5. Отдельный чувствительный вопрос - взаимоотношения ЕС, стран Балтии и РФ и влияние этого "треугольника интересов" на гео- и этнополитику в регионе.
А. Марцинкявичюс верно отметил, что вступление в ЕС способствовало "формированию единой социальной идентичности" (с. 214), которая при ряде обстоятельств способна замещать этническую идентификацию. При этом дополнительного исследования требуют вопросы, насколько такое замещение содействует консолидации общества и политического режима стран Балтии, а равно насколько такое замещение разрушает/посягает на идею строительства этнона-циональных государств Балтии.
Сегодня актуальны суждения о том, что вступление/приобщение к ЕС может стать "переходом в новое качество", "освобождением от внешней угрозы" и переходом к новому "конструированию национальной идентичности" (с. 263). В свете событий в Украине ориентация стран Балтии на Европу, а равно последствия данных предпочтений должны быть рассмотрены очень внимательно. Правильно нужно оценить и страхи балтийских государств в отношении проводимой Россией политики поддержки соотечественников в сопредельных странах как угрозы "конституционному строю" (с. 171).
Подводя итог, отметим, что книга "Этническая политика в странах Балтии" ориентирована на широкий круг читателей, заинтересованных в понимании и оценке этнополитики государств Балтии, перспектив и путей самоопределения государств постсоветского пространства в общеевропейских реалиях, а равно подходов и оценок данного пути российскими и западными специалистами.
Литература
Steinberg 1989 - Steinberg S. The Ethnic Myth: Race, Ethnicity, and Class in America. Boston: Beacon Press, 1989.
Park, Burgess 1969 - Park R.E., Burgess E.W. Introduction to the Science of Sociology. Chicago:
Univ. of Chicago Press, 1969 [1921]. Kallen 1915 - Kallen H.M. Democracy Versus the Melting-Pot: A Study of American Nationality. Part I // The Nation. 1915. 25 Feb. URL: expo98.msu.edu/people/kallen.htm.
ЭО, 2015 г., № 1
© С.А. Арутюнов. Рец. на: Л.А. Мосионжник. Технология исторического мифа / Отв. ред. С.Е. Эрлих. СПб.: Нестор-История, 2012. 416 с.
Фальсификация истории в чем-то сродни фальсификации кофе: на рынок попадает самый разный продукт в широчайшем диапазоне, начиная от внешне вполне пристойного товара, несомненно натурального происхождения, по всем параметрам настоящего, за вычетом одной малости: кофе декофеинизирован, т.е. из него удален настоящий природный кофеин, его бодрящее и мобилизующее начало, он незаметно заменен дешевой синтетикой. В случае с историей это некий официозный коктейль чисто пропагандистского значения. На другом же конце шкалы можно иметь неимоверное разнообразие ультрадилетантской бурды, состоящей из любых видов обжаренного и молотого мусора, и рядом не лежавшего с драгоценными зернами исторической истины.
Подмена более или менее аргументированной науки истории дутой псевдоисторической мифологией ведется давно, хотя и по-разному на разных континентах. Для Африки наиболее актуальны взаимоисключающие мифологемы "бремени белых" и "негритюда", для тюркско-кавказского мира "тэнгрианский прамонотеизм" и "прямое наследие шумеров". Для Европы же ведущим является некий обобщенный расистский миф примата Севера над Югом, и он-то в разных видах разбирается в данной книге.
Разбор образцов такого мифа начинается в книге Л.А. Мосионжника с "творчества" нацистского преступника и "имперского философа" Альфреда Розенберга и его основной книги
Сергей Александрович Арутюнов - д.и.н., профессор, чл.-корр. РАН, заведующий отделом Кавказа Института энологии и антропологии РАН; e-mail: gusaba@iea.ras.ru
Рецензии
181
"Миф ХХ века". "Миф" в данном случае означает лишь опоэтизированное изложение якобы подлинных фактов. Тучный и неуклюжий "философ" был по образованию инженером-строителем (в 1917 г. окончил МВТУ, тогда еще не носившее имени Баумана), по происхождению был вовсе не немцем, а сыном эстонца и латышки, писал по-немецки довольно косноязычно (видимо, русским владел лучше) и эрудицией не блистал. Но страстно желая быть принятым как свой человек среди "чистокровных немцев", элегантных в духе Геринга и изысканных вроде Геббельса "аристократов" и "интеллектуалов", творил свои мифы, выдавая их за отражение реальной истории и ее закономерностей. Л.А. Мосионжник дает четкую схему нацистского мифа Розенберга прежде всего для того, чтобы спросить: «Не существуют ли и ныне и не распространяются ли в бывшем СССР "мифы XXI века", пропагандирующие такие же или подобные идеи в скрытом виде? Причем не у маргинальной тусовки, стремящейся эпатировать "приличную публику", а у авторов, искренне не подозревающих (или не подозревавших) о какой-либо близости своих идей к писаниям "партийного философа"?» (с. 56-57).
