место. Стальные магистрали прокладывали в первую очередь для экспорта, к портам Либавы, Риги, Одессы. Наблюдалась даже открытая дискриминация частного отечественного речного транспорта чиновниками, лоббировавшими интересы государственно-монополистического железнодорожного капитала. Т.М. Китани-на, ещё в советское время стремившаяся показать историю национального предпринимательства, отметила это, изучая судьбу купеческой династии Стахеевых3. В её новой монографии железнодорожным и речным коммуникациям уделено большое внимание. Их роль в полной мере проявилась в период Первой мировой войны, когда, к примеру, Челябинск был забит составами с хлебом, а в центре уже голодали.
Помимо прочего, книга Т.М. Китани-ной свидетельствует и о том, что сообщество историков-аграрников, несмотря на все проблемы, живёт и успешно действует. С 1958 г. не прерывается работа симпозиума по аграрной истории Восточной Европы: в 2014 г. его радушно принимала Самара. Собираются регулярные конференции в Оренбурге, Коломне и других городах, выходят ежегодники в Калининграде, сложились школы историков-аграрников в Центральном Черно-
земье (Воронеж, Тамбов и др.), Вологде, Самаре, Пензе, Краснодаре. Безусловно, им есть у кого учиться и на кого равняться. Таисия Михайловна Китанина своим выдающимся трудом показывает редкий пример верности науке.
Примечания
1 Китанина Т.М. Хлебная торговля России в 1875-1914 гг. (Очерки правительственной политики). Л., 1978.
2 Китанина Т.М. Война, хлеб и революция (Продовольственный вопрос в России, 1914 -октябрь 1917 г.). Л., 1985; она же. Россия в Первой мировой войне 1914-1917 гг.: Экономика и экономическая политика. СПб., 2003; она же. Мировой экономический кризис и политика Министерства финансов России в 1880-х - начале 1900-х гг. (к вопросу о модернизации системы государственных закупок) // Экономическая история: Ежегодник. 2005. М., 2005; она же. Транспортировка хлебных грузов в России в 1870-1913 годах: протяжённость, направление, интенсивность перевозок // Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград, 2009; и др.
3 Китанина T.M. Военно-инфляционные концерны в России 1914-1917 гг. Концерн Путилова-Стахеева-Батолина. Л., 1969.
Андрей Минаков
Рец. на: П.В. Галкин. Местное самоуправление в Московской губернии и государственная власть. 1864-1917 гг. М.: Изд-во Главного архивного управления города Москвы, 2012. 448 с.
Andrei Minakov
(Orel regional historical museum, Russia)
Rec. ad op.: P.V. Galkin. Mestnoe samoupravlenie v Moskovskoy gubernii i gosudarstvennaya vlast. 1864-1917 gg. Moscow, 2012. 448 p.
Эпоха Великих реформ открыла новую страницу истории общественного соучастия в административном процессе. Институциональное оформление земских и городских органов определило их деятельную сопричастность к реализации как государственных программ, так и собственных инициатив. Их последующая
более чем полувековая деятельность стала периодом накопления богатейшего опыта взаимоотношений власти и общества. Однако историки по-разному оценивают результаты этого опыта. Неясно, доминировало ли в нём конструктивное начало или противостояние и соперничество. Один из вариантов ответа на этот вопрос даётся
в монографии П.В. Галкина, который анализирует данную проблему на материалах Московской губ.
Автор детально проанализировал и обобщил ранее неизвестный материал о взаимоотношениях земских и городских органов, надзоре за их деятельностью со стороны правительства, об особенностях избирательной процедуры в провинции и т.п. Он также определил основные векторы политики правительства по отношению к самоуправлению. Галкин убедительно продемонстрировал, что земские и городские органы являлись важным элементом системы местного управления пореформенной России. Государство не просто нуждалось в них, но и рассматривало их как реальных, а иногда и основных проводников многих внутриполитических мероприятий. При этом со стороны правительства они были окружены постоянной покровительственной опекой, которая выражалась в живом участии местной администрации в делах самоуправления. С одной стороны, власти стремились привлечь их к развитию многих важных народнохозяйственных отраслей от продовольственного обеспечения, народного образования и здравоохранения до вопросов ветеринарии, пожарного дела, страхования и др. С другой - область компетенции земств и городов строго контролировалась правительственными структурами, и выход за установленные рамки немедленно приводил к контрмерам. Галкин считает, что отношения общественности и власти имели взаимообусловленный характер. Земства и города не только были объектами министерских циркуляров и губернаторских директив. Общественные (особенно земские) инициативы были очень важны для правительства и стимулировали казённое финансирование (с. 160). По мнению автора книги, это особенно проявилось в годы Первой мировой войны, когда «органы самоуправления приняли на себя функции государственных учреждений во всех сферах, где центральная власть оказалась неспособна обеспечить эффективное управление» (с. 389).
