ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
< 2
2008
РЕЦЕНЗИИ
E. Velmezova. Les lois du sens: la sémantique marriste. Slavica Helvetica. V. 77. Peter Lang. Bern; Berlin; Bruxelles; Frankfurt am Main; New York; Oxford; Wien, 2007. 400 p.
Екатерина Вельмезова - выпускница филологического факультета МГУ, в настоящее время преподает в Лозаннском университете (Швейцария). Ее книга посвящена «новому учению о языке» академика Н.Я. Марра, прежде всего, трактовке в нем вопросов семантики. Детально описаны истоки семантических идей Марра, на фоне семантики начала XX в. рассмотрены построения Марра, большое внимание уделено дальнейшему развитию семантических исследований у учеников Марра, особенно В.И. Абаева.
Многое в книге привлекает. Это не только первая серьезная монография о Марре на французском языке (книга ныне покойного Р. Лермита [L'Hermitte 1987] более публицистична, чем научна), но и, по-видимому, самая большая по объему и величине информации книга о Марре вообще. Как справедливо указывает Е. Вельмезова (с. 32 и др.), до сих пор за рубежом, в том числе в странах французского языка, знания о Марре и марризме недостаточны: сочинения самого Марра почти не переводились, а работ о нем немного. В книге введены в оборот многие архивные документы; прежде всего, исследован совершенно не изучавшийся с 40-х гг. обширный фонд Марра в архиве РАН в Санкт-Петербурге. Особенно хотелось бы отметить вводимые в научный оборот материалы по истории мар-ровского аналитического алфавита (с. 272) и оценку Марра у А. Мейе (с. 246-247), к которой мы еще вернемся. Очень внимательно изучен и пятитомник избранных трудов Марра [Марр 1933-1937], само чтение которого -тяжелый труд. Также проанализированы редко привлекаемые издания вроде «Русского языка в школе», дающие представления об интерпретациях учения Марра, предназначенных для широкого читателя.
Ряд разделов книги имеет самостоятельную значимость. Очень ценен обзор семантики XIX - начала XX в. (с. 76-99), где убедительно показано, что здесь велись интерес-
ные и значительные исследования, часто недооцененные. Особенно хочется отметить содержательный анализ идей первого русского видного специалиста по семантике М.М. Покровского. Семантика тех лет, как и вся тогдашняя университетская и академическая наука, имела исторический уклон, и надо сказать, что историческая семантика с тех пор не очень ушла вперед. В то же время ученым, ей занимавшимся, трудно было опереться на синхронный анализ, на который (скорее неосознанно) они опирались в области грамматики и фонетики. Поэтому Марр, говоря о существовании в «старой науке» законов фонетики и отсутствии законов семантики [Марр 1933-1937, III: 103], был отчасти прав. Но, как отмечает Е. Вельмезова (с. 76-77), Марр совершенно несправедливо заявлял о том, что до него семантики не было. Много сказано о кризисе в лингвистике начала XX века, на фоне которого возник марризм, и его оценка вполне разумна.
Надо отметить и аккуратность Е. Вельме-зовой в передаче фактов, этим ее работа выгодно отличается от ряда публикаций последних лет о Марре, в частности, от статей Б.С. Илизарова [Илизаров 2003; 2004]. Скажем, среди неточностей в датах мы во всей книге нашли только две: «Языкофронт» осенью 1930 г. не был разгромлен, как сказано на с. 224, а только образовался (окончательный разгром этой группы языковедов произошел лишь весной 1933 г.); «Вопросы языкознания» выходят не с декабря (с. 227), а с начала 1952 г. Особо отметим список имен, сделанный очень тщательно, а немногие замеченные ошибки исправлены на дополнительно вложенном листе. Ко всему списку дадим лишь одно уточнение: E.G. Spivak (с. 389) - это, безусловно, Эли Гершевич Спивак (1890-1950, арестован в 1949 г.), специалист по языку идиш, живший в Киеве.
При общем хорошем научном уровне книги и высокой научной культуре автора, тем не
менее, хочется поспорить с рядом ее принципиальных положений.
Е. Вельмезова определяет свою задачу как изучение марризма в чисто научном плане, с позиций историка языкознания. Она противопоставляет свой подход (с. 28-29) социологическому исследованию данного феномена, в частности, в книге автора данной рецензии [Алпатов 2004]. Заметим, что ее все же неточно называть, как это делает Е. Вельмезова, единственной за последние десятилетия российской монографией о Марре: в том же 1991 г. и даже несколько раньше вышла и книга М.В. Горбаневского [Горбаневский 1991], на которую Е. Вельмезова изредка ссылается.
Безусловно, и научный, и социологический анализ марризма важен и нужен, хотя мар-ризм, разумеется, почти невозможно изучать в полном отрыве от общественной ситуации в СССР. Кажется, никто еще после 1950 г. не писал о Марре без упоминания выступления Сталина. Постоянно приходится обращаться к социологии науки и к политической истории и Е. Вельмезовой, причем как раз здесь ее подходы и оценки вполне разумны и особых возражений не вызывают. В частности, очень верны не раз встречающиеся в книге слова о том, что идеи Марра соответствовали «воздуху эпохи» (с. 342 и др.). Спорной нам представляется как раз научная оценка Марра и марризма, содержащаяся в книге.
