Язык прессы
РИТОРИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ В СОВРЕМЕННОЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ
© Е. Н. БАСОВСКАЯ, кандидат филологических наук
Риторический вопрос охарактеризован А.М. Пешковским как конструкция, имеющая "переходный характер от вопроса к сообщению". По мысли ученого, подобные формы "тем более приближаются к простому сообщению, чем яснее спрашивающий представляет себе ответ" (Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001. С. 394).
Очевидно, что использование этой стилистической фигуры соответствует самой природе публицистики: здесь автор текста обращается к аудитории не затем, чтобы получить информацию, а затем, чтобы передать коллективному адресату определенную систему идей. Ответы на вопросы, задаваемые в газетной или журнальной статье, практически всегда известны заранее. В то же время форма вопроса оказывается чрезвычайно привлекательной для современного публициста, поскольку позволяет соблюдать правила модной игры в "живую речь".
Интригуя и увлекая
Завоевать читателя, заставить его увлечься материалом - такова одна из важнейших установок современной прессы.
Вопросительная конструкция дает возможность заинтересовать читателя, пообещать ему информацию, ради получения которой он обратится к тексту статьи. Возникает своеобразная модификация вопросно-ответного хода: вопрос задается во врезке или в начале публикации, а ответ содержится в основной части: "Всплеск интереса к истории прошлого тысячелетия в начале нового вполне понятен... 20012002 гг. ознаменовались целым рядом интересных издательских проектов, связанных с историей России. Прибыльны ли эти книги для издателей или в большей степени носят имиджевый характер?" (О. Костюкова. История России - дорого (врезка) / Деловая хроника. 2003. 14-20 янв.); "Как легально получить максимальный доход, заплатив при этом сущие копейки в виде налогов? В столице несколько десятков компаний предложат готовые ответы на этот вопрос" (Деловая хроника. 2002. 29 окт. - 4 нояб.); «Как известно, в третьей части "Золотого теленка" Остап Бендер, ошалев от неожиданно сбывшейся мечты, вознамерился объявить джихад Дании. Интересно, чем эта маленькая мирная страна так будоражит воображение неуравновешенных русских миллионеров?» (Б. Жуков. Патриотизм за чужой счет // Еженедельный журнал. 2002. 12 нояб.).
Обещание рассказать о чем-либо важном, необщеизвестном, а иногда и загадочном дается в форме вопроса, и это настраивает читателя не на получение готовой информации, а на поиск истины. Происходит диалогизация общения журналиста с аудиторией. Автор материала будто бы не рассказывает о чем-либо по собственной инициативе, но отвечает на вопрос, заданный ему невидимым собеседником.
Подыскивая слова
В литературе неоднократно отмечалось, что на протяжении последних полутора десятилетий российские СМИ выработали новый стиль, во многом основанный на отторжении советского газетного языка. Строгость и серьезность тона сменилась подчеркнутой раскованностью, широко распространилась манера речевого поведения, которая может быть точнее всего охарактеризована как "болтовня в своей компании". Как указывает В.Г. Костомаров, в публичной речи, как устной, так и письменной, "на месте продуманной точности запрограммированных и обкатанных формулировок воцарилась манера неподготовленных разговорных фраз с поиском нужного слова, естественными оговорками, повторами, ошибками" (Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. М., 1994. С. 46).
Использование риторического вопроса создает "эффект присутствия" даже тогда, когда журналист не выступает перед радио- или телеаудиторией в реальном времени, а обращается к читателям периодического печатного издания. A.A. Калинина называет эту конструкцию "авторским вопросом", который "расчлененно" представляет мысль говорящего и пишущего (Калинина A.A. Риторический вопрос среди различных типов предложения // Русский язык в школе. 1986, № 4. С. 97-101).
Применение этого риторического приема особенно очевидно в жанре интервью или при журналистской записи устного монолога собеседника. Так, в размышлениях известного публициста И. Потоцкого в изложении A. Никонова есть фрагмент, содержащий три вопросительные конструкции:
"Ну, не нравится мне, гражданину, государство! Я могу ему что-то объяснить, внушить, заставить?.. Нет. A как тогда с ним взаимодействовать? Голосовать? Теоретически парламент - это место, где государство встречается с народом. Но у нас пока нет ни одной партии, которая бы обладала устойчивой социальной базой" (И. Потоцкий. Теневая экономика закончится, когда перестанут вытирать сопли тем, кто об этом не просил. Запись A. Никонова. Огонек. 2002. 25 нояб.). Читатель присутствует при рождении если не самой мысли, то, по крайней мере, точной формулировки и проникается доверием к позиции говорящего.