Автор обоснованно отметил исключительную роль коронной администрации в координации деятельности общественных структур. Книга изобилует примерами
значительного влияния губернаторов на административное обеспечение избирательной процедуры и реализацию земских и городских инициатив (с. 83, 92, 183 и др.). Он последовательно проводит тезис о заметной роли губернатора как барьера на пути нарушений со стороны органов самоуправления (с. 246, 252, 264). Лишь появление губернского по земским и городским делам присутствия снизило контролирующую роль губернатора, деятельность которого свелась лишь к «техническим функциям» и «переписке с вышестоящими структурами» (с. 100, 323).
Наряду с этим Галкин пишет об очевидных негативных факторах, затруднявших, а иногда сводивших на нет общественные инициативы. Так, губернская администрация строго пресекала попытки земств ставить политические вопросы, а также стремление наладить межрегиональное взаимодействие. Но, несмотря на правительственные репрессии, градус политической активности общественности не снижался и позволял обнажить наиболее актуальные проблемы местной жизни. Например, продолжительная дискуссия о всесословной волости как низшей земской единице обнаружила невозможность её создания не только из-за глубокого недоверия к земству со стороны властей, но и вследствие неготовности к нему на низовом уровне (с. 145-153). В целом же автор подчёркивает, что стремление правительства не допустить взаимного сближения земств имело обратный эффект. Представители самоуправления продолжали использовать любые возможности для межгубернского общения. Только с началом Первой мировой войны, считает Галкин, правительство прекратило открытое противодействие объединительным тенденциям в работе общественных органов (с. 115, 411).
Однако политическая активность земств и городов имела и другую сторону. На мой взгляд, стоит согласиться с автором, что их нехозяйственные инициативы, постепенно перераставшие во всё более открытые акции и программные выступления, были для передовой общественности своего рода школой политической борьбы (с. 361-362). Именно здесь, в дискуссиях на земских собраниях и в городских ду-
мах, в полемической переписке с властями приобретался тот ценный опыт, который в начале XX в. был использован во время партийно-организационного оформления российского либерального лагеря.
Собрав богатый фактический материал и делая интересные заключения, Галкин допускает в своей работе ряд спорных допущений и выводов. Так, он исповедует несколько идеалистический взгляд на характер отношения правительства к деятельности органов самоуправления. Например, он даёт оценку действиям властей с точки зрения их интереса к принципам законности, построению гражданского общества, критикует коронные власти и самоуправление за невнимание к нуждам населения (с. 88, 194, 298 и др.). Думается, что на протяжении пореформенного периода при реальном отсутствии институтов гражданского общества и низкой правовой культуре как передовой общественности, так и большинства населения страны в основе взаимоотношений властей и органов самоуправления лежали директивные, а не договорные механизмы. Любые институты с элементами коллегиальности и плюрализма в конечном итоге оказывались элементом существовавшей административной машины. Их появление, «реформирование» или «контрреформирование» лишь цементировало действовавший режим.
Вместе с тем в рецензируемой монографии прослеживается желание автора противопоставить органы самоуправления и коронную администрацию, показать их разнонаправленными элементами единой административной системы. Так, действия губернаторов зачастую оцениваются с точки зрения приобретения или утраты полномочий по отношению к земствам и городам. И, наоборот, работа земских управ и городских дум анализируется с точки зрения самостоятельности относительно администрации (с. 219, 323). Именно поэтому, говоря об эффективной работе губернских учреждений по земским и городским делам, Галкин одновременно полагает, что надзорные функции губернаторской власти постепенно снижались (с. 59, 409 и др.). Вряд ли можно согласиться с таким умалением роли губернаторов, особенно применительно
к рубежу Х1Х-ХХ вв., когда, несмотря на непрерывные правительственные дискуссии о судьбах земства и нарастание волны либерального движения, начальники губерний продолжали нести весь груз ответственности за деятельность земских и городских структур. Об этом достаточно красноречиво свидетельствуют ежегодные всеподданнейшие отчёты губернаторов -ценнейший источник по данной проблеме, к сожалению, не использованный автором книги. Их страницы пестрят сообщениями губернаторов о разнообразных успехах и просчётах органов самоуправления. Руководители регионов с удовлетворением отмечали весомое участие земства в организации новых учебных заведений, осуществлении экономической помощи населению, ликвидации последствий неурожаев и т.п.1 При этом губернаторы не стеснялись демонстрировать и своё недовольство работо
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.