В книге Л.А. Мосионжника разобран или хотя бы затронут целый ряд идейно родственных псевдоисторических мифов, создававшихся и создаваемых именно такими авторами, отечественными и зарубежными, как жившими задолго до Розенберга, так и родившимися тогда, когда его "труды" уже ни в грош не ставились подавляющим большинством что-либо читающей публики. Но наибольшее внимание в этой книге уделено трудам (на сей раз, пожалуй, без всяких кавычек) автора, несравненно более известного, во всяком случае, в русскочитающих странах, неизмеримо далекого от Розенберга по своим этическим, моральным, политическим, общественным позициям, наконец, бывшего, от отличие от последнего, и широко эрудированным ученым, и художественно высокоодаренным человеком. Тем удивительнее выявленное Л.А. Мо-сионжником типологическое, методологическое и технологическое сходство, доходящее порой до прямых совпадений между мистической натурфилософией Розенберга и опоэтизированной метаисторической фантазией Л.Н. Гумилёва.
Конечно, книга Л.А. Мосионжника отнюдь не сводится к сопоставлению или противопоставлению этих двух столь разных авторов. Подробному разбору с точки зрения мифотворческой тенденции подвергнуто творчество еще нескольких историков (или псевдоисториков или квазиисториков). Среди них Н.С. Трубецкой с его концепцией евразийства, О. Шпенглер как теоретик, анализировавший умирание и возрастание цивилизаций, А.Д. Тойнби, крупный исследователь цивилизаций в общей исторической картине мира, наш соотечественник и современник В.Н. Дёмин, пропагандист гиперборейской идеи и писатель-фантаст, Герман Вирт (1885-1981), бывший в нацистской Германии поборником сходных идей и подлинности поддельной хроники "Ура Линда", сфабрикованной фризскими националистами где-то в середине XIX в. Восьмое, заключительное имя в списке Л.А. Мосионжника не может не удивить - это Дж.Р.Р. Толкин (в книге - Толкиен), автор "Хоббита" и "Властелина колец". В академической жизни Толкин был литературоведом, специалистом по раннеанглосаксонской словесности, и четко отграничивал свои исследования от своих художественно-фантастических сочинений. Все прочие авторы были убеждены, что имеют дело с реально бывшими событиями, а не с художественным вымыслом.
В книге Л.А. Мосионжника 416 стр., из них 380 - собственно текст. Остальные - библиография и указатель. Попутно отметим высокое качество их составления, хотя имеются и некоторые пропуски: так, отсутствует Гулыга (с. 34), Джентиле (с. 387), Мередит (с. 204). Понятно, что подробный разбор в краткой рецензии 400-страничной книги, притом крайне насыщенной разнообразным и сложным содержанием, - дело немыслимое. Укажем лишь на исключительно широкую эрудицию автора, хорошо владеющего не только несколькими европейскими, но и китайским языком и полемизирующего на поле китайской истории с Гумилёвым как высокого уровня профессионал с типичным дилетантом. Должен признаться, что я довольно долго не мог закончить эту рецензию, и вот почему: раскрыв книгу наугад на любой странице, не мог оторваться, даже если предмет данного параграфа никак не был связан с содержанием прочитанного ранее. Настолько увлекательным, нетривиальным и интересным оказывалось каждый раз случайно выбранное чтение.
В сущности, рецензировать книгу Мосионжника - занятие бессмысленное. Это произведение "нелинейное", построенное по принципу ветвления, ограниченного только типографскими возможностями, а рецензия не может строиться иначе, как по линейно-ступенчатой схеме. Поэтому любая рецензия может отразить лишь несколько из многих аспектов этой чрезвычайно многоплановой книги. Ее надо читать не от доски до доски - это мало кому будет под силу,
а отдельными не обязательно последовательно взятыми кусками и разделами. И тогда когда-нибудь поймешь, что наконец прочел ее всю. Это займет немало времени, но книга того стоит.
Если же ограничиться только сутью книги, то достаточно взять анализ основных положений, содержащихся в трудах Л.Н. Гумилёва, и посмотреть встречаемость этих же положений в остальных рассматриваемых трудах. Всего таких положений выделено 30, хотя могло бы быть и 35, и 25, но автор счел целесообразным остановиться именно на тридцати. При этом оказывается, что из этих 30 признаков или положений в трудах А. Розенберга встречается 27, в сочинениях О. Шпенглера - 20, у Г. Вирта и в разобранной им "Ура Линде" - 18, у Н.С. Трубецкого - 15, у В.Н. Дёмина - 14, у А.Дж. Тойнби - 7 и, наконец, у Дж.Р.Р. Толкина (Толкиена) - всего лишь пять. Сочинения Толкина к науке не относятся, автор ни на что, кроме художественного вымысла, не претендует. Труды Тойнби, напротив, должны быть признаны и действительно признаются полноценными научными произведениями, хотя в них имеются элементы мифологического подхода. Исторические труды Н.С. Трубецкого хотя и содержат некоторое рациональное зерно, но всё же в значительной степени должны быть признаны мифологическими, в отличие от его строго научных обоснованных и всеми признанных филологических работ.
Что касается трудов В.Н. Дёмина, то основное их содержание мифологически фантастическое, хотя отдельные его положения могут вполне укладываться в научно доказуемые рамки. "Научность" трудов А. Розенберга, как уже отмечалось, не выдерживает критики, и это же, к сожалению, приходится в целом сказать и о тр
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.