За "авторским вопросом" может следовать ответ:
"Все хорошо. Но учимся-то мы чему? Бизнесу. A что такое бизнес? Это в некотором смысле успех. Удача, везение" (М. Глуховский. В поисках смысла учебной жизни // Деловая хроника. 2003. 14-20 янв.); "Во время его заезда переполненные трибуны затихли, а после разразились аплодисментами. Чему хлопали поклонники спорта? Тому, что радовались за Майера! Но в большей степени - тому, что в мире еще осталось место для настоящих добрых чудес" (Чудо Херминатора // Огонек. 2003. 23 янв.); «И вот этот-то человек оказался членом самого либерального кабинета за всю историю России... Что у него могло быть общего с "гарвардскими мальчиками", торопившимися поскорее передать в частные руки все, что в принципе может быть отделено от государства?
Пожалуй, только одно: готовность браться за то, от чего отказываются все» (Б. Жуков. Врач народа // Еженедельный журнал. 2003. 28 янв.).
В последнем примере показательно абзацное членение текста. Строка заканчивается вопросительным знаком, а следующий абзац начинается с ответа на поставленный вопрос. Это подчеркивает значимость проблемы и важность той информации, которую автор доносит до аудитории в условной форме ответа на вопрос, который сам задал.
Тот же прием применяет журналист другого издания, еще более усиливая выразительность высказывания словами "вопрос" и "ответ":
"... Вот вопрос на засыпку: почему ни в одну суровую русскую зиму ни один человек не замерз в собственном доме? Даже самый распоследний деревенский алкаш не замерз.
Мой ответ может показаться вам парадоксальным, но я буду настаивать: обитатель частного дома не замерз потому, что покупал услугу (в данном случае - отопление) на открытом рынке за полную стоимость" (Б. Гордон. Мороз и деньги. Огонек. 2003. 23 янв. Здесь и далее курсив наш).
Во всех этих случаях правильно говорить об использовании не риторического вопроса, а другой фигуры экспрессивного синтаксиса -вопросно-ответного хода.
Авторский вопрос может быть и собственно риторическим, то есть не рассчитанным на ответ. Такая конструкция стимулирует мышление аудитории, заставляя ее обратить внимание на сложные, нерешенные проблемы: "Кому сохранять верность, если семья - в Москве, работа - в Нью-Йорке, а бизнес вообще непонятно чей, в акционерах -калмыки с финнами, вдобавок управляющий пакистанец, финдирек-тор индус?
И если липовая отчетность провоцирует мировой кризис, ты верность должен хранить компании или миру?" (Д. Губин. Вперед свистящие // Огонек. 2003. 23 янв.).
Вопрос, который является риторическим не потому, что ответ не нужен или очевиден, а потому, что найти его не удается, - характерная примета сегодняшней публицистики. Аудитория современных российских СМИ погружена в океан трагически неразрешимых вопросов. Мир перестал интерпретироваться журналистами как живущий по определенным законам, поддающийся анализу и объяснению. Читатель все чаще оказывается свидетелем и даже участником интеллектуальных метаний публициста, которому не удается до конца разобраться в затронутой проблеме.
Оставляя вопрос открытым
"Открытый риторический вопрос" звучит парадоксально. Тем не менее современные публицисты нередко прибегают к подобному композиционному приему. Статья может заканчиваться вопросительным предложением, которое, разумеется, не предполагает ответа со стороны собеседника и потому относится к числу риторических. В то же время ответ неизвестен и автору. Синтаксическая конструкция подчеркивает не что иное, как тревожную неопределенность ситуации: "Предвижу упреки в некоторой неопределенности авторской позиции по данному вопросу. Очень может быть, что и справедливые.
Ну а что делать? Где ее, эту самую определенность, взять-то? Да и так ли уж она и нужна?" (Л. Рубинштейн. Битва за урожай // Еженедельный журнал. 2002. 12 нояб.); "Сегодня компания осознала ошибки и пытается наверстать упущенное... Удастся ли?" (К. Львович. Все не вечно. Даже Levis // Деловая хроника. 2003. 14-20 янв.).
Вопрос, на который автор статьи не берется дать ответа, подталкивает читателя к размышлению, делает его своего рода "соавтором" журналистского материала. Вообще превращение публики из объекта в субъект - одна из важнейших тенденций, которые определяют развитие российского общественного сознания рубежа XX-XXI веков. С этим во многом связано широчайшее распространение вопросительных конструкций в аналитических журнальных материалах.
Советуясь с аудиторией
Одна из главных причин сегодняшней популярности риторического вопроса - его уже упоминавшаяся способность "диалогизировать" монолог, вовлекать читателя в процесс обсуждения проблемы. Публицист неизбежно навязывает аудитории свою точку зрения, но его мастерство заключается в том, чтобы публика не ощущала никакого "интеллектуального насилия" и, напротив, чувствовала, что пришла к выводам самостоятельно. "Эффект диалога" подкрепляется использованием грамматических средств, указывающих на присутствие воображаемого собеседника: это могут быть личные местоимения, второе лицо или повелительное наклонение глагола: "А вот производителям и перевозчикам фальшивок ничего не грозит. Вы можете представить себе контрабандиста, который в здравом уме попрет фальшивые лекарства через таможню гласно? Это ж самоубийца какой-то, а не контрабандист" (В. Исма
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.