и после Второй мировой войны, после принятия гуманной Атлантической хартии, разрыв продолжал нарастать (рассчитано по: [1]).
Для ресурсно избыточных стран подобное развитие событий, в соответствии с известной теорией, можно обозначить термином "ресурсное проклятие" [3], а первыми двумя представительницами Третьего мира, почувствовавшими на себе указанное "проклятие", стали Мексика и Венесуэла.
В Мексике в 1911-1922 гг. наблюдался взрывной рост нефтедобычи, который был связан с открытием крупнейших запасов и происходил со среднегодовым темпом свыше 30%. Пик добычи в начале 1920-х составил более 500 тыс. барр. в день (около 27 млн. т в год). Эта страна стала крупнейшим экспортером нефти и вторым после США производителем с долей в мировой добыче немногим менее х/4. Однако затем последовало стремительное падение с 20%-ным среднегодовым темпом, и в начале 1930-х страна добывала всего 100 тыс. барр. в день, или 5.3 млн. т в год [4].
Мексика была первой развивающейся страной в мире, реально попытавшейся установить государственный контроль над своими ресурсами: после революции 1910-1917 гг. недра были национализированы, правительство решило повысить налоги на нефтедобычу, чтобы добиться более справедливого распределения доходов. Это привело к обострению отношений с британскими и американскими компаниями, обеспечившими нефтяной бум и получившими в предреволюционные годы ряд привилегий.
Конфликт разгорелся с новой силой в середине 1930-х годов, что в немалой степени было связано с очередным изменением внутриполитической обстановки, усилением левых настроений в обществе и социальных требований со стороны профсоюзов. Фактически речь шла о передаче Мексике управления отраслью, с чем компании были категорически не согласны - они отказались пойти на компромисс с профсоюзами и мексиканскими властями по вопросу управления. Власти официально заявили, что нефтяные компании находятся "в состоянии мятежа", а 18 марта 1938 г. нефтяная промышленность Мексики по решению президента Л. Карденаса, возмущенного высокомерием иностранных компаний и их отношением
к Мексике, как к "завоеванной территории", была национализирована [5]. В ответ Великобритания объявила бойкот Мексике и призвала компании ввести эмбарго на поставки мексиканской нефти во всем мире. Причем сама Британия не слишком пострадала от собственных санкций, ибо к 1938 г. доля мексиканской нефти в структуре импорта упала до 2.1% против 10.1% тремя годами ранее [6]. В гораздо большей степени Британию беспокоила Венесуэла, которая могла последовать примеру Мексики и тоже выйти из подчинения.
Следует особо отметить, что Мексика провела не экспроприацию, а именно национализировала собственность иностранных компаний, предложив выплату компенсаций за утраченные активы либо доли участия в новых концессиях. Первоначально компании отвергли эти предложения, однако впоследствии пришли к соглашению с мексиканскими властями. Фактические выплаты, проводившиеся в рассрочку с учетом инфляции и упущенной выгоды, составили: за американские активы - 39.8 млн. долл. (в период 1940-1953 гг.), за британские - 132.8 млн. долл. (1948-1962 гг.). Таким образом, сумма компенсаций в несколько раз превысила рыночную стоимость компаний в 1938 г. Поэтому вряд ли уместно говорить о том, что финансовые интересы компаний были ущемлены, несмотря на публичное недовольство последних размерами компенсаций [6].
Издержки Мексики выразились не только в выплатах прежним владельцам концессий, но и в сокращении объемов работ по разведке и добыче, экспорта нефти (добыча была в основном переориентирована на растущий внутренний
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.