Е. Вельмезова упоминает ряд предшественников, рассматривавших идеи Марра с научной стороны, указывая на книгу Л. Томаса [Thomas 1957], статью В.И. Абаева [Абаев 1960]. Нужно учитывать и двухтомник [Против вульгаризации... 1951-1952], несмотря на его устрашающее название и неровный уровень статей. В данной книге этот сборник оценивается как необъективный (с. 27), но все же Е. Вельмезова всерьез учитывает ряд его разделов, прежде всего, специально посвященную семантике Марра статью В.А. Звегинце-ва. В нашей книге также рассмотрена и научная проблематика работ Марра, хотя, разумеется, в ней наибольшее внимание сосредоточено на социологическом анализе марризма, который в то время (конец 80-х гг.) был наиболее неразработанной и актуальной проблемой.
Авторы всех этих публикаций оценивали «новое учение о языке», развивавшееся Мар-ром с 1923 г., резко отрицательно, либо отвергая его с начала и до конца, либо (как Абаев) признавая лишь значимость поставленных Марром вопросов, которые он, однако, не сумел разрешить. Никто не считал наследие этого ученого (по крайней мере, времен «но-
вого учения») актуальным. Е. Вельмезова выступает с иной точкой зрения. В книге учение Марра (речь идет почти исключительно о «новом учении», а работы предшествующего периода лишь вскользь упомянуты) рассматривается как «обычное» лингвистическое учение, таким-то образом развивавшееся, имевшее таких-то предшественников и последователей.
Например, в книге много говорится об истоках «нового учения», хорошо показано, как на Марра, безусловно, повлияли и Л. Леви-Брюль, и Александр Н. Веселовский, и школа слов и вещей X. Шухардта. Видимо, стоило больше сказать о Э. Кассирере, почти не упомянутом в книге; нам также кажется, что Е. Вельмезова преуменьшает влияние на Марра В. фон Гумбольдта и других классиков немецкой философии языка первой половины XIX в., но не это главное. Важно, как у Марра видоизменялись все эти идеи.
Из книги (но больше из приводимого материала, чем из авторских комментариев) видно, что Марр очень часто не изобретал все с нуля. Бралась какая-то уже существовавшая и в первоначальном варианте, во всяком случае, не бредовая идея и доводилась до абсурдных пределов. Так было и со скрещением языков, и с языком жестов, а у Е. Вельмезовой это хорошо показано в отношении энантосемии (общего происхождения противоположных по значению слов) (с. 170-177) и с функциональным переносом значения (с. 237-248). В обоих случаях и до Марра были известны реальные примеры (скажем, в русском языке одолжить для первого явления и перо для второго), но Марр подверстывал к ним что угодно и фантазировал как угодно. Как пример функционального переноса ездовых средств (от собаки к лошади) он приводил переход армянского названия собаки в грузинское и русское название коня (пример упомянут на с. 239). Но если даже предположить, что люди когда-то повсеместно перешли от езды на собаках к езде на лошадях и перенесли в разных языках название собаки на название лошади (все это не доказано, но при нынешнем уровне знаний и не опровергнуто), то каким образом для доказательства этого можно привлекать слова разных и во всяком случае не близкородственных языков? Наука времен Марра уже такого не допускала.
Еще пример, также приводимый Е. Вельмезовой (с. 268) и разбиравшийся и до нее. Немецкие слова Hund 'собака' и Hundert 'сто' Марр считал родственными, выводя следующее семантическое развитие: собака - собака как тотем - множество людей, объединяемых тотемом - все - много - сто [Марр 1933-1937,
II: 391]. Он находил некоторые звенья такого перехода и в других языках, где старался найти связи между названиями племен и словами со значением множества. Однако для него было совершенно не существенно, на каком этапе и каким образом появилось наращение -ert. Очевидно, что Марр не исходил здесь из семантики: отправной точкой являлось фонетическое сходство, к которому при богатой фантазии можно было придумать что угодно.
Е. Вельмезова признает и данную этимологию, и многие другие фантастическими (с. 268, 278 и др.). Но одно дело - отдельные неточности, встречающиеся у любого этимолога, другое дело - Марр, у которого трудно найти этимологию, с которой кто-либо согласился. Крупнейший алтаист XX в. Н.Н. Поппе, хорошо знавший Марра и в 20-30-е гг. подлаживавшийся под его учение, спустя много лет, уже живя в Америке, критиковал своего коллегу за то, что тот разобрал одну тюркскую этимологию Марра и отверг: Поппе писал, что этимологии Марра надо не критиковать, а игнорировать [Poppe 1968: 156]. На с. 270 верно отмечено их сходство с народными этимологиями (часто это не сходство, а тождество, скажем, сближение имени Глеб со словом хлеб).
И так далеко не в одной области этимологии. Е. Вельмезова прямо пишет, что теории Марра в целом «более чем фантастичны» (с. 236), хотя бывает и так, что они пересказываются в книге без комментариев. Можно ли, однако, рассматривать в таком случае «новое учение» так же,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.