научная статья по теме РОЛЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ И ТЕЧЕНИЙ В ПРОЯВЛЕНИЯХ ЛЕВОГО ЭКСТРЕМИЗМА НА ФЛОТЕ В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ 1917 ГОДА И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ История. Исторические науки

Текст научной статьи на тему «РОЛЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ И ТЕЧЕНИЙ В ПРОЯВЛЕНИЯХ ЛЕВОГО ЭКСТРЕМИЗМА НА ФЛОТЕ В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ 1917 ГОДА И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ»

МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЕЛИЗАРОВ

кандидат исторических наук, доцент, капитан Iранга (Санкт-Петербург),

доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Санкт-Петербургского военно-морского института

ОЛЬГА МИХАИЛОВНА ЕЛИЗАРОВА

кандидат исторических наук, доцент (Санкт-Петербург), доцент кафедры истории

государственного университета телекоммуникаций им. проф. М.А.Бонч-Бруевича

РОЛЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ И ТЕЧЕНИЙ В ПРОЯВЛЕНИЯХ ЛЕВОГО ЭКСТРЕМИЗМА НА ФЛОТЕ В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ 1917 ГОДА И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Революция 1917 года в России, подобно Великой Французской революции, вызывая самые противоречивые оценки ее значения, явилась переломным, закономерным историческим событием, оказавшим огромное влияние на мировое развитие. Военные моряки выступили одной из авангардных сил народных масс в осуществлении революции 1917 года. Крейсер «Аврора» не случайно стал символом Октябрьской революции.

Как и всякие революции, гражданские войны и восстания, период 1917 - начала 1920-х гг. в России сопровождался левым экстремизмом: социальным нетерпением масс, стремлением авантюристически настроенных элементов искусственно ускорить общественное развитие и с помощью насилия приблизить наступление «светлой жизни», насилием утвердить утопически понимаемую ими часть «революционных» идеалов. Военным морякам, именно потому, что они находились в авангарде революционных сил России, пришлось преодолевать сильные проявления левого экстремизма в своей среде. Они оказали большое влияние на общий ход развития революции и Гражданской войны, на судьбу самого флота. Это, в первую очередь, события, связанные с убийствами офицеров на Балтийском флоте во время Февральской революции и на Черноморском - в декабре 1917 г. и в феврале 1918 г. Это разного рода левоэкстремистские попытки преждевременных выступлений матросов против Временного правительства, а после его свержения -левоэкстремистские способы захвата местных и центральных (Ставки и Учредительного собрания) органов власти. После победы Советской власти имели место левацкие выступления, провоцирующие развязывание Гражданской войны. Во внутренней политике левый экстремизм матросов выражался в разного рода анархических выступлениях, направленных против укрепления государственного порядка, в репрессиях против бывших офицеров; во внешней - в борьбе против политики Брестского мира, в попытках «экспорта» революции. «Левая»

антибольшевистская борьба дошла до прямого смыкания с белыми в период восстания форта «Красная Горка» в мае 1919 г. В то же время в процессе преодоления правых и левых крайностей формировалось зрелое демократическое сознание военных моряков, которое особенно ярко проявилось в Кронштадтском восстании марта 1921 г. как протесте против отхода большевиков от идеалов революции 1917 г. Антибольшевистская борьба матросов сочеталась с тем, что они, в массе своей, политическую деятельность свели к военной и сражались на фронтах Гражданской войны с присущей им храбростью и самоотверженностью.

Партии обратили на флот серьезное внимание еще в ходе матросских восстаний 1905-1906 гг. Но этот фактор серьезно сказался после Февральской революции, когда политическая борьба в стране быстро приняла партийный характер. Причем все партии в России во время обеих российских революций знали об опыте попа Гапона, спровоцировавшего «Кровавое воскресенье». Однако должных выводов они не сделали. Все они стремились к революционным изменениям, не всегда задумываясь о средствах достижения и цене победы, разжигали левый радикализм и стихийность, которые потом сами же старались обуздать (и за которые всем им рано или поздно пришлось расплачиваться, подобно Гапону). Однако здесь следует иметь в виду следующее. На военных моряков влияло, прежде всего, признание партиями законности радикальных матросских требований, а также их пропаганда необходимости революции вообще и тех или иных крайних способов ее осуществления. Конкретная же готовность матросов к выступлениям и причины самих этих выступлений определялись складывающейся обстановкой на флоте и меньше всего зависели от каких-либо партийных решений. Тем более что любая партия в отличавшемся кастовостью сознании матросов легко ассоциировалась с государственностью и вызывала недоверие. Так, причины кровавого характера Февральской революции в Кронштадте и Гельсингфорсе, который во многом определил и последующие проявления левого экстремизма на флоте, объяснялись тем, что в межреволюционный период на флоте, как констатировали чиновники царской администрации, офицеры и матросы представляли собой два враждебных лагеря1. Такое положение объяснялось остротой вопроса для флота, кто виноват в трагедии Цусимы и в целом в поражении в Русско-японской войне, в которой вопрос о победе на море был главным. Матросы склонны были винить в поражении «драконов»-офицеров и самодержавие, а офицеры - Первую русскую революцию и матросские восстания, связанные с ней. Распространенность левацких настроений среди военных моряков объяснялась и рядом других специфических флотских социально-психологических факторов2. Партии стремились использовать их в своих целях и еще больше накаляли обстановку на флоте.

В историографии же длительное время действовала тенденция на преувеличение не только роли большевиков, но и вообще роли политических партий в революционизировании военных моряков. Советская литература была в этом заинтересована, чтобы возвеличивать роль большевиков и списывать неудачи восстаний на «мелкобуржуазные партии», а белоэмигрантская - чтобы относить на счет большевиков и других злонамеренных «агитаторов» вражду матросов к офицерам и кровь за жертвы матросских восстаний. Между тем, например, в советский период нередко цитировались следующие строки письма В.И.Ленина к М.Горькому, относящиеся к лету 1912 г. и объективно рисующие общую

дофевральскую обстановку на флоте: «А в Балтийском флоте кипит! У меня был в Париже (между нами) специальный делегат, посланный собранием матросов и социал-демократов. Организации нет, - просто плакать хочется! Ежели есть у Вас офицерские связи, надо все усилия употребить, чтобы что-то наладить. Настроение у матросов боевое, но могут опять все зря погибнуть»3. Из этой оценки советскими историками бралась лишь идея о высоком революционном потенциале флота и что В.И.Ленин об этом хорошо знал. При этом оставались «за кадром» слова, что «нет организации», что, очевидно, ее трудно создать (в силу хотя бы кастовости флота), несмотря на все горячие стремления, раз даже «просто плакать хочется», а также -что если и удастся создать такую организацию, то ее главной целью должны быть не призывы к свержению самодержавия, а удержание матросов от преждевременных выступлений, чтобы «зря» не погибли. Но вместе с тем в послесталинский период, когда стали больше вспоминать подобные ленинские оценки и стали блекнуть натяжки «Краткого курса ВКП(б)» относительно большевистского руководства всеми выступлениями на флоте, имело место впадение в другую крайность: утверждалось, что матросские выступления без организации их большевиками отличались разрушительной стихийностью, имела место тенденция объявлять их слепыми бунтами, лишенными всякого руководства и следования сколько-нибудь осознанной идее. Это вызывало законный протест матросов - ветеранов царского флота4.

Однако у матросов и в Февральской революции, и до, и после нее была своя «партийная», матросская идеология, хотя и не записанная в программах и уставах. Идеологические программные установки российских политических партий не имели достаточно авторитета у матросов, чтобы потеснить авторитет флотских традиций и заменить собой флотскую идеологию. Представление о ней, например, хорошо дал в годы Гражданской войны неоднократно бывавший в Кронштадте с просветительными целями еще до 1917 г. литератор демократического направления И.Ясинский. Он писал: «Старые моряки, видавшие виды еще в царское время, затем принимавшие участие в Октябрьском перевороте и в гражданской войне, производили на меня впечатление натур сосредоточенных, уверенных в непогрешимости своих взглядов, героических и отважных до самопожертвования». И в то же время «хранящих в глубине души какое-то неистребимое, врожденное преклонение» перед старыми ценностями, главным образом, связанными с деревней. «Точно сказать, какая партийная идеология способствовала такой выработке социальных воззрений старого моряка, трудно; не были они эсерами, называли себя большевиками, но не коммунистами, и покойный Кропоткин нашел бы среди них материал, весьма склонный к его анархизму; в то же время, конечно, они были до мозга костей революционерами, однако, беспартийными5. Из этого и других подобных свидетельства, из других подобных6, из анализа матросских выступлений можно заключить, что у матросов была твердая идеология, но своя, радикальная «матросско-народно-деревенская». И именно она позволила занять матросам место в авангарде народных масс в революции.

Не случайно поэтому ситуация в Кронштадте и других флотских базах до наступления всеобщей политизации после Февральской революции характеризовалась непониманием партийных различий7. Для матросов существовали прежде всего понятия: революционер или нет? Если революционер - за террор или нет? При таком подходе для многих из них большими радикалами незадолго до

Февраля могли выглядеть монархисты, убившие Г.Распутина, а не большевики, призывавшие к осторожности. Из партий, вышедших на российскую политическую арену после Февраля 1917 г., матросы отдавали симпатии той, тактика которой в данной конкретной обстановке была наиболее близка их представлениям. Соответственно, «левизна», содержащаяся в программах и тактических установках этих партий, и воздействовала на проявления левого экстремизма матросов в обстановке дальнейшего развития революции.

Вопрос деления партий по принципу политической ориентации: кого считать «левыми», кого «правыми» - является сложным в историографии . Но в 1917 г. большевики, имея левую, «якобинскую» природу, в наибольшей степени отражали чаяния народа. Если принять политику большевико

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком