ЭО, 2015 г., № 4
© С.И. Рыжакова. Рец. на: Е.Ю. Карачкова. Диалоги с прошлым. Этноистория раджпутского княжества. М.: Издательство "Совпадение", 2013. 246 с., илл.
- А у вас какая специальность? - осведомился Берлиоз.
- Я - специалист по черной магии.
"На тебе!" - стукнуло в голове у Михаила Александровича.
- И... и вас по этой специальности пригласили к нам? - заикнувшись спросил он.
- Да, по этой пригласили, - подтвердил профессор и пояснил: - Тут в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского, десятого века, так вот требуется, чтобы я их разобрал. Я единственный в мире специалист.
- А-а! Вы историк? - с большим облегчением и уважением спросил Берлиоз.
- Я - историк, - подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу: -Сегодня вечером на Патриарших прудах будет интересная история!
(М. Булгаков. Мастер и Маргарита)
Монография Елены Юрьевны Карачковой - пионерское для отечественной индологии исследование, выполненное в традициях американской этноистории. Основным методом тут является этнографическое включенное наблюдение, глубинные интервью, нацеленные на фиксацию устных рассказов о прошлом, сочетающиеся с многосторонним историографическим анализом. Здесь с неизбежностью встают темы исторического мифотворчества, культурных и социальных стереотипов, индивидуальных и групповых стратегий в донесении той или иной информации (которая всегда определенным образом "окрашена"), желания "исправить" или "подправить" прошлое, соединение реального и воображаемого, табуирования и умолчания, забвения и художественного творчества. - всего того, что заставило Джеймса Джойса в "Улиссе" воскликнуть: "История - это страшный сон, от которого я стараюсь пробудиться!"
Эта книга - о моделировании прошлого разными этническими и социальными группами, и об использовании этих моделей. Это приглашение в глубину индийской истории, квази-ис-тории и воображения, сложных социальных и этнических переплетений на пространстве одного небольшого раджпутского княжества Дхундхар, хотя так многое выводит повествование на гораздо более широкий уровень. Выявляются династийные, социальные, экономические, политические, религиозные связи раджпутских княжеств Раджастхана с Бенгалией и другими индийскими землями. Работа насыщена конкретным материалом, она похожа на ковер сложного плетения, где завязано огромное количество узелков, намечено немало взаимосвязей, некоторые из которых проходят сквозь века.
Книга состоит из предисловия, послесловия, трех основных частей, и снабжена библиографией, приложением, глоссарием. Книга прекрасно иллюстрирована - в основном фотографиями автора или коллегами автора, отснятыми специально в рамках подготовки этой работы.
В первой части - "Договоримся о терминах" - представлены основные позиции и методы этноистории как научного и познавательного направления, описан город Амбер как основной локус настоящего исследования, его географические, исторические и социальные особенности, а также кратко представлен фокус исследования, заключающийся в проблемах взаимоотношения и противостояний между историей, памятью, устными традициями повествований о прошлом, индивидуальном и коллективном. Елена Юрьевна очень подробно (подобную степень подробности едва ли увидишь в отечественной научной литературе) представляет методику своего исследования, здесь и далее на протяжении всего повествования точно и рельефно обозначая свою позицию как интервьюера, собеседника, исследователя.
Описывая некоторые исторические вехи в теоретическом осмыслении этноистории как одного из способов сближения истории и антропологии, автор особенное внимание обращает на работы американского антрополога Бернарда С. Кона, который в 1950-1960-е гг. работал в
Светлана Игоревна Рыжакова - д.и.н., ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН; e-mail: sryzhakova@gmail.com
индийских деревнях, а также на труды Николаса Дёркса, Саурабха Дубе, Ранджита Гухи, которые в значительной мере поменяли облик индийской культурной антропологии (а отчасти - и профессиональной истории) второй половины ХХ в.
В фокусе книги - устные повествования, нарративы. Но неизбежно также и обращение к "высокой" письменной традиции, к историческим повествованиям, и особенно к фундаментальному труду Джеймса Тода "Анналы и древности Раджастхана" (1829-1832), - анализу и критике этого важнейшего и наиболее цитируемого источника Елена Карачкова посвящает немало страниц. Елена Юрьевна дает в самом начале первой главы второй части очень широкое определение понятию "исторического дискурса" как «корпуса текстов (в широком смысле этого слова, включая и устные нарративы), в которых описываются события прошлого, независимо от их достоверности или заведомой недостоверности, но только те тексты, которые сами носители раджастханской культуры воспринимают и классифицируют как "историю" (ШИа^)» (с. 44). Можно сказать, что автор постоянно балансирует между несколькими "регистрами" повествований, между различными жанрами, традициями и типами повествований, научными и ненаучными текстами, дискуссиями, "репрезентациями", имеющими прикладной характер, фольклором, историческими анекдотами и даже сплетнями. Главная задача работы - не только изложить содержание "устных традиций о прошлом, имеющих сегодня хождение на территории бывшего Амберского княжества, но и продемонстрировать процессы, приемы и цели их конструирования" (с. 40); автора интересует "не столько то, как в действительности обстояло дело в далеком или недавнем прошлом, сколько сами представления об этом..." (с. 40), ставится вопрос "как случилось, например, что раджастханское племя мина занимает сегодня такое низкое место на региональной кастовой шкале? Ведь согласно их представлениям, они такие же кшатрии, как и раджпуты?"
Здесь встает несколько очень специфических для индийской (и не только индийской) антропологии проблем - понимание сущности с одной стороны "действительности", с другой - индийских социальных категорий (например, "кшатрии"), а с третьей - статусов и особенностей взаимоотношений реальных общественных групп, ассоциирующихся и (или) ассоциируемых с той или иной категорий. Так, не только мина, но даже и раджпуты, строго говоря, кшатриями не являются: предки раджпутов переселились на территорию современного Раджастхана значительно позднее эпохи формирования древнеиндийской варновой системы. Однако социальное положение раджпутов как местных правителей, создавших тут свои династии и вступивших в многообразные феодально-вассальные отношения, создало предпосылки для ассоциации себя с "кшатриями" (чего, кстати, так и не сделали в другом конце Индии, на Малабарском побережье, наяры, хотя среди них тоже были и местные правящие династии; формально же их сословная принадлежность - по иронии судьбы, остается - "шудра"). Чтобы ответить на вопрос, как это случилось, что мина остались "племенем", нужно, как представляется, учесть множество факторов, в том числе и таких, которые лежат за пределами этноистории, и относятся не к числу представлений, а к области исторической действительности и сложной системы социальных взаимоотношений, стратегий поведения, принадлежности и т.п. И мне кажется, сама автор книги вольно или невольно признает наличие такой вещи как историческая действительность, объективная история (цитаты Д. Тимоти (с. 145) об истории как прошлом, Джона Тоша (с. 35-36) о принципе автономности истории).
Вторая часть - «Источники "обратной связи" с устными традициями о прошлом» - разделена на две главы: "Исторический дискурс" и "Туристический дискурс". В первой главе детально описываются традиционные жанры средневековой литературы, так или иначе содержащие исторические (и пара-исторические) сведения - баты, пидхивали, вамшавали и кхъяты, далее анализируется труд Джеймса Тода "Анналы и древности Раджастхана" (особенно те разделы, которые имеют отношение к княжеству Дхундхар) и рассказывается о конструировании истории племени мина, проходившем под эгидой "восстановления исторической справедливости", и выразившемся, в частности, в создании текстов "Мина-пурана" и "Введение к Мина-пуране, или Краткая история народа мина" Магансагара (с. 94). Глава 2 описывает современные туристические публикации о Джайпуре и Амбере, а также записки путешественников по Раджпутане Х1Х-ХХ вв., анализ которых приводит автора к мысли о постепенно нарастающей "объективизации повествования" (с. 141), а также и о долгой традиции противопоставления Амбера и Джайпура как воплощения противоборства древности и современности, обскурантизма и науки, деспотизма и просвещения (с. 143), что во второй половине ХХ в. начало сглаживаться и ныне практически исчезло. Е. Карачкова приходит к выводу о размытости границы между текстами,
транслирующими коллективную память, и текстами профессиональных историков (с. 44). Анализируя исторические изменения Джайпура и Амбера, автор обращается к их современному туристическому дискурсу (параграф 2) и колониальным травелогам XIX в. (параграф 3), обозначая их соответственно "упаковкой товара" и предысторией того, "как создавали упаковку". Тут остается не совсем понятным, о какой "упаковке" идет речь. То, что травелоги XIX в. -это именно "упаковка" современного туристического дискурса Амбера и т.п. - все же едва ли следует из текста. Тогда что такое "упаковка", и почему она оказывается созданной до того, как создан "товар"?
Глава 3 - "Культурное наследие и устные традиции о прошлом: case studies" - насыщена материалами, собранными автором, текстами интервью. Исследуются архитектурные памятники и исторически события как "стимулы для коллективного воображения" (с. 165), выявляется политическая подоплека понятия "культурное наследие" (Д. Тимоти), и особенно подробно повествуется о соборной мечети Амбера (мечети Акбара), образе богини Шила-деви, ступенчатом колодце, и бывшем джайнском, а ныне индусском храме в Амбере. В этой главе особенно сильно ощутимо "дыхание" изучаемого общества, слышно его многоголосие. Автору удается передать всю сложность отношений между разными этни